Кое-что о Билли - Эдди Бримсон Страница 61

Вот ведь потеха для ребят будет! Вот уж кто вволю поиздевается надо мной. Внезапно недельная командировка в Митчем предстала передо мной в ином, куда более благоприятном свете.

23.30. Дома

Ну вот, увы, свершилось неизбежное — футбольный сезон закончен. Несколько месяцев у нас не будет повода приходить в наше языческое святилище, в нашу крепость «Викерейдж Роуд». А следовательно, не будет больше послематчевых пьянок, не будет нестройного хора, поющего знакомые с детства песни, не будет повода для шуток и приколов с ребятами, не будет лотереи, споров по поводу сыгранных матчей и ругани в адрес судей. Черт побери, нет дня более мрачного и унылого, чем закрытие сезона.

Впрочем, без пьянок я как раз мог бы и обойтись. Более того, их мне даже не будет не хватать. Блин, неужели остальные ребята действительно не могут жить без этого?

09.30. На работе

Увы, чуда не произошло — Джулия не сжалилась надо много, а следовательно, через десять минут я сажусь в машину и еду к черту на кулички, в задницу всех задниц, стыдливо именуемую жалостливыми людьми Митчемом. И еду я туда на целую неделю. Зашибись.

16.50. На работе

Ну все, блин, отмаялся. Работал там у них допоздна и в результате закончил все на полтора дня раньше, чем планировал. Никогда еще не работал в коллективе, который был бы так недружелюбно настроен по отношению ко мне. Да что там недружелюбно — откровенно враждебно. И это я про женщин говорю; что же касается мужиков, то они там все как на подбор — жлобы и уроды. Впрочем, чего еще ждать от людей, болеющих за гребаный «Челси» и даже не стесняющихся в этом признаваться. Да еще если бы они действительно были настоящими фанатами — хрен с ними, я бы отнесся к этому с долей уважения. Так нет же: за эти три дня я только и слышал, как они жаловались друг другу, что вот, мол, «не смог купить билеты и потому не пошел на игру». Я, может быть, и не лучший болельщик «Уотфорда», но по крайней мере не считаю зазорным прикладывать некоторые усилия, чтобы в нужный день оказаться на нужном стадионе и поддержать свою команду. Так что по сравнению с этими слизняками я просто герой.

Больше всего меня доставало то, что ведь это я помогал им, а не наоборот. Именно благодаря мне их отдел нормально закончит нынешний год, а сами они получат свои ежегодные премии. И что я, спрашивается, за это с них поимел? Хотя бы какой-то намек на благодарность? Хрен там. Хрен, хреи и еще раз хрен.

Ну вот, теперь, во всяком случае, это все позади, и я достаточно ясно и определенно объяснил Джулии, что ноги моей в этой дыре больше не будет, и если она еще раз вознамерится отправить меня в Митчем, то ей придется отвечать перед законом по статье «Преднамеренное доведение до самоубийства». Надеюсь, что такое заявление ее все же проняло. Кстати, уезжая, я забыл карманный компьютер в ящике стола, поэтому за время командировки не добавил к своему дневнику ни строчки. Впрочем, писать там особо было не о чем. Представляю себе: такое-то число, во столько-то, пошел туда, проклял все на свете. Вернулся обратно, проклял все остальное. Пошло все на хрен, о общем, жалеть о том, что компьютера со мной не было, не приходится.

17.10. На работе

Позвонил Лиз и ребятам, чтобы известить их о своем чудесном воскрешении. Был просто убит новостью насчет мудилы Барри: оказывается, этот, повторимся, мудак проставляется сегодня пивом по случаю своей помолвки. Ни хрена ж себе, нашлась же, оказывается, какая-то дура, согласившаяся провести с этим идиотом наедине больше двух-трех секунд. Особенно меня угнетает сознание, что при моем везении мне не удастся даже раз в жизни хлебнуть пивка за счет Барри: моя машина со всеми шмотками стоит сейчас под окнами офиса. Ни за что на свете я не оставлю ее здесь до завтра. При таком раскладе все, что мне светит, — это вечер, проведенный с кока-колой или какой-нибудь другой шипучей гадостью.

20.05. Приемный покой больницы скорой помощи

Странная все-таки штука — судьба. Еще в обеденный перерыв я мечтал только об одном: добраться до Уотфорда и смыть с себя даже запах поганого городишки, в котором я провел последние несколько дней. А вот сейчас сижу в приемном покое отделения травматологии с почти незнакомой женщиной и даже не представляю, когда мне удастся добраться до дома. Слава богу, я еще захватил с работы карманный компьютер. По крайней мере, на нем я могу что-то записывать — просто для того, чтобы не умереть со скуки. А скучно здесь, скажу начистоту, прямо до ужаса.

Виноват во всем, само собой, Кев. Паб был битком набит ребятами и девчонками с нашей работы. Кев забрался в самую середину компании и стал рассказыпать какой-то идиотский анекдот про рыбалку. Дойдя до ключевой фразы, он, чтобы подкрепить комический эффект пантомимой, весьма натурально изобразил, как закидывает спиннинг. К сожалению, на пути кулака, державшего воображаемое удилище, оказалась пухленькая блондиночка из административного отдела. Зовут ее Эмма. Чтобы избежать весьма основательной оплеухи, она, проявив неплохую реакцию, сделала шаг назад и, споткнувшись о мой портфель, рухнула на пол. Первое, что я заметил, наклонясь к ней, — это то, что ее рука торчит из-под тела под очень странным и не предвещающим ничего хорошего углом.

Занятное дело: она даже не плакала, а только зверски материлась. С другой стороны, оно и понятно: боль, шок, а сквозь все это голос Шона: «Твою мать, вы только посмотрите, что с ней!» Едва ли эти слова можно назвать самым желанным звуковым сопровождением в такой ситуации.

Само собой, как единственный трезвый человек в компании, имеющий под рукой машину, я тотчас же был откомандирован еезти пострадавшую в травму, чтобы не дожидаться приезда «скорой помощи». Логичность такого решения я оспорить не могу. Другое дело, что одна-две из ее так называемых подружек вполне могли бы отказаться от халявного пива и проводить ее к врачу, тем более что места в машине было предостаточно. Как же, разбежался! По всей видимости, когда приходится делать выбор между выпивкой и «амигос», женщины отдают приоритет тому же самому, что и мужчины.

20.40. Травматология

Интересно, дело во мне, или приемные покои травматологических отделений действительно представляют собой подобие ада на земле? Почему в них всегда так грязно и почему там всегда встречаешься с самыми вонючими отбросами общества? А чего стоит только персонал этих заведений!

Судя по, прямо скажем, не очень высокой активности медсестер и санитаров, а также по величине очереди всякого рода пострадавших, уныло пялящихся в работающий без звука телевизор, я могу предположить, что мне придется провести здесь еще не один час. Эмма к тому же оказалась сущим наказанием для меня. Может, в каком-то смысле она и симпатична, и даже очаровательна: чем-то похожа на Шэрон из «Жителей Ист-Энда». В другом случае я не имел бы ничего против нее. Но сидеть в приемном покое травматологии и выслушивать нытье этой толстухи по поводу того, как у нее болит рука и как она собирается затаскать по судам этого кретина Кева, по милости которого получила травму, — удовольствие ниже среднего. Нет, я, конечно, ей сочувствую: досталось ей ни за что ни про что. А что касается планов засудить Кева, то я, естественно, обеими руками «за». Но в глубине души я прекрасно осознаю, что споткнулась-то она о мой портфель, а не обо что-нибудь другое. Помнит ли она об этом — неизвестно, поэтому будет лучше до поры до времени не портить с ней отношения. Неприятностей на сегодняшний вечер и так предостаточно; не хватало только, чтобы она решила перенести свою злость с Кева на меня.