Прогулки по Испании. От Пиренеев до Гибралтара - Генри Воллам Мортон Страница 61

Отмечаю: что в декабре сего 1488 года Бартоломеус Дидакус, командующий тремя каравеллами, которые король Португалии послал в Гвинею искать землю, бросил якорь в Лиссабоне. Он доложил, что достиг мыса, который назвал Cabo de Boa Esperanca [мыс Доброй Надежды]… Он описал свое путешествие и нанес его, лига за лигой, на морскую карту, чтобы представить его пред очи оного короля. Я при сем присутствовал.

Колумб не только не догадывался о существовании Америки и до самой смерти не знал, что открыл ее, но пытался всего лишь найти более быстрый путь в Индию, чем на юг, огибая Африку. Он полагал, что, поскольку Земля — круглая, достаточно длительное путешествие на запад от Испании будет коротким путем в Индию; так бы и вышло, будь Земля такой маленькой, как воображал Колумб, и не находись в промежутке Американский континент. Однако географическая ошибка пятнадцатого века достойно увековечена. Мы говорим о вест-индцах, подразумевая жителей Карибских островов; что еще более абсурдно, ошибка откочевала на север, в Соединенные Штаты и Канаду, исконный дом краснокожих. В истории открытий мало столь же трогательных моментов, как мысли Колумба у берегов Вест-Индии: он-то считал, что в любую минуту может очутиться в Японии.

§ 9

Я покинул библиотеку с полной Колумбом головой, а разве есть место лучше Севильи, чтобы поразмыслить о поразительной истории этого человека? Никто точно не знает его происхождения. Заявляли, что он итальянец, португалец, каталонец или галисиец; мы знаем, что он говорил по-кастильски с иностранным акцентом.

Он родился в Генуе, в семье ткача, и отправился в море совсем юнцом. Есть основания считать, что он посещал Англию с генуэзскими судами, которые прибыли в конце 1476 года, когда королем был Эдуард IV. Если так, это был год, когда Кэкстон покинул континент, чтобы начать печатное дело в Лондоне; и приятно представлять, что Колумб и Кэкстон могли столкнуться на Лондонском мосту в толпе людей, которые бы удивились, узнав, какие новые, незнакомые миры они задевали плечом.

Те, кто был знаком с Колумбом, повествуют о высоком, красивом, всегда чисто выбритом мужчине с преждевременно поседевшими волосами. Он был великим болтуном, и некоторые люди считали его сумасшедшим, а другие — докучливым; но сам Колумб придерживался очень высокого мнения о себе, и, несмотря на бедную одежду, от него исходило ощущение благородства. Он обосновался в Лиссабоне, где в те времена о достижении Индии по морю говорилось столько же, сколько сегодня — о высадке на Луну. Некоторые полагали, что лучший путь — вокруг Африки, другие считали, что короткая дорога лежит через Атлантику, и эта привлекательная теория завладела мыслями Колумба. Главной целью его жизни стало найти монарха, который финансирует его путешествие.

Он женился на португалке с хорошими связями, дочери известного морского капитана, и у них родился сын Диего. Через несколько лет брака жена Колумба умерла, и, потерпев неудачу с королем Португалии, Колумб решил представить свой проект Фердинанду и Изабелле. Он прибыл в Испанию, бедный, но полный энтузиазма, с пятилетним сыном. Монахи Ла Рабиды приняли на себя опеку над мальчиком, пока Колумб отправился завоевывать двор, который тогда находился в Севилье.

К тому времени ему исполнилось сорок лет — довольно пожилой возраст по тем временам, — и он не мог выбрать худшего момента. Фердинанд и Изабелла были совершенно поглощены последними битвами Реконкисты, и единственным, что имело для них значение, было сокрушение уцелевших твердынь неверных. План этого фанатичного седовласого человека казался расточительным безумием по сравнению с изгнанием мавров. Его продержали в ожидании шесть лет, что долго даже для Испании. В этот период Колумб завел любовную интрижку с женщиной, о которой мало что известно, кроме того, что ее звали Беатрис Энрикес и она была родом из Кордовы. Она стала матерью его сына Фердинанда, и можно только гадать, почему эмоциональный, одинокий и разговорчивый вдовец не женился, поскольку он любовно заботился о ней всю оставшуюся жизнь и упомянул в завещании. За эти семь лет Беатрис наверняка узнала все то, что хотелось бы знать биографам о Колумбе — он наверняка изливал ей душу в этот период разочарований и крушения надежд, — и эти сведения она унесла с собой в могилу.

Королю и королеве, а также их советникам Колумб наверняка казался пустым мечтателем, но условия, составленные им для путешествия на запад, к Индиям, доказали, что он также был опытным и проницательным бизнесменом. Он настаивал на титуле, на вице-королевстве и десяти процентах от всех прибылей. Сальвадор де Мадариага называет его «пред-инкарнацией Дон Кихота». И конечно, при дворе никогда не видели более странного персонажа, чем этот говорливый искатель приключений с его заношенным ощущением величия, настаивающий, что среди его наград должно быть право носить золотые шпоры (странное желание для моряка!) и титул гранд-адмирала Океана — еще до какого бы то ни было открытия.

Последним ударом для Колумба стал вердикт королевской комиссии, которой потребовалось четыре года, чтобы прийти к заключению: проект «тщетен и достоин полного отвержения». Дальнейшие споры стали невозможны. Тогда он решил предложить свой проект Франции и в печали отправился в монастырь Ла Рабида — возможно, чтобы забрать Диего, которому уже исполнилось одиннадцать лет. И здесь произошло событие, которое является величайшей загадкой в истории Колумба. Насколько я знаю, ей все еще нет удовлетворительного объяснения. Он, должно быть, поверил свои печали отцу Хуану Пересу, который заинтересовался Колумбом уже после первого появления путешественника в монастыре; предположим, гость рассказал святому отцу нечто столь секретное и важное, что добрый монах сел и написал королю и королеве. Только дело огромной срочности могло заставить монаха писать их величествам, на которых тогда устремились взоры всего христианского мира — накануне последней битвы с неверными. Еще более странно, что, получив письмо, королева повелела монаху приехать к ней. Необычайное событие! Колумб обивал пороги двора шесть лет, королевская комиссия сочла его план фантазией, и все же, получив письмо от монаха, королева — в критический момент в делах государства — решила сама выслушать то, что хотел ей поведать монах. Он оседлал мула и поехал ко двору — можно сказать, добрый отец Хуан Перес вез с собой будущее Америки.

Когда монах вернулся, он передал Колумбу приказ явиться ко двору под Гранадой. Ему прислали денег, чтобы купить подобающее платье и мула. И под январским солнцем 1492 года первооткрыватель Америки увидел волну христианских рыцарей, катящуюся к красным башням Гранады — и серебряный крест перед нею. Он видел, как открылись ворота города и оттуда выехала кавалькада арабов: их лица под тюрбанами были смуглыми и истощенными. Они отдали ключи от города — ключи мавританской Испании, хор Королевской капеллы пропел «Те Deum»; рыцари соскочили с боевых коней и преклонили колена, как и лучники, и копьеносцы, — несомненно, Христофор Колумб тоже встал на колени.

Через семь месяцев он отплыл на запад. Его корабли были снаряжены в маленьком порту Палое, рядом с монастырем Ла Рабида. Восемьдесят восемь человек вышли в море на трех кораблях, и первое пересечение Атлантики заняло семь недель. Колумб был первым, кто вышел в открытое море, ориентируясь по звездам. Его мужество и вера оказались вознаграждены как-то вечером пушечным выстрелом с «Пинты», сообщившим, что видна земля. Многие полагают, что той землей был остров Багамского архипелага, который сейчас называется островом Уотлинга. Мечта стала явью.