Две судьбы. Книга 1. Шантаж - Семен Малков Страница 63

– А что, Олег больше не устраивает? – насторожился Григорьев. – Зачем ей еще какой-то Миша?

– Ну, Ванечка, ты уж слишком болеешь за Олега, – с вкрадчивой настойчивостью внушала ему жена, – сам знаешь. Я не против породниться с Николаем Егоровичем, и Олег, конечно, парень и интересный, и перспективный. Но согласись, избалован очень, эгоистичен. Разве это хорошо для Светы?

– Нехорошо... коли так. А почему ты решила, что он эгоистичен?

– Да уж больно дорожит собой. Как ты думаешь, почему он на реке оплошал?

– Пора забыть эту историю! И на старуху бывает проруха. Он же все объяснил.

– А Светочка не забыла. Они друзья по-прежнему, но вижу – не по сердцу он ей. Какая тогда жизнь? – И, заглядывая ему в глаза, ласкаясь, как бы ненароком предложила: – Может, дадим ей шанс, а Ванечка? Ты же любишь ее! Может, Миша этот по душе ей придется? И нам тоже. Как скажешь, а, Ванечка?

– Ну ладно, посмотрим, – благодушно отозвался Иван Кузьмич: он и в субботу работал, очень устал, и ему хотелось спать.

Таким образом вопрос был улажен, и на следующий день, около часа, Света побежала встречать гостей к проходной, как только вахтер сообщил – прибыли. До обеда еще далеко, можно повести их на прогулку. Прошли по большому участку соснового леса, по ухоженному парку, спустились к реке и обогнули дом.

Размеры и богатство государственной дачи Григорьева поразили Михаила – никогда подобного не видел, и представить не мог, что в Советском Союзе кто-то может жить в таких шикарных условиях, пусть и члены правительства.

– Это же настоящее поместье! Зачем семье государственного чиновника выделяется такая огромная территория? – удивлялся он, считая: нецелесообразно это, излишество. – А дом похож скорее на дворец, чем на дачу. Сколько же в нем комнат? Зачем вам так много?

Марик отнесся к увиденному спокойно. Он много знал от отца, но вопросы, заданные Мишей, и у него вызывали неподдельный интерес.

– Это на первый взгляд так кажется, Миша, – охотно объясняла Света. – Просто у нас люди не привыкли жить нормально. Увы, но пока это доступно лишь... ну, крупным государственным деятелям... народным артистам там... академикам, авиаконструкторам и всем таким. Но придет время – все так будут жить, все! Это папа говорит, а я... я ему верю! – Она перевела дыхание. – Вот сам посуди – много ли комнат. Прихожая, гостиная с камином, столовая... кабинет, музыкальный салон, три спальни – для нас и гостевая, – комната прислуги, кухня, кладовая... Как говорится, без излишеств. Просто комфорт! Ведь красиво жить не запретишь! – Света произнесла все это вполне серьезно, но глаза у нее смеялись – чувством юмора она обладала.

Однако Миша не воспринял юмора – он внимательно смотрел ей в глаза, словно желая прочитать в них, что она думает на самом деле.

– Все это было бы понятно, если б большинство имели хоть приличные человеческие условия. Хоть маленький клочок земли за городом – отдохнуть летом. А так... пир во время чумы получается. Прости, Света, за откровенность.

В ожидании обеда долго сидели у реки. Купальный сезон уже кончился; кататься на лодке ребята не предлагали, помня, что у Светы на этот счет теперь аллергия. Говорили в основном о кинофильмах – обсуждали содержание, игру известных актеров; потолковали и о школьных делах, и даже о международных событиях.

Света как хозяйка активно поддерживала разговор, но ее эти темы мало интересовали. Она страстно желала узнать все о Мише, о его жизни, увлечениях; главное – встречается ли он с кем-нибудь... с девушкой... Расспросить бы его, поговорить с ним одним... Но как к этому подступиться?..

За обедом беседа шла оживленная – всем было интересно. Приглашая ребят, Света очень боялась, что родители неласково его примут – из-за Олега, – и сам он станет дичиться и выкажет себя хуже, чем есть на самом деле. Но она ошибалась.

Михаил явно понравился обоим – и Вере Петровне, и, что особенно обрадовало Свету, Ивану Кузьмичу. Отец был строг, внимательно приглядывался к ее новому знакомому, как бы оценивая, на что тот годится, и не выказывал сразу возникшей несомненной симпатии.

Держался Михаил как ему свойственно – просто и уверенно, не стараясь «произвести впечатление»; охотно отвечал на вопросы и сам, не стесняясь, спрашивал обо всем, что его интересовало. Марик – тот больше молчал, опасливо косясь на Григорьева, – побаивался его, что ли. А Мишу, казалось, нисколько не смущало высокое положение хозяина дома.

– В идеальных условиях вы живете, Иван Кузьмич, – спокойно говорил он. – Я, конечно; еще молод и мало знаю жизнь, чтобы судить, но мне кажется, что наше руководство не может себе позволять излишества, пока уровень жизни народа так низок. Ведь известно: скромность вождей в быту помогает людям легче переносить трудности.

Тон его был дружелюбный, безукоризненно вежливый, но критический смысл высказывания от этого не уменьшался. Света заметила, что отцу эта сентенция пришлась не по вкусу. Тем не менее он взглянул на Михаила с уважением, приняв его речи как равного.

Как выяснилось, у Миши уже есть цель в жизни: отец его погиб от рук преступников, и он решил посвятить себя борьбе с этой язвой общества.

– Хочу работать следователем, а если повезет, стать прокурором – способствовать тому, чтобы в стране царил единый господин – закон! – без всякого пафоса высказал он свою мечту.

– Но это же война без линии фронта. Очень опасное дело! – сразу откликнулся Иван Кузьмич. – Вы уверены, что вам это по силам?

– Да вот готовлюсь уже поступать на юрфак; по физподготовке программу выполнил. – Миша непроизвольно, без всякой рисовки повел могучими плечами. – Мастера спорта получил – по самбо.

– Хороший парень у тебя появился! – шепнула Вера Петровна, когда Света собралась провожать гостей к проходной. – Молодец, дочка!

Иван Кузьмич внешне не проявил эмоций, но его предложение, произнесенное небрежным тоном, прозвучало достаточно красноречиво:

– Я распорядился, чтобы вас подбросили до города, машина ждет у проходной.

Прежде за ним такое не водилось – он никогда не баловал Светиных гостей. Для нее это свидетельствовало об одном: в Мише отец признал альтернативу Олегу.

– Что вы, Иван Кузьмич! – смущенно запротестовал Ма-рик. – Мы отлично доберемся общественным транспортом. – И взглянул на друга, ожидая от него проявления такой же скромности.

– Глупо отказываться, Марик. Спасибо, Иван Кузьмич, это очень кстати, – не поддержал его Миша. – Добираться от вас долго, а мне завтра рано на тренировку. – И добавил, улыбаясь: – Очень рад был познакомиться с родителями Светланы. Такими вас и представлял. У вас замечательная дочь! – Еще раз поблагодарил Веру Петровну за теплый прием, крепко пожал протянутую Григорьевым руку и, широко шагая, вышел из дома. Марик и Света с трудом за ним поспевали.

Прощаясь у проходной, Миша по робкому вопросительному взгляду Светы понял: девушка ждет от него какого-нибудь знака – для новой встречи. Он подождал, когда Марик пройдет первым, взял ее руки в свои большие ладони и ласково посмотрел ей в глаза.