Семья Усамы бен Ладена. Жизнь за высокой стеной - Омар бен Ладен Страница 63

В конце июня или начале июля 1996 года, примерно через два месяца после нашего приезда в Афганистан, к нам прибыл гонец с грустной вестью. Низко склонив голову, он произнес:

— Уважаемый принц Усама, я принес дурные вести. Разрешите ли вы мне говорить и сообщить их вам?

Лицо отца побелело, но он сделал гонцу знак продолжать.

— Уважаемый принц Усама, мулла Нуралла убит.

Губы отца сжались, но он не произнес ни слова, ведь оплакивая друга, он выразил бы недовольство волей Господа, решившего, что мулле Нуралле пришло время отправиться в рай.

Мы все были потрясены, узнав от гонца подробности этой неожиданной смерти.

— Я был с ним в тот день, уважаемый принц. Мы ехали по делам из Джелалабада в Пакистан. Мы уже были на полпути, когда из засады выскочили враги, вооруженные автоматами Калашникова. Они начали расстреливать всех, кто сидел в машинах. Поскольку красный грузовик муллы Нураллы было видно издалека, его застрелили первым. Я думал, что скоро окажусь в раю вместе с ним, но Господь решил иначе. Когда пули начали свистеть над головой, я споткнулся о большой камень. У меня под рукой не было оружия, и я остался лежать, притворившись мертвым, пока нападавшие не скрылись. Тогда я вскочил на ноги и стал оказывать помощь выжившим… Позже нам удалось выяснить, что убийцами были брат и другие члены семьи того самого головореза, которого мулла Нуралла приговорил к смерти год назад, — он покачал головой. — Мулла Нуралла уже лежит в могиле.

Я помню, как отец и другие люди не раз просили муллу Нураллу беречь свою драгоценную жизнь. Но он был не из тех людей, кто беспокоится о том, что не в его власти изменить. Возможно, он чувствовал, что его судьба — погибнуть под градом пуль, ведь такова была участь большинства афганских солдат. Убийства были привычным делом в Афганистане, где малейшая обида не оставалась безнаказанной, даже если месть разрушала жизнь всех членов этого племени.

Отец сел. Он был так потрясен, что не мог говорить.

Я слышал за это время достаточно разговоров и знал, почему он так обеспокоен. Мулла Нуралла был нашим могучим покровителем в этой стране, где на тот момент царило полное беззаконие. Находясь под его защитой, мы не боялись, что кто-то осмелится причинить нам обиду, решив, что арабам не место в Афганистане. Теперь, оставшись без поддержки его сильной личности, прикрывавшей нас, как щит, стоило опасаться любых неприятностей.

Люди отца собрались вокруг него и печально молчали, ожидая, что он скажет. Однако впервые в жизни он не знал, что сказать, у него не осталось никаких планов действий. Так странно было видеть, как он сидит, безмолвный и безучастный ко всему, что происходит вокруг, устремив взгляд в пустоту.

Но в нашей земной жизни печальные новости всегда сменяются радостными. Всего через несколько часов молчание было нарушено. Портативный радиопередатчик отца передавал сигнал тревоги от его часовых, наблюдавших за проходами в горах: «Мы видим приближающийся автомобиль с тремя людьми. Они одеты как талибы. Что мы должны делать?»

Талибов нетрудно отличить в стране, где важно уметь определить по внешнему виду, к какому племени или группировке принадлежит стоящий перед тобой человек. Члены «Аль-Каиды» — весьма консервативные мусульмане-сунниты, но взгляды талибов еще строже: они запрещают музыку и пение, воздушных змеев, разведение голубей, телевидение, кино и образование для женщин. Им не разрешено бриться, и у взрослых мужчин бороды такой длины, что они не могут достать пальцами до их кончиков.

Их автомобили обычно черного цвета с тонированными стеклами.

Организация «Аль-Каида», основанная отцом, опиралась на взгляды ваххабитов — одного из движения мусульман-суннитов. И хотя ваххабиты тоже чрезвычайно консервативны и руководствуются предписаниями исламской веры во всех аспектах своей жизни, они во многом отличаются от талибов. Ваххабиты уничтожают могилы святых людей, считая, что истинные верующие должны поклоняться только Богу, а не чтить мертвецов, талибы же придерживаются иного мнения. Мусульмане из «Аль-Каиды» не верят в сны, а талибы часто основывают на них свои решения.

Отец без колебания ответил:

— Пропустите их. Окажите им радушный прием и приведите ко мне.

Вскоре отряд охраны сопроводил этих людей к отцу. Они были одеты как талибы — на голове тюрбаны из двух полотнищ, один конец свободно свисал до плеч. Традиционный для пуштунов наряд состоял из рубах с длинными рукавами из грубого хлопка, доходивших почти до колен и перетянутых на талии поясом, поверх рубах были темного цвета жилеты. Дополняли костюм свободные брюки и распространенные в той местности ботинки, сшитые из шкуры яка.

На второй месяц нашего пребывания в Афганистане мы с отцом отказались от традиционных саудовских тобов и тоже стали носить одежду пуштунов — она лучше подходила для этой местности, к тому же отец полагал, что жить нам здесь будет проще, если не выделяться в толпе. Мы редко носили тюрбаны, поскольку требовалось много сноровки, чтобы обвязать вокруг головы длинный кусок ткани, но иногда надевали небольшие шапочки, вроде тюбетеек, которые часто носят пуштуны.

Главный из мужчин подошел к отцу, а тот приветственно протянул ему руку.

Представитель талибов сразу перешел к делу.

— Мулла Мухаммед Омар послал нас к вам. Он велел передать, что слышал о смерти муллы Нураллы. Мулла Мухаммед Омар рад приветствовать вас на нашей земле и велел сообщить, что отныне вы и ваше окружение находитесь под защитой «Талибана». Вас приглашают посетить дом муллы Омара в Кабуле в любое удобное для вас время.

Лицо отца озарила улыбка — он только что получил помилование. Принесли чай, и гости стали беседовать о насущных проблемах страны, о том, что непременно произойдет в ближайшем будущем. К тому времени талибы уже завоевали бо́льшую часть Афганистана.

После непродолжительного визита посланники попрощались и отправились в путь, чтобы передать своему хозяину следующие слова отца:

— Скажите мулле Мухаммеду Омару, что я бесконечно рад и благодарен ему за его радушие. Я хотел бы навестить его как можно скорее, но сперва мне нужно наладить жизнь моей семьи, которая скоро переедет сюда из Хартума.

Когда наши гости удалились, отец пришел в настоящий экстаз. Он так открыто выражал свой восторг, что, казалось, сейчас бросится обнимать всех вокруг. Но не бросился, только сказал мне:

— Омар, это послание передал сам Господь. Приветствие, переданное нам муллой Омаром, это решение всех проблем, вставших перед нами в дни суровых испытаний.

Отец никогда раньше не встречался с муллой Омаром, но внимательно следил за успехами «Талибана».

— Увидишь, Омар, — сказал он мне. — Скоро «Талибан» будет править всей страной. Очень хорошо, что мы получили приглашение от их лидера.

С того дня отец заметно расслабился и впервые на моей памяти совсем перестал кричать на окружающих, даже если они чем-то доставляли ему неудовольствие. Он успокоился, зная, что теперь ничто не мешает ему привезти семью в Афганистан, ведь он больше не опасался, что на нас нападут талибы. Меньше чем через час после отъезда посланников отец заявил, что мы как можно скорее должны отправиться в Джелалабад. Требовалось многое сделать, чтобы организовать переезд нашей семьи из Судана.