Свинцовый дирижабль. Иерихон 86-89 - Вадим Ярмолинец Страница 64

– Халтурил?

– Больше половины – брак.

– А выработка, я смотрю, больше.

– Его работу взяли другие.

– Да, но выработка больше, как если бы ты взял еще одного портного.

– Научная организации труда, – вставил Игорь.

– Что ты? – на лице у Толика отразился интерес. – Ну, поделись передовым опытом.

– У нас есть два классных портных на поселке Таирова, – сказал я. – Витя и Валера.

– Витю я, кажется, знаю. Он у нас из первых. Такой белобрысый, да? Так что ты придумал?

– Они договорились и работают вместе дома у Вити. Сделали из одной комнаты настоящую мастерскую: две машины, оверлок, стол для глажки и кройки. Им помогает Витина жена. Она кроит и гладит, они только строчат. Делают 30 пар в день. Как они делят бабки, я не знаю. Меня это не касается. Но я забираю весь товар в одном месте, и они работают, как часы.

– Ты видишь, я в тебе не ошибся! – Толик вышел из-за стола. – А ты других так не можешь организовать?

– Если получится, я тебе скажу. Я сам заинтересован в том, чтобы тратить меньше времени на сбор товара.

– А зачем тебе столько свободного времени?

– Зачем?! Чтобы получать удовольствие от денег!

– Как же ты его получаешь?

– Как? В эту субботу в Зеленом театре будет выступать “Бригада С”, я пойду на концерт и получу удовольствие. И после концерта получу! Я их знаю.

– А что, хорошая музыка?

Он с интересом смотрел на меня.

– Очень!

– Если ты их знаешь, пригласи их ко мне. Познакомь просто, я сам приглашу. А откуда ты их знаешь?

– Я о них писал, брал интервью. Идем на концерт, я тебя с ними познакомлю.

Когда мы с Наташей оказались за оградой Зеленого театра, я с удивлением обнаружил, что скамеек в зале больше нет, а от сцены в зал выдвинут помост.

– Митя!

Я обернулся и увидел своего босса с очередной длинноногой подругой.

Он очень быстро всех представил:

– Валерия, Наташа, Митя, я – Анатолий. Вы обратили внимание, что нет скамеек?

– Наверное, бояться, что поломают, – сказал я.

– Не думаю, – возразил Толик. – Прикинь, сколько они сюда могут продать билетов, если люди будут стоять, а не сидеть. Раз в пять больше.

Народ стекался к сцене, при этом на остальной площадке все еще оставалось много места. Там, где надо было что-то подсчитать, Толик не ошибался.

– Ну, пошли к артистам? – он посмотрел на меня вопросительно.

Мы прошли к ограде, отделявшей сцену от зала. Среди толпившихся за оградой людей было несколько музыкантов из “Бригады”.

– Ну, покажи нам свои связи, – сказал Толик.

Я достал из кармана красную книжечку с золотой надписью “Союз журналистов СССР”.

– Из этой организации я еще не выписался.

– Ничего, скоро тебя выпишут другие, – заметила Наташа.

– А за что?

– За неуплату членских взносов, я думаю.

Я позвал дежурного мента и, показав ему книжечку, попросил пропустить к артистам для интервью.

– А эти кто? – он кивнул на моих спутников.

– Мы все журналисты, – сказала Наташа и показала ему свое удостоверение.

– Проходите.

– Поразительно, – сказал Толик. – Все-таки корочки еще не потеряли своей первозданной ценности!

Гарик встретил нас, как старых знакомых.

– По 30 капель для смелости? – предложил Толик.

Он открыл висевшую через плечо сумку и достал из нее бутылку коньяка и несколько стопок.

– А че, можно! – сказал Гарик.

Мы оставались с музыкантами, пока их не вызвали на сцену, договорившись, что после концерта все поедут к Толику.

“Бригада” была в ударе. Гарик появился на сцене в синем габардиновом костюме, белой рубашке и пестром галстуке. Исполняя “Бродягу”, он начал раздеваться.

– Брад-дяга! – кричал он, а толпа, окружавшая помост, орала и свистела от восторга. У нескольких парней на плечах сидели девушки. На видеоклипах им еще полагалось снять футболки и махать ими в воздухе. Духовая секция в клоунских ботинках, притопывала в такт тяжелому ритму.

– Брад-дяга! – кричал Гарик и сбрасывал пиджак.

– Па-п-пара! – вторили ему духовики, аудитория свистела, как стая соловьев.

– Брад-дяга! – он развязал галстук и тоже отшвырнул в сторону.

– Па-п-пара!

Свист и духовые раздирали воздух.

– Какая странная судьба! – он расстегнул рубашку и отбросил, обнажив белый торс.

Свист и духовые, свист и духовые.

– Брад-дяга! – сбросил один ботинок.

– Какое странное призванье! – отбросил второй

Когда он начал расстегивать брюки, в аудитории началась настоящая истерика. Я подумал, что начальству пора выключать свет и разгонять артистов с публикой. Но менты стояли в отдалении, не вмешиваясь в происходящее. Кто-то наверху, видимо, поставил знак равенства между футбольными болельщиками и поклонниками новой эстрады, фанами, как они себя называли.

– Неплохо, да?! – крикнул я Толику.

В отчет Толик показал большой палец – люкс! На его обычно бесстрастном лице был написан восторг.

Его подруга держалась за него обеими руками, глаза у нее светились от счастья. Она явно была из тех, которые выросли на отобранных редакторами ОМК образцах передовой западной музыки, типа Modern Talking, Пупы, Друпы и Челентаны. А тут перед ней просто открылся новый мир.

Когда мы с Наташей появились в доме моего босса, гулянье уже шло полным ходом. В комнатах было многолюдно, стол в гостиной уставлен закусками, водкой, коньяком, вином. На стереосистеме гремел Eurythmics.

Sweet dreams are made of this – пела Леннокс – You and me are disagreed.

Нас встретил Марик, веселый и уже слегка покачивающийся от выпитого.

– Здесь сегодня практически весь коллектив, – сказал он. – В смысле кооператив. Я вас познакомлю с парой очень интересных ребят.

Когда мы вошли в комнату, по телеку шел Live Aid, но звук с видика был запущен на усилитель. Эни Леннокс сверкала черными лакированными брюками, Дэйв Стюарт черными очками. Я пошел взглянуть на аппаратуру. У Толика была дэка и усилитель Nakamichi. Я много слышал об этой фирме, но никогда не видел. Дэка CR-5 выглядела грандиозно – электронный счетчик, флюоресцентные индикаторы уровня сигнала, кнопки, ручки, супер-дизайн. У него была такая же, как и у меня, вертушка Technics MK 1300, и большие колонки Sansui. Появившись у меня за спиной, Толик спросил: