Свободу медведям - Джон Ирвинг Страница 65

А Готтлиб Ват впал в депрессию. Его ноги, спина и весь двигательный аппарат находились в плачевном состоянии, а в горах было крайне мало дорог, по которым он мог бы свободно передвигаться на мотоцикле. К тому же к ноябрю в горах стало очень холодно; мотоциклу требовалось более легкое горючее.

Где-то в середине ноября на мотоцикле с коляской, с двигателем 600 кубических сантиметров, начала трещать рация. До этого времени Вратно и Ват считали, что она не работает и что все мобилизованные немецкие силы находятся вне ее досягаемости. Готтлиб начал прислушиваться к рации; через два дня она стала трещать громче, но разобрать по-прежнему ничего было нельзя. Однако на третий день Готтлиб Ват узнал голос одного из бойцов мотоциклетного соединения «Балканы-4».

— Это Валлнер! — заявил Готтлиб. — Чертов придурок, он занял мое место! — И прежде чем мой отец успел оттолкнуть его от рации, бедный Ват переключил тумблер на передачу и заорал: — Свинья! Некомпетентная свинья!

После чего мой отец стянул его с седла, подскочил обратно к рации и переключил тумблер с вещания на прием. Им был слышен холостой ход мотоцикла, почти заглохшего.

Затем голос Валлнера выдохнул шепотом:

— Ват! Герр командир Ват? (В это время Ват вцепился в траву пальцами.) Командир Ват? — снова повторил голос.

Из рации доносилось лишь надрывное холостое урчание, когда Готтлиб сказал:

— Послушай этот мотор! Он не должен так звучать, иначе он заглохнет.

Но рычаг передачи оставался на нейтрале; у Валлнера не было возможности подтвердить то, что он, как ему показалось, услышал.

Голос Валлнера произнес:

— Бронски, ты включен? Включайся, включайся! — Но ответа не последовало, поэтому Валлнер сказал: — Гортц, слушай! Слушай, Метц! Это командир, разве ты его не слышал? — Потом он заорал: — Ватч, ты здесь, Ватч? — Затем мотоцикл затарахтел громче, и Валлнер прохрипел грубое ругательство. Вратно и Готтлиб могли слышать, как он нажал на стартер.

— Мотор захлебнулся, — сказал Ват. — Послушай, как он втягивает воздух.

И они услышали какой-то скрежет, потом завывание; и мотор, не желая заводиться, захлебнулся и смолк.

— Слушайте, вы, сукины дети! — разразилось радио Валлнера. — Вам положено завестись! — И он снова принялся терзать стартер. — Вы, мать вашу так! — прокричал он. — Я слышал старину Вата!

— Старину Вата! — воскликнул Ват, но мой отец не дал ему переключить тумблер на передачу.

— Старина Ват где-то поблизости! — прокричал Валлнер в рацию. — Где ты, Ват?

— Оторви с места задницу, — пробормотал Ват, все еще цепляясь за траву.

— Ват! — позвал Валлнер.

И голос из другой рации спросил:

— Кто? Кто?

— Ват! — прокричал Валлнер.

— Ват? Где? — произнес другой голос.

— Это Гортц, — пояснил Ват моему отцу.

— Бронски? — спросил Валлнер.

— Нет, Гортц, — отозвался Гортц. — Что ты там плел насчет Вата?

— Я слышал Вата, — повторил Валлнер.

И тут вмешалось третье лицо:

— Привет!

— Это Метц, — произнес Ват.

— Бронски? — спросил Валлнер.

— Нет, Метц, — отозвался Метц. — Что случилось?

— Ват где-то близко, — сказал Валлнер.

— Я его не слышал, — вмешался Гортц.

— Ты не был включен! — прокричал Валлнер. — Я слышал Вата!

— Что он сказал? — спросил Метц.

— О, я не знаю, — пробормотал Валлнер. — Свинья, кажется. Ja, «свинья»!

— Я слышал, как он и раньше произносил это слово, — сказал Метц.

— Ja, два года назад, — подтвердил Гортц. — Я ничего не слышу.

— Мать твою, ты был выключен! — заорал Валлнер.

— Привет! — вмешался четвертый голос.

— Бронски, — пояснил Ват моему отцу.

— Ватч? — спросил Валлнер.

— Бронски, — отозвался Бронски.

— Валлнер слышал Вата, — сообщил Метц.

— Валлнер считает, что он его слышал, — вмешался Гортц.

— Я слышал его очень отчетливо! — возразил Валлнер.

— Вата? — переспросил Бронски. — Ват где-то поблизости?

— Насколько поблизости, хотел бы я знать, — сказал мой отец Готтлибу.

— Голос звучал совершенно отчетливо, — не успокаивался Валлнер.

— Привет! — произнес последним подключившийся Ватч.

— Ватч? — спросил Валлнер.

— Да, — ответил Ватч. — Что случилось?

— Трудно сказать, — произнес Гортц.

— Мать вашу! — возмутился Валлнер. — Я и вправду слышал его.

— Кого слышал? — спросил Ватч.

— Гитлера, — съехидничал Гортц.

— Черчилля, — встрял Метц.

— Вата! — заорал Валлнер. — Ты дезертир, Ват, ты сам свинья! Отзовись, Ват!

Но Готтлиб сидел на траве и усмехался. Он вслушивался в треск мотоцикла и голос разбушевавшегося Валлнера. Его закадычные друзья отключались один за другим.

Затем откуда-то издалека донесся незнакомый Вату голос, внося сильные помехи и называя номер. И Валлнер откликнулся:

— Я слышал голос своего прежнего командира. Дезертировавшего Вата — он где-то поблизости!

И незнакомый голос что-то ответил ему.

— Нет, правда! Ват где-то тут, — произнес Валлнер.

И далекий голос сквозь помехи потребовал:

— Называйте свой номер, командир Валлнер!

И Валлнер пробубнил номер.

— Командир Валлнер, — фыркнул Готтлиб. Он и Вратно послушали еще, пока длилась трансляция, потом радио затрещало и заткнулось.

— Как ты думаешь, где они? — спросил Вратно.

— А где мы? — в свою очередь спросил Ват.

Они вместе склонились над картой. Возможно, они находились милях в пяти выше по реке Драва, у дороги на Марибор.

— Передислокация? — произнес Ват. — Может, они покидают Словеньградец? Идут на восток, сражаться с русскими? Или на север, соединяться с австрийцами?

— В любом случае передислокация, — сказал Вратно. — По мариборской дороге.

Этой ночью они снова слушали радио — в основном коды и помехи. Только после полуночи они снова услышали голос Валлнера.

— Ват? — прошептало радио. — Ты меня слышишь, Ват?

Должно быть, Гортц включился тоже, потому что он сказал:

— Хватит тебе, Валлнер, успокойся. Лучше поспи немного.

— Выруби свою рацию! — рявкнул на него Валлнер. — Может, он желает говорить только со мной.