Ночью 16 января - Айн Рэнд Страница 65

Тони (берет газету). В «Курьере» бывают комиксы? Я люблю комиксы. (Открывает газету на разделе юмора.) Но у них нет «Сиротки Энни». Это мои любимые — «Сиротка Энни».

Хелен (глядя ему через плечо]. Я люблю «Попай-матрос».

Тони. О, нет. «Энни» лучше. Но и в «Попай» бывают удачные места, например, когда появляется мистер Уимпси. Мистер Уимпси хорош.

Хелен. Лорд Плашботтон тоже.

Тони. Лорд Плашботтон из другого комикса.

Серж. Вот, значит, зачем я провел за рулем сорок пять минут!

Хелен. Ах да, Серне! Может, ты сам хотел почитать?

Серж. Хотел! Но теперь не хочу! В проклятой бумаге ни слова о советской культуре и содружестве!

Тони. И даже «Сиротки Энни» и «Попай-матроса».

По ступенькам спускается Флеминг. Он трезв и идет спокойно, твердой походкой. Впечатление такое, что он впервые в жизни высоко держит голову. Его одежда все еще имеет непривлекательный вид, но он побрит, и у него завязан галстук.

Флеминг. Стив, тебе случайно не нужен уборщик в лабораторию?

Ингэлс. Нет. Но нам нужен инженер.

Флеминг. Бывший инженер?

Ингэлс. Нет. Будущий инженер.

Флеминг (смотрит на него, затем низким голосом). Стив, ты…

Ингэлс. …хладнокровный эгоист. Меня никогда по-другому не называли. Если бы назвали, не знал бы, что делать. Оставим так.

Флеминг (медленно, торжественно кивает. Затем садится и подбирает газетный лист). Там, в саду, полиция. Думаю, они захотят, чтобы мы все были здесь.

Ингэлс. Да, теперь это ненадолго.

Серж (подходит к буфету и наливает себе выпить). Не хотите выпить, мистер Флеминг?

Флеминг (медленно, выразительно). Нет, спасибо.

Серж (одним глотком выпивает полный бокал. Затем). Лаборатория — кто теперь будет ею распоряжаться?

Ингэлс. Я.

Серж. А… что будет с изобретением?

Ингэлс. Ах да, изобретение. Ну, Серж, только двое знали секрет этого изобретения — Уолтер и я. Уолтер мертв.

Серж. Он хотел отдать его человечеству.

Ингэлс. Хотел. А я теперь собираюсь сидеть и бездельничать и сколотить состояние. Человечеству такое слишком жалко отдавать.

Серж. Ты не питаешь никакого уважения к пожеланию…

Ингэлс. Я не питаю никакого уважения ни к чему, Серж.

Серж (осторожно). Но если ты теперь выполнишь пожелание мистера Брекенриджа, то, вероятно, полиция не станет думать, что у тебя был мотив его убить.

Ингэлс. Ну, Серж! Ты же не думаешь, что я пытаюсь обмануть полицию?

Из сада в дом входит Гастингс. Его лицо серьезно.

Гастингс. Миссис Брекенридж...(Видит Ингэлса.) А, привет, Стив.

Ингэлс. Привет, Грег.

Гастингс. Хорошо, что ты здесь. Это все облегчает для меня.

Ингэлс. Или усложняет — если это сделал я.

Гастингс. Или делает положение безнадежным, если это сделал ты. Но я уже знаю одну или две детали, по которым тебя, по-видимому, можно исключить. (Обращаясь к Хелен.) Миссис Брекенридж, я прошу прощения, но есть факты, требующие снять отпечатки пальцев у всех присутствующих.

Хелен. Конечно. Уверена, никто из нас не станет возражать.

Гастингс. Будьте так любезны, попросите всех пройти в библиотеку — мой помощник уже там со всем необходимым оборудованием. После этого я хотел бы видеть всех здесь.

Хелен. Хорошо.

Гастингс. Стив, пожалуйста, сходи туда (показывает в сад) и взгляни на электроаппарат, который запускал мистер Брекенридж. Дворецкий дал показания касательно изобретения и прерванного салюта. Я хочу знать, что его прервало. В любом случае я хочу, чтобы ты сказал мне, в рабочем состоянии тот аппарат или нет.

Ингэлс. А мое мнение тебе понадобится?

Гастингс. Понадобится. Ты единственный, кто может нам это сказать. Кроме того, мои люди за тобой приглядят. Но сначала иди в библиотеку, у тебя снимут отпечатки пальцев.

Ингэлс. Хорошо.

Все выходят направо. Хелен уходит последней. Она гасит свет, затем следует за остальными. Несколько секунд сцена остается пустой и темной. Потом справа входит мужчина. Мы не видим, кто это. Мужчина быстро просматривает все листы газеты, сворачивает в трубочку и кидает в камин. Он достает спичку и разжигает в камине огонь. Мы видим только его руки. Он позволяет огню разгореться, а потом задувает его. Затем встает и уходит направо. Через мгновение Хелен и Гастингс возвращаются справа. Хелен включает свет. Мы видим часть газеты среди поленьев в камине.

Гастингс. Могу ли я заранее извиниться перед вами, миссис Брекенридж, за все, что я скажу или сделаю? Боюсь, это будет сложное дело.

Хелен. Вы меня простите, если я скажу, что надеюсь, это будет сложное дело?

Гастингс. Вы не желаете, чтобы я нашел убийцу?

Хелен. Думаю, я должна желать, но… Нет. Не желаю.

Гастингс. Это может означать, что вы знаете, кто это. Или это может означать что-то много худшее.

Хелен. Я не знаю, кто это. Что касается «много худшего», что ж, каждый из нас будет отрицать, что это сделал, и не думаю, что моим словам вы должны верить больше, чем словам других.

Справа входит Кертис.

Кертис. Мистер Гастингс, могу я попросить коронера пообщаться с миссис Паджет?

Хелен. Господи, Кертис! Ты же не хочешь сказать, что миссис Паджет…

Кертис. О нет, мадам. Но с миссис Паджет случилась истерика.

Флеминг и Серж уходят направо.

Гастингс. Что с ней?

Кертис. Она сказала, что категорически отказывается работать на людей, которых убивают.

Гастингс. Хорошо. Скажи коронеру, пусть даст ей таблетку. Потом возвращайся сюда.

Кертис. Да, сэр. (Уходит направо.)

Гастингс (обращаясь к Хелен). Я так понимаю, ваш сын увидел фейерверк из этой комнаты?

Хелен. Да, думаю, да.

Гастингс. Тогда боюсь, я буду вынужден попросить вас привести его.