Самый лучший папа - Мейв Бинчи Страница 66

Мойра резко перебила.

— Мы можем где-нибудь уединиться, чтобы переговорить с глазу на глаз?

Она выразительно посмотрела на двух соседок, которых только что расспрашивала и которые никак не решались свернуть за угол. Под этим пронзительным взглядом они тут же испарились.

— Я больше не хочу с вами разговаривать, — заявила Лиза. Она знала, что это выглядит смешно, но ей уже было все равно.

Мойра сохраняла спокойствие, хотя ее одолевал гнев.

— В своей хвалебной оде Ноэлю вы забыли упомянуть, что он слетел с катушек и снова вернулся к выпивке. Таким образом он поставил под угрозу здоровье ребенка — и никто не счел нужным сообщить мне об этом, — выпалила Мойра.

— Это закончилось, не успевши начаться, — взвилась Лиза. — Не было серьезного повода сообщать вам и начинать третью мировую войну.

Мойра смотрела на Лизу в упор.

— Мы все боремся за одно дело, — наконец произнесла она.

— Нет, вы ошибаетесь, — сказала Лиза. — Вы хотите забрать Фрэнки, а мы хотим ее оставить. Вы называете это борьбой за одно дело?

— Мы все желаем ей добра и хотим сделать как лучше, — объяснила Мойра тоном, которым обычно истолковывают очевидные вещи слабоумному.

— Для всех будет лучше, если она останется с Ноэлем, — устало произнесла Лиза. — Именно благодаря ей он не пьет, занимается в колледже, чтобы стать образованным отцом. Он и мне помогает не терять голову. Я сейчас переживаю тяжелый период в жизни, и, ухаживая за Фрэнки, я живу в реальном мире. Моя жизнь наполняется смыслом, если вы понимаете, о чем я.

Мойра вздохнула.

— Я понимаю. Знаете, она помогает мне тоже. Забота о Фрэнки важна и для меня. Когда я была ребенком, у меня не было шанса сменить семью. И я хочу, чтобы у нее был этот шанс — получить другое детство, не такое, как у меня. Прожить детство без трудностей и лишений.

Лиза была поражена. Мойра никогда раньше не говорила о своей личной жизни.

— Не говорите мне о детстве. Уверена, что ваше детство и наполовину не сравнится с тем, что пережила я, когда была ребенком, — сказала Лиза.

— Вы не хотите сегодня вечером поужинать где-нибудь? Я немного подавлена. Я ездила к себе на родину и там немного расстроилась, и, кажется, в этом городе нет никого…

Лиза проглотила неуместность этого приглашения. Ей не хотелось возвращаться в квартиру. Есть там было нечего — возможно, в шкафчике найдется баночка какого-то полуфабриката или пачка макарон. Но ей будет одиноко. Интересно послушать, что же сейчас предложит Мойра. Наверное, опять возьмется за свое.

— Только давайте договоримся, что мы больше не будем говорить о Фрэнки, — попросила Лиза.

— О какой Фрэнки? — переспросила Мойра, немного скривив рот набок.

Лиза поняла, что Мойра пыталась изобразить улыбку.

Они выбрали ресторан Эннио. Там всем заправляла итальянская семья: сам Эннио готовил еду и встречал гостей, его сын обслуживал. Эннио жил в Дублине более двадцати лет. Он женился на ирландке. Он знал, что его итальянский акцент придает шарм всему ресторану.

Антон говорил Лизе, что Эннио — чистейшей воды глупец и что он никогда ничего не добьется. Он не тратится на рекламу, к нему никогда не заходили знаменитости, на его блюда не писали рецензии, о нем никогда не упоминала пресса. Туда ходят те, кто стремится подчеркнуть собственную независимость.

Каждый раз, пробегая мимо этого ресторана, Мойра удивлялась: кто станет платить семь евро за спагетти болоньезе, если его можно приготовить дома за три-четыре евро. Для нее выбор Эннио, скорее, стал актом отречения от свойственной ей бережливости и осторожности.

Эннио поприветствовал их с такой радостью на лице, будто он целую неделю только и ждал их визита. Он принес им большие красно-белые тканевые салфетки и фирменный напиток заведения. Он предложил им отведать каннеллони — настоящую еду ангелов, которая им непременно придется по вкусу.

Когда он открывал свой ресторан, он привлек клиентов простыми свежеприготовленными блюдами. С помощью сарафанного радио его ресторан быстро стал одним из популярнейших заведений Дублина. Каждый вечер он был забит посетителями до отказа.

Лиза подумала, что Антон ошибается насчет Эннио. Когда они вошли, в ресторанчике почти не осталось свободных мест — почти все столики были заняты довольными клиентами. Люди приходили сюда не из-за интерьера или освещения. Здесь обедали и ужинали те, кто не стремился попасть в объектив фотокамеры. Пожалуй, Эннио вовсе не был глупцом.

Мойра наконец поняла, почему люди готовы платить семь евро за тарелку пасты. Они платили за чистое накрахмаленное столовое белье, радушный прием и за ощущение уюта и свободы. Конечно, она могла сама приготовить каннеллони дома, в своей маленькой пустой квартирке, но это была бы просто еда, а не еда ангелов.

Впервые за последнее время инспектор вдруг почувствовала, что расслабилась. Она подняла бокал.

— Давайте выпьем за нас, — сказала она. — У нас было тяжелое начало, но мы выжили!

— За выживание! — поддержала Лиза. — Можно я начну?

— Давайте закажем каннеллони — и потом вы начнете, — сказал Мойра.

Мойра умела слушать. Лиза отдала ей должное. Тирни слушала внимательно, запоминала, потом задавала вопросы. Иногда в точку — например, сколько лет было Лизе, когда она поняла, что родители не любят друг друга; иногда невпопад — возили ли родители их к морю в детстве.

Она сочувствовала, где требовалось сочувствие, ужасалась, где было чему ужасаться. Она спрашивала, почему мать Лизы так долго живет в семье без любви. Она расспрашивала о друзьях Лизы и, кажется, понимала, почему у нее их не было.

Как можно привести подругу в такой дом?

Лиза рассказала, как работала дизайнером в агентстве у Кевина, как она встретилась с Антоном и как ее жизнь изменилась после этой встречи. Она ушла из агентства на вольные хлеба. У нее не было других клиентов. Антону всегда нужна была энергетическая подзарядка и он твердил, что без нее погибнет. Даже сегодня утром в Лондоне он умолял ее не уезжать, не бросать его с Эйприл.

— А, Эйприл, — задумчиво сказала Мойра, припоминая свой первый обед с Кларой в ресторане «Квентинз». — Очень вульгарная особа.

— Вульгарная! — с радостью повторила Лиза. — Какое точное определение. Вульгарная, — еще раз произнесла Лиза, смакуя каждую букву в этом слове.

Мойра постаралась сменить тему, переключившись на Ноэля.

— Разве не замечательно, что вам удалось найти новое жилье так быстро? — начала она.

— Да. Если бы не Ноэль — не знаю, что бы я делала той ночью, когда поняла, что мой отец, мой собственный отец, в нашем доме…

Она замолчала, расстроившись от этих воспоминаний.

— Но Ноэль с удовольствием согласился принять вас? — продолжила Мойра.