Катья - Эмма Тополь Страница 66

– И я... смогу сейчас уйти? – не веря, спросила я.

– К сожалению, нет, – он грустно покачал головой, затем широко улыбнулся, показав, что пошутил. Ему откровенно доставляла удовольствие моя растерянность. – Ты уйдешь после того, как примут чек от Вала...

– Вал?.. – переспросила я, не поняв. – А, Валентин... Я должна ему позвонить, сказать о деньгах.

– Не волнуйся, – он держал в своих влажных мягких ладонях мою руку и чуть сжимал ее. – Здесь есть его люди, они уже об этом побеспокоились. Ты подождешь какое-то время, пока они привезут банковский чек. Это уже чистая формальность.

– Ты будешь со мной? – с надеждой спросила я.

– Да, я еще побуду, – он с удовольствием рассмеялся. – Ни о чем не беспокойся... Ты сейчас, наверно, поедешь к Валу? Отдыхай, приходи в себя. Извини, что вся процедура заняла так много времени, и тебе пришлось провести в тюрьме три дня. Бюрократия... Нам еще предстоит с тобой встречаться не раз, дело еще только начинается. Я тебе позвоню на днях... Поужинаем, поговорим...

Я вдруг поняла, что сейчас выйду отсюда. Из этого душного мрачного помещения, где скопилось столько злости и ненависти ко мне. Выйду и пойду по улицам, поеду на машине, увижу прохожих, глотну свежего воздуха...

Меня охватила такая радость, что я бросилась к Алу, обняла его за шею и поцеловала.

– Спасибо! – только смогла сказать я.

Через его плечо я увидела Ларри. Он стоял напротив, смотрел на меня, знакомое выражение бессильной злости исказило его лицо. А сзади за ним белело еще одно лицо, застывшее в муке и ненависти. Я не успела отвести глаз, как маска задвигалась:

– Убийца! Мерзкая шлюха! Твое место на электрическом стуле! Убийца! – закричала Валери, и мне показалось, что ей стало легче, потому что она согнулась, обессиленно опустилась на скамью, закрыла лицо руками и затряслась в рыданиях. К ней заторопились полицейские.

Я отвернулась. Мне было жаль Стива, но его смерти никто не хотел, он сам виноват! И я не собираюсь платить за его глупость и бычью ревность!

Крепко взяв под руку Ала, выпрямив спину и демонстративно высоко подняв голову, я двинулась к выходу.

Прошла уже неделя после моего освобождения. Первые несколько дней, когда я вернулась, Валентин со мной не разговаривал. Он практически не появлялся в доме, а когда приехал один раз, зашел ко мне в комнату на несколько секунд, окинул оценивающим взглядом и, не сказав ни слова, исчез. Три дня назад я неожиданно наткнулась на него в гостиной. Он сидел в компании двух мужчин средних лет, одетых слишком уж по-деловому в этот изнурительно жаркий полдень. Как только я вошла, они повернули головы в мою сторону и умолкли.

– Извините! Я не знала, что ты дома...

– Я ненадолго. Важный разговор... – сказал он и опустил голову, давая мне понять, что ждет, пока я уйду.

– Мне надо с тобой поговорить, ты можешь остаться... хотя бы на десять минут? – спросила я уже по-русски. – После того, как закончишь.

– Что-то серьезное? – он недовольно поморщился.

– Да.

– Что? Можешь говорить, это американцы, вернее итальяшки, по-русски не понимают, – он кивнул в сторону гостей, внимательно переводивших взгляд с меня на Валентина. – Только побыстрее и покороче, у меня нет времени.

– Нет. Мне надо поговорить с тобой... наедине!

Он задумчиво смотрел на меня, поджав губы. Пауза становилась слишком длинной, за ней, и я в этом была абсолютно уверена, следовал отказ.

– Мне очень надо, Валька! Я так больше не могу! Мы должны поговорить! – заторопилась я. – Пожалуйста, прошу тебя, останься...

– Ты рассчитываешь, что...

– Я рассчитываю на все... что смогу сделать, чтобы ты меня простил...

– Мне не за что тебя прощать, – нетерпеливо прервал он меня. – Хорошо, я останусь, но ненадолго, у меня нет времени!

Он тут же отвернулся, встал и прошелся по комнате. Я вышла. Это все, что мне было нужно: остаться с ним хотя бы на пять минут наедине. Я была уверена, что при правильном разговоре пара минут растянется на несколько часов. Но уже в спальне...

Все произошло так, как я и рассчитывала. Он выслушал мои обьяснения, судя по всему, не очень им поверил, но не спорил, а просто сказал: «Дура ты, Катерина! Я думал, что ты умная, а ты, как все бабы – передком думаешь! Могла бы быть осторожнее и заметить, что за тобой следит сын мужа!»

После этого три дня мы спали вместе, разговоров о случившемся он не возобновлял и в постели по-прежнему был дурашлив и нежен. А я так и не могла ему рассказать всю правду.

– Тебе звонят, – в спальню без стука вошел один из «мальчиков» Валентина, белобрысый тощий Серега. В руках он держал телефон. Я удивилась, на часах уже было около десяти вечера.

– Кто это?

– Не знаю, по-английски кто-то...

Я взяла трубку, чувствуя, что у меня дрожит рука.

– Алло!

– Кэтрин? – я сразу узнала ее голос, это была Миа. – Дэвид хочет видеть тебя...

– Он пришел в себя?! – вскрикнула я.

– Да, еще вчера утром... – Она замолчала, затем торопливо продолжила: – Он просит, чтобы ты пришла к нему. Сейчас.

– Когда? – не поверила я.

– Ты можешь прямо сейчас? Я еще здесь, в больнице, и он сказал, что хочет, чтобы ты пришла...

– Как он?

– Очень слаб... Врачи боялись, что чем дольше он без сознания, тем больше шансов, что он проснется овощем, но он все прекрасно соображает. Двигаться пока не может, но все помнит... и меня сразу вспомнил, и... опять сказал, что любит меня. Я ему все рассказала...

– Что рассказала? – задыхаясь от волнения, спросила я.

– Ну про то, что было, – удивилась девчонка. – Что он уже две недели без сознания, что я к нему приходила. И про суд... И он сказал, что хочет тебя видеть! Так ты можешь приехать? Сейчас. Потому что его отец здесь весь день проводит и завтра с утра опять появится. Он хотел, чтобы ты пришла, когда его нет...

– Да, конечно, я немедленно приеду. Только оденусь и поеду!

Я отключила телефон и наткнулась на взгляд так и продолжавшего стоять в спальне Сереги.

– Извини, мне надо переодеться, – сказала я ему. – Валька здесь?

– Нет, сказал, будет после двенадцати, – невозмутимый Серега не двигался с места.

Я набрала номер Валентина. Он ответил не сразу.

– Да?

– Валька, Дэвид пришел в себя! – давая выход возбуждению, закричала я в трубку.

– Я знаю... – глухо сказал он. – А кто тебе сказал?

– Только сейчас позвонила эта китаянка, ну девчонка, с которой он был. А почему ты мне не сказал, что он пришел в себя?