Красное море - Леонид Шадловский Страница 66

— Идите, вы свободны, — сказал Гринбаум, подойдя к Натану. — И вот ещё что… — он замялся, — я хотел бы поговорить.

— Приезжай в офис, поговорим, — глядя на него тяжёлым взглядом, ответил Натан.

— Я позвоню, — отвёл глаза капитан.

Когда они вышли из отделения, их уже ждала Ирина. Она бросилась на шею Евгению и начала его целовать, плача и причитая. Чёрный бросил смущённый взгляд на друзей, но никто из них не смотрел в его сторону. Он обнял женщину.

— Натан, если я тебе не нужен сейчас, я останусь у Иры, — сказал Чёрный.

— Да, конечно, — погруженный в свои мысли, ответил Натан. — Вас подбросить?

— Нет, мы прогуляемся. Отряхнём, так сказать, прах полиции с наших ног.

А в ночных новостях сообщили, что на Зэева Розена, короля израильского преступного мира, было совершенно покушение. Сам Розен остался жив, но погибли три человека. Полиция составила фотороботы преступников. Их показали по телевизору. Чёрный с облегчением вздохнул, когда увидел, что ни один из них не похож на знакомых ему людей. Он тут же позвонил Натану. Тот находился в офисе корпорации, и тоже видел выпуск новостей.

— Я уж б-было п-подумал, что это т-твоя работа, — чуть заикаясь от волнения, сказал Евгений.

— Да ты что, Женька? — вполне искренне удивился Натан. — Мы ж с тобой только сегодня на допросе были. Когда бы я успел?

— Да нет, — смутился Чёрный, — я так, просто… Узнать, все ли в порядке…

— Все нормально, — бодрым голосом отозвался Натан. — Ладно, у меня дела. Завтра утром я за тобой пришлю машину.

Натан положил трубку, посмотрел на сидящего напротив него Гринбаума. Тот чувствовал себя явно неуверенно, елозил на стуле, потирал вспотевшие руки, пил рюмку за рюмкой, предложенную Натаном, водку.

— Все, Лева, хватит пить, — Натан отобрал бутылку. — А то сейчас надерёшься, никакого разговора не получится. Давай обсудим наше сотрудничество.

— Я н-не с-сотрудничаю с п-прес-ступниками. Я п-полицеский. И вообще… Я ни о чем не б-буду д-договариваться, пока вы не отдадите п-признание Ф-фил-лап-понтовой, — с трудом выговаривая слова, но все ещё пытающийся сохранить достоинство, сказал капитан.

— Никаких проблем. Мы сделали много копий. Да и сама эта шлюха-журналисточка вряд ли откажется подтвердить свои слова на суде. Это не считая измордованных проституток. Ну, будем говорить? Я ведь не прошу от тебя многого. Только интересующую меня информацию. За что я тебе буду соответственно платить. И забуду о твоих приключениях. Естественно, пока ты будешь вести себя хорошо. Согласен?

Гринбаум впервые в жизни оказался в роли кролика перед удавом. Обычно все было наоборот. И от этого он чувствовал себя крайне неуютно. Пристальный взгляд Натана как будто раздевал его, пронизывал насквозь. Капитану было трудно представить, что ещё сегодня ночью он допрашивал человека, который теперь требует от него невозможного, требует предать дело всей его жизни. Об избитых женщинах он не думал. Для него это были мелочи, издержки профессии… Он всегда ловил преступников, сажал, допрашивал, но никогда не шёл у них на поводу. Впрочем, Гринбаум уже знал, что ему придётся согласиться, что другого выхода у него нет, если он и дальше хочет оставаться на свободе. Знал это и Натан. Просто он хотел как можно сильнее прижать капитана, дать ему почувствовать, что он маленькое, липкое дерьмо. Нет, Натан не собирался его унижать. Знал, что униженный человек иногда способен на непредсказуемые поступки. А этого ему было не нужно.

— Хорошо, — выдавил из себя Арье Гринбаум. — Я согласен.

— Вот и ладушки, Лева, — вот и ладушки, — Натан потёр руки. — Ты сейчас, дорогой, напишешь расписку о сотрудничестве…

— Это ещё зачем? — вскинулся капитан.

— Ну, как же, чтоб у тебя и мысли не возникало шутки со мной шутить.

Гринбаум понял, что проиграл. Он склонил голову в знак согласия. Сейчас грозный полицейский был похож на спущенный футбольный мяч, или на беззубого, шамкающего тигра, который может питаться только манной кашей. Это сравнение рассмешило Натана. Как сегодня вечером его рассмешил испуг на лице Зэева, когда он ворвался к нему с Рубиным, Шломо и Рубиком, перестреляв по дороге трех охранников, осмелившихся преградить ему путь. Зэев недолго отнекивался. Ровно до тех пор, пока ему не прострелили ногу. Да, он отправил своих людей к Натану, но приказа убивать у них не было. Нужно было только припугнуть. Однако Макс оказался не так-то прост, он убил двух его людей. А когда они его убрали, оставлять в живых девчонку было никак нельзя. Она — свидетель.

Почему он не прострелил Зэеву голову, Натан до сих пор не мог понять. Им овладела не жалость, нет. Наоборот, он был в таком состоянии, что перебил бы всех, кто оказался бы рядом. Просто где-то в глубине подсознания, каким-то десятым чувством, он понял, что нельзя убивать Розена. По крайней мере, не сейчас. Может быть потом, позже, он разрежет его на куски, но сейчас Зэев нужен ему живым.

Гринбаум написал расписку, бросил её на стол и поднялся.

— Хочешь на посошок? — с улыбкой победителя спросил Натан.

— Посо… что? — остановился капитан

За нашу долгую и плодотворную дружбу, — Натан протянул ему наполненную рюмку.

Не чокаясь, Гринбаум вылил водку в рот, шмыгнул носом и, не попрощавшись, вышел за дверь.

— Только покойники не чокаются и не прощаются, — вздохнув, сказал Натан, обращаясь к Моше Рубину, сидевшему на своём обычном месте, на кожаном диване. — Недолго ему осталось, носом чую…

— Ничего, Натан, нам с ним детей не крестить, — отозвался Рубин.

Раздался телефонный звонок. Натан взял трубку.

— Алло? — на лице заиграла улыбка. — Дядя Борух! Приветствую тебя! Как ты?

— Все в порядке, Натан, — Дядя Борух тоже улыбался. — Скоро мы навестим тебя.

— Да-да, презентация семнадцатого числа, через две недели. С моей стороны все подготовлено. Встреча будет на высшем уровне.

— Замечательно. Наши друзья из-за океана передают тебе привет и желают долгих лет жизни.

— Спасибо, — Натан понял намёк Дяди Боруха: с «русскими» авторитетами обо всем договорено, без сомнения, они приедут. — Им того же самого.

— «Питерские» тоже привет передают, ну и «московские», соответственно — продолжал Дядя Борух. — Через две недели встречай в аэропорту.

Значит, с «кремлёвскими» тоже договорились. Что ж, отлично. Натан почувствовал возбуждение. Начинается новый виток жизни.

— Будет сделано, Дядя Борух. Удачи тебе!

Натан положил трубку, победоносно посмотрел на Рубина и расплылся в улыбке.

— Вот так, Миша, мы поживём ещё!

Во всю шла подготовка к приёму гостей из России, Америки, Германии Австралии, снимались шикарные гостиничные апартаменты в Тель-Авиве, Иерусалиме и Эйлате, арендовались автомобили, заказывались залы в ресторанах… Служащие корпорации «Рос-Исраэль» работали с утра до поздней ночи, подбивая баланс по расходам и доходам, в мыле носились по всей стране, газеты пестрели фотографиями Натана, пели ему «осанну», и красочно расписывали достижения корпорации… Мэры городов и поселений не скупились на хвалебные слова в его адрес… И хотя изредка в той или иной газете появлялись скептические и разоблачительные статьи, но в общем хоре благолепия они были незаметны. Министр безопасности выступил с нападками на Натана, и вообще на всех «русских», обвиняя его в криминальном прошлом и настоящем, однако, ему быстро заткнули рот. Президент Израиля пожимал Натану руку и благодарил «за большой вклад в дело процветания страны». Авторитеты криминальных группировок, скрипя сердцем, вынуждены были подчиниться ему и на время прекратить междоусобные войны за раздел территорий.