100 дней счастья - Фаусто Брицци Страница 66

Твой Лучио».

Я складываю письмо и плачу.

Забавно… Я ничего не угадал. Ни одно из моих предсказаний не сбудется.

И тут я замечаю Паолу за спиной. Она тоже плачет.

– Ты помнишь это письмо? – спрашивает она, неуверенно улыбаясь.

– Еще бы… – я говорю неправду, ведь я, как любой мужчина, никогда не помню самого важного.

Паола подходит и обнимает меня.

Я зарываюсь в ее шею. Нежный запах дома.

Вечно длящееся объятие.

Если она меня еще не простила, то скоро простит.

Через пару часов я набираю номер Умберто. Пока я обнимал Паолу, мне пришла в голову одна отличная, хоть и трудно реализуемая идея.

– Привет, дружище. С днем рождения. Я уже отправил тебе смс.

– Спасибо, я получил.

– Как жизнь?

– Спасибо, прекрасно. Мы на море.

– Как погода? Солнце?

– Тебе-то какое дело. Помолчи хоть секунду, у меня к тебе огромная просьба. Клянусь, что это в последний раз.

Я поручаю Умберто невыполнимую миссию, и у него остается меньше недели, чтобы воплотить в жизнь мою задумку. Но я отлично знаю Атоса – он точно справится.

Море в Лигурии на рассвете всегда расположено к разговору. Я гляжу на него из окна двухзвездочной гостиницы городка Арма-ди-Таджа и слушаю сказки, которые напевают волны, пока Паола и дети за моей спиной еще смотрят сны.

Ветерок перебирает мои поседевшие волосы и нашептывает об удивительных приключениях турецкого пирата, Тургута Али, который когда-то ходил вдоль этих берегов и прославился под именем «Драгут». Я хорошо помню эту историю. Когда мне было столько, сколько теперь Лоренцо, дедушка рассказал мне о Драгуте. Я даже помню, где сидел дедушка, и как был одет, и что готовила бабушка в тот вечер. Внезапно я вспоминаю все в мельчайших подробностях. Интересно, как срабатывает память, вот так вдруг, без малейшего предупреждения. Точно старая видеокассета, на которой записаны очень важные моменты жизни, позабытая в пыльном углу на полке. Наверное, мы помним только хорошее, а плохое быстро стирается и улетает прочь, точно пыль, подхваченная ветром. На первом месте среди лучших моментов моей жизни – те самые дедушкины рассказы. Из них-то и зародилась моя страсть к приключенческим романам. Я помню, что было воскресенье. И вот мои дорогие старики подарили мне без всякого повода «Остров сокровищ» – новенькую, еще блестящую книжку. Обложка цвета морской волны, а на картинке Джим, спрятавшийся между бочек в своей таверне, чтобы его не заметил жестокий Сильвер. Обложка была плотной, страницы тоже, в книжке было очень много цветных картинок, и я проглотил ее за один день. Это и есть единственная книга, которую я захватил с собой в путешествие. Хотя мне уже понятно, что я ее не прочту. С того самого давнего воскресенья рассказы о пиратах, корсарах и буканьерах стали моим любимым чтивом.

Флибустьеры мне тоже по душе – хоть выдуманные, хоть настоящие. Мне нравится и Сандокан, и аристократический Черный Корсар, и простоватый Крюк, и уже упомянутый Длинный Джон Сильвер, и даже самые неизвестные и канувшие в историю пираты. От пиратских романов пахнет солью, летом и свободой, а это самый манящий коктейль для мужчин любых возрастов. Так вот. Если мне все же суждено родиться заново, под конец этой оборванной жизни я заявляю, что хотел бы родиться лет пятьсот назад, чтобы посвятить свою душу и тело пиратству. Но имейте в виду, что я буду совершенно безжалостным, лживым и мстительным пиратом, прямо как храбрый Драгут, о котором я не вспоминал уже лет тридцать. В те времена было множество самых разных пиратов, в основном, их корабли курсировали в морях Малайзии или Карибских островов, а коварный османец выбрал своей добычей итальянские побережья. И вот на секунду, пока я смотрю на Лигурийское море, меж волн появляются галеоны, бригантины и шхуны. Закрываю глаза, и мне даже удается расслышать эхо пушечных залпов и глухой скрежет абордажных крюков, цепляющихся за корабль, выбранный в жертву.

Я оборачиваюсь. Паола все еще спит. Дети устроились один на диване, другая на кровати – и не услышали пушек.

Кажется, мы просто в отпуске. Наверно, так оно и есть.

Я сворачиваюсь клубочком рядом с моей любимой, обнимаю ее, нюхаю ее волосы. Мне требуется дозаправка.

Через несколько часов мы отправляемся к смотровым башням Чивеццы. Местные жители построили их около тысячи лет назад как раз для защиты от страшного Драгута. Я пользуюсь этим, чтобы начать рассказ. Лоренцо (подозрительно тихий) и Ева (подозрительно заинтересованная, хотя дело идет о войне) садятся меж зубцов и слушают меня с раскрытыми ртами. Паола стоит немного поодаль и фотографирует, но, скорее всего, тоже прислушивается к рассказу.

– Пират Драгут считается самым жестоким из всех, кто когда-либо бороздил моря Италии.

– А почему у него такое странное имя? – спрашивает Лоренцо.

– Это османское имя. То есть турецкое. Он приплыл в Италию, надеясь ограбить как можно больше городов и кораблей.

– И ему удалось? – спрашивает любящая точность Ева.

– Да. Многие города, которые он разграбил, существуют и поныне: Олбия, Рапалло, Вьесте, Портоферрайо, остров Эльба. Драгут обожал итальянские моря, итальянскую кухню и итальянских женщин. У него было десять жен.

– А как ему хватало денег на всех этих жен? – Ева всегда смотрит на все практично.

– Он ведь был пиратом, а пираты обычно богатые.

Я стараюсь придать голосу важности, чтобы привлечь внимание слушателей и оборвать лишние вопросы. К реальной истории пирата я добавляю только что придуманные подробности.

– Вы знаете, что пра-пра-прадедушка моего пра-пра-прадедушки, которого звали Одноглазый Игорь Баттистини, служил на корабле у Драгута? Он отлично умел владеть шпагой. Драгут поставил его своим заместителем.

– Не верю, – тут же кричит Ева.

– Но это правда.

– Представь себе, что наш пра-пра-пра-пра-прадедушка – настоящий пират, – вдохновляется Лоренцо.

– На самом деле он не был пиратом. Он просто держал трактир, как вдруг на него налетел огромный ворон и выклевал ему глаз, а затем полетел в сторону моря. Игорь вскочил на первый же корабль, надеясь его догнать. Но это оказался пиратский корабль. И постепенно он вошел в доверие к Драгуту и стал правой рукой жестокого турка. Но ворона он так и не догнал и остался без глаза.

– Ты все это придумал, – заявляет Ева.

– Продолжай, – любезно разрешает Лоренцо.

Они мне не верят, но хотят узнать, чем все закончится. Мое авторское самомнение растет. Рассказчик из меня хоть куда.

Паола улыбается, глядя на нас издалека. И я с готовностью продолжаю.

– Злейшего врага Драгута (а у каждого пирата есть злейших враг) звали Андреа Дория. Сегодня мы помним только о затонувшем корабле с таким названием, но ведь когда-то это был знаменитый адмирал. И родился он совсем недалеко отсюда. Враги сражались друг с другом годами, и один ненавидел другого.