Хамам "Балкания" - Владислав Баяц Страница 66

Все воздвигнутые сараи и ханы сделали более комфортными путешествия, торговлю, разведку, дипломатию, но и военные походы. Судя по этой специализации в строительстве, в наши дни связка Синан – Соколлу (понятно, во главе с кем) создала бы величайшую в мире систему отелей. А кто владел бы ею? Естественно, закоперщик.

Глава XXIX

Время изменило скорость.

Одно событие стало сменяться другим все быстрее и быстрее, словно в каком-то неутихающем водовороте, к тому же событий становилось все больше.

Баица вовремя почувствовал наступление бури. Он подготовился к ней, насколько это позволяли сделать его знания и положение. В такой ситуации невозможно было опереться на опыт, потому что ни у кого подобного опыта не было.

Синан не зря загодя и поспешно выстроил гробницу для султанши Роксоланы. Она умерла, не дождавшись последствий собственной ненасытности: раскола империи на сторонников и противников двух ее сыновей, двух родных братьев. Она успела увидеть свою гробницу рядом с величайшим богоугодным творением – величественной Сулейманией.

Как ни старались мудрые визири остаться в стороне от внутренних раздоров в семье султана, наступил момент, когда пришлось выбирать между враждующими сторонами. Мать Хасеки Хюррем была права, когда сочла младшего сына Баязида более способным к управлению империей. Так же полагал и ее зять, великий визирь Рустем-паша, а вместе с ним и Соколович. Но в империи следовало блюсти закон и порядок. Потому Баица, один из тех, кто обязан был поддерживать этот порядок, встал на сторону царевича Селима. Верховный закон о наследовании престола считал исключительно принципиальной передачу власти старшему наследнику. К тому же соблюдение закона было самым легким решением вопроса. Но, к сожалению, зачастую оно оказывалось и самым сложным.

Султан Сулейман предоставил сыновьям шанс помириться. Для примирения он выбрал самых честных на тот момент подчиненных, тех, в чьей справедливости и верности он не сомневался, и которые, пока еще не испорченные, показали себя не своенравными, но достаточно решительными. Он призвал к себе третьего визиря Мехмед-пашу Соколовича и Пертева Мехмед-пашу, которого немедленно произвел в должность четвертого визиря. Он дал им задание или примирить детей, или укротить их, а если будет надо – то и убить одного из них. Так в руках двух визирей, сербов по крови, оказалась судьба всей Османской империи.

Прежде чем приступить к выполнению задания, которое следовало выполнить незамедлительно, Соколович сделал две вещи: успел привезти из Сербии первых троих племянников и перевести их в ислам, пристроив в школу Топкапи-сарая. Там их опекали его сыновья Хасан и Курд, уже давно обучавшиеся в ней.

Второе важное дело он сделал с великим муфтием Ахмади: тот обещал ему полную поддержку идеи, которую они уже давно вынашивали во время прогулок и успели хорошо ее разработать. С разрешения султана Сербская православная церковь должна была организованно возобновить деятельность и получить самостоятельность особого рода. Она, конечно, признала бы подчиненность Царьграду, но для сербского народа могла бы стать своеобразной заменой самостоятельного государства. Но, конечно, ни Соколович, ни Ахмади не рассчитывали при этом только на великодушие падишаха. Это было бы слишком наивно. Да, его добрая воля была необходима, и казалось, что наступил подходящий момент, чтобы воспользоваться ей, потому что властелин ожидал от своего третьего визиря (при поддержке четвертого) решительной помощи в решении весьма чувствительной проблемы своих детей. Кроме того, он уже одобрил предложение Мехмед-паши без особого шума удалить на окраину империи Лалу Мустафа-пашу, участвовавшего в заговоре. Сулейман из доклада Баицы о наговорах этого паши и своем стремлении уклониться от участия в грязных и нечестных делах запомнил слова: «Вот видите, государь, и среди нас, Соколовичей, встречаются бесчестные. Я сам учил его и поддерживал, а он, похоже, именно из-за этого и невзлюбил меня!» Султану понравилась не только искренность визиря, но и то, что эти слова были произнесены тогда, когда он мог сказать то же самое о своем сыне!

Падишах знал, что из всех покоренных народов самыми лучшими воинами были сербы. Они участвовали во всех походах османов и храбро сражались в них. И даже на противоположной стороне – в стане врагов – их уважали как воинов. А с тех пор как во главе Румелийского беглербеглука встал Мехмед-паша Соколлу, похвалы в их адрес умножились. Мехмеда очень уважали все сербы, и более никто из османов не возражал против его склонности к сонародникам. Султан молча одобрял его уступки землякам и, что важнее всего, уважал открытый нрав Соколовича: тот ничего не делал тайком. Все решения он принимал и исполнял открыто, а в случае, если считал их слишком важными, испрашивал одобрения у великого визиря или лично у султана.

Баица переписывался со своим братом Макарием, который стал архимандритом в монастыре Хиландар на Атосе, советовался с ним по поводу обновления всех сербских церквей и монастырей и готовил его к новым делам. Об этом было известно Порте, как и о нескольких встречах братьев в Стамбуле и Белграде.

Сулейман тоже советовался с великим муфтием, как постепенно узаконить послабления, которые он делал сербам. Именно поэтому Мехмед-паша и Ахмади решили вместе доложить султану о желании предоставить самостоятельность сербской церкви.

Шейх-уль-ислам обосновал идею с точки зрения закона и права, но также и с точки зрения ислама. Он не видел никаких препятствий тому, чтобы великий государь отблагодарил своих подданных и предоставил им такое важное утешение в их Боге и их вере. Мало того, сербы под воздействием церкви стали бы более организованными во всех отношениях и тем самым лучше бы сотрудничали с турецким диваном. Будучи самым многочисленным христианским народом в Османской империи, многие сербы приняли ислам. Но власти уважали и пожелания тех, кто оставался приверженцем православия. Уважались и случаи, когда члены одной семьи исповедали разные веры. Империи, владеющей огромными территориями, были нужны сербы обоих вероисповеданий, потому что их можно было использовать в качестве чиновников на местах и тем самым значительно уменьшить число османов, поскольку в этой области существовали определенные проблемы. Так что сербы реально управляли частями собственной страны, утешаясь тем, что они остаются своими среди своих.

Третий визирь своим авторитетом гарантировал соблюдение договоренностей и законов.

И в самом деле, султан сразу же велел Ахмади, чтобы секретари подготовили все правовые, законодательные и религиозные бумаги и истолкования, чтобы он мог издать фирман с тугрой. Патриархом Сербской православной церкви назначили брата Баицы Макария [65]. Особым актом было одобрено выделение изрядной суммы на возобновления работы священничества с обязательством, что в дальнейшем сербская церковь со своей паствой сама обеспечит средства, необходимые для ее деятельности.