Соразмерный образ мой - Одри Ниффенеггер Страница 68

— Элспет? — позвала она. — Ты здесь?

Планшетка зашевелилась.

ДОБРОЕ УТРО, сказало кольцо.

На глазах у Валентины Элспет материализовалась, зависла над доской и стала сосредоточенно двигать кольцо. Потом она подняла глаза на Валентину и заулыбалась.

Валентина улыбнулась ей в ответ.

— Расскажи мне сказку, — попросила она.

ПРО ЧТО

— Как вы с мамой были маленькими.

Склонив голову набок, Элспет задумалась. Она поставила палец в центр кольца и несколько раз покрутила. Вслед за тем она опустилась на колени у кофейного столика и медленно начала выводить: ЖИЛИ-БЫЛИ ДВЕ СЕСТРЫ ЗВАЛИ ИХ ЭДИ И ЭЛСПЕТ…

Мартин извелся от зубной боли. Зуб ныл уже несколько дней. Теперь боль накатила, как паровоз, и все мысли были только об этом. Стоя перед зеркалом в ванной, Мартин запрокидывал голову, разевал рот и напрягал зрение, чтобы разглядеть виновника своих мучений, а в результате не удержался на ногах, упал на спину и зашиб голень о ванну. Он сдался и принял пару таблеток кодеина, которые доктор в свое время прописал Марике, когда нашел у нее смещение диска. После этого Мартин снова лег в постель.

В то же утро, ближе к полудню, раздался телефонный звонок. Поскольку телефон стоял на кровати, Мартину показалось, что дребезжание исходит от зуба — боль раздирала его изнутри. На самом деле это звонила Марика.

— Привет, морячок, [91]как там на море?

— На море солоно, — ответил он. — Как поживаешь? — Он сел в постели и ощупью нашел очки.

— Что случилось? — спросила Марика. — У тебя какой-то смурной голос.

— Ох… зуб разболелся. — Ему стало немного стыдно: он хотел, чтобы его пожалели.

— Час от часу не легче.

В это субботнее утро Марика наслаждалась покоем своей квартирки и никуда не спешила: она сидела в уютном кресле с книгой на коленях и с мисочкой чипсов под рукой. В порыве благородства она решила позвонить Мартину. Его боль доносилась до нее из телефонной трубки, настоятельно требуя внимания.

— Ты принял какие-нибудь меры? Какой зуб болит?

— Верхний коренной. Справа. Такое ощущение, словно меня не переставая бьют по морде.

Они замолчали, потому что лекарства от зубной боли еще никто не придумал. Даже если бы Мартин мог выходить из дому, обратиться ему было некуда: доктор Прескотт уволился из государственной системы здравоохранения и открыл частную практику; Мартина он давно вычеркнул из списка своих пациентов. Впрочем, это не играло никакой роли, потому что доктор Прескотт не ходил по вызовам. В конце концов Марика предложила:

— Давай позвоним Роберту, а?

— Зачем?

— Возможно, он что-нибудь… нет, ладно.

Мартин прижал к щеке ладонь. Зуб нестерпимо дергало.

— Башка у него варит, но в стоматологии, думаю, он разбирается слабо.

Выбравшись из постели, Мартин потащился в ванную. Там что-то неуловимо изменилось, но он не мог понять, что именно, потому как зуб дергало все сильнее и нужно было срочно найти пузырек с таблетками кодеина — а, вот, нашел. Он проглотил две пилюли и поплелся обратно в постель. Улегшись поудобнее, он сообразил, что ступал босыми ногами по полу, не проверив его санитарное состояние. Хм. Тревоги не было, никакого усилия над собой не требовалось. Он сосредоточился на разговоре с Марикой.

— Что делать-то будешь? — спросила она.

— Может, поспать?

— Давай я все-таки позвоню Роберту.

— Звони — пусть берет плоскогубцы и поднимается ко мне.

— Фу, — ужаснулась она. — Лучше уж поспать.

Позже, одурманенный кодеиновым туманом, Мартин сел за кухонный стол и попытался затолкать в себя остывшую кашу. Он слышал шаги Роберта, который, спотыкаясь, пробирался сквозь темную квартиру и выкрикивал его имя.

— Я тут. На кухне, — с усилием выговорил Мартин.

— Приветствую, — негромко сказал Роберт с кухонного порога. — Марика говорит, ты прогневал зубную фею.

— Мм, — промычал в ответ Мартин.

— Слушай, если я запишу тебя к дантисту, ты сможешь выйти из квартиры?

Мартин медленно покачал головой.

— Подумай как следует.

— Ты уж извини…

— Ничего страшного. Пойду сделаю пару телефонных звонков. Будем надеяться, скоро вернусь.

Время шло, а Роберт не возвращался. Мартин положил голову на стол и уснул. Когда он разлепил глаза, рядом сидела Джулия, которая читала вчерашний номер «Телеграф». Со стола уже было убрано.

— Меня Роберт прислал, — сообщила она.

— Время? — спросил Мартин.

— Около четырех, — сказала Джулия. — Чего-нибудь хочешь? Чайку?

— Да, пожалуйста, — попросил Мартин.

Джулия принесла с собой пакет замороженного горошка. Мартин с благодарностью прижал его к щеке. Джулия пошла заваривать чай.

— Там Роберт пришел, — сообщила Джулия.

Распрямившись, Мартин взъерошил волосы, отчего они встали дыбом и придали ему изумленное выражение.

— Мартин, — начал Роберт, — я привел Себастьяна.

Друг Роберта, Себастьян Морроу, владелец похоронного бюро, стоял на пороге кухни. Мартин всегда считал Себастьяна высокомерным; но сейчас у него был неуверенный, настороженный вид, невзирая на прекрасно сшитый темно-синий костюм и начищенные до блеска туфли. В руке он держал устрашающий кожаный саквояж.

— Вообще-то я собираюсь зубы лечить, — запротестовал Мартин, — а не в гроб ложиться. Пока еще.

Роберт пояснил:

— Прежде чем заняться ритуальными услугами, Себастьян окончил стоматологический факультет в Бартсе. [92]

Джулия поднялась со стула и, сложив руки на груди, отошла к дверям черного хода. «Только Роберт мог привести гробовщика, чтобы вырвать человеку зуб».

Мартин осведомился:

— А почему ты забросил стоматологию?

— Потому что покойники не кусаются, — ответил Себастьян. Поднял саквояж и спросил: — Ты позволишь?

— Прошу, — сказал Мартин.

Роберт застелил стол чистым полотенцем, и Себастьян достал медицинский инвентарь: шприцы для новокаиновых инъекций, флакон спирта, ватные тампоны, марлевые турунды. Роберт достал из посудного шкафа чашку и миску, а Себастьян облачился в безупречно белый халат. Он вымыл руки и натянул латексные перчатки.