Братство Маргариты - Эдуард Тополь Страница 7

– Но я ж тебя не об этом спросил, – сказал Арсен, терпеливо выслушав.

– А о чем?

– О том, что ни армяне, ни повара друг друга никогда не хают. Во всяком случае, публично. А у вас, евреев…

– Знаешь, – сказал Илья, – я, когда жил в Израиле, тоже возмущался – как так, почему в Израиле есть публичные дома? И знаешь, что мне сказали? Что мы наконец стали полноценной нацией – у нас теперь свои наркоманы, свои проститутки, свои бандиты и свои подонки. По полной программе!

Тут проснулся Сергей Альбертович, обвел всех протрезвевшим взором:

– Так! Вы чё тут сидите?! Вы сюда что – трахаться приехали? А ну за работу!

Встал, открыл все банки с красками и со шпаклевкой и продолжил:

– Давайте! Давайте! Ты, учитель! Становись на шпаклевку! Армен, обдирай старые обои! А ты, хохол, валиком красить будешь! Давайте! Поехали! Маргарита, освобождай стол! Уноси все, а то они тут до завтра будут сидеть!

Все послушно принялись за работу, Маргарита понесла на кухню остатки трапезы. Альбертович пошел за ней, но она остановилась:

– Не подходите!

– Не подхожу, не подхожу, – сказал он. – Ты сюда дверь хотела навесить. Где она?

– Дверь на балконе, под ковром.

– Учитель! – позвал Альбертович, направляясь к балкону. – Иди сюда!

Но Илья не отозвался.

Альбертович попытался вытащить дверь из-под прогнившего ковра и ящиков с пустыми бутылками, но ему это не удалось, и он снова позвал Илью:

– Ну иди сюда, сержант! Помоги!

Илья подошел:

– Я не понимаю, почему ты меня цепляешь?

– Давай снимем эти ящики.

Вдвоем они сняли с ковра тяжелые пыльные ящики.

– Ничё я не цепляю, – примирительно сказал Альбертович. – И вообще, у меня была одна жидовочка – такое со мной творила! Особенно в партере! Бесконечно! Даже по утрам! Я бреюсь, а она станет на коленки и… Сердце останавливалось, сука буду! А по ночам… У нее там чё-то так сжималось, так сжималось! Помпа! Не, наши так не могут! Но уехала, сука, в Америку! Может, вернется, как думаешь?

– Не вернется, – жестко отрезал Илья.

– Но ты же вернулся.

Илья усмехнулся:

– Я ж не к тебе вернулся.

– А ко мне, ты считаешь…

– А к тебе ни одна баба не вернется.

– Это еще почему? Давай, потащили ковер…

Помогая оттаскивать свернутый в рулон ковер, накрывающий дверь, Илья сказал:

– Как по-твоему: почему в Армении практически нет никого, кроме армян. Арсен, я не прав?

– Ну, в общем, прав… – подтвердил Арсен.

– Почему? – спросил Альбертович.

– А потому что армяне, – сказал Илья, – своих баб так любят, что им другие мужики не нужны. А вы так умеете любить? Вот ты кого любишь? Конкретно?

– Ну, мало ли…

– Вот именно что «мало»! А вот если бы вы своих баб много любили… Первые евреи в России знаешь когда появились? В Киеве в 941 году. Хазары, торговцы. И уже через год там такое началось! Киевский князь издал указ – чья жена будет замечена, что «бегает до жидов», тот десять гривен в казну должен штраф платить. Вот если бы сейчас был такой закон, как думаешь, сколько в госбюджете денег было бы?

Альбертович не ответил, а, опустив свой край двери на пол, подошел к Илье.

– Вот сколько! – И сильнейшим ударом сшиб Илью на пол.

Но Илья тут же вскочил и бросился на Альбертовича.

– Убью!..

Драка началась нешуточная, и по ходу ее со стола полетела посуда, вдребезги разлетелась пивная бутылка и тарелка с какой-то закусью.

Все, конечно, бросились их разнимать – Маргарита повисла на Илье, Василий и Арсен – на Сергее Альбертовиче.

– Пустите! – рвался окровавленный Альбертович. – Я его удавлю, гада!

– Илюшенька, не надо! – кричала Маргарита, вися на Илье, у которого кровь капала с разбитой губы.

– Та почэкайтэ вы оба! – просил Василий.

– Все! Все! Успокоились! – распоряжался Арсен. – Маргарита, йод! Йод давай!

– Да нету йода! – запаниковала Маргарита. – Боже мой! Кровь!

– Тащи самогон! – приказал ей Василий.

Держа рукой кровоточащий висок, Альбертович кричал Илье:

– Сука, ты за это ответишь! У меня депутатская неприкосновенность!

– А у меня двойное гражданство! – отвечал Илья.

Маргарита сбегала на кухню за самогоном, смочила им салфетку, приложила к виску Сергея Альбертовича. Альбертович взвыл от боли, выхватил у Маргариты бутыль, хватанул прямо из горла.

– Ох ты! Хорош! – выдохнул он.

– А мэни? – потребовал Василий.

Маргарита налила Василию в стакан, он выпил и крякнул от удовольствия.

– Попробовать, что ли? – сказал Арсен.

Маргарита налила и Арсену, тот тоже выпил и сказал:

– Не коньяк, конечно, но…

Илья молча протянул руку с пустым стаканом. Маргарита налила, посмотрела, как он выпил, и решилась:

– Тогда и я…

Выпила и аж задохнулась:

– О!.. Ой…

– Рита, а где твоя гитара? – спросил Илья.

– Нет у меня гитары, Илюша, – горестно сообщила Маргарита. – Давно уже…

– А правда, ты ж на гитаре играла, – заметил Альбертович. – Я помню…

– И я тэбэ за твою гитару покохав, – вспомнил Василий.

– Я тебе подарю гитару, Рита, – сказал Арсен. – Самую лучшую гитару подарю!

– Опять начинается – «я», «я»! – возмутился Альбертович. – МЫ подарим! Понял, Армен? Скинемся и подарим. Скинемся?

– Конечно, – сказал Илья.

– А тебя не спрашивали, – бросил ему Альбертович.

Но Илья пропустил это мимо ушей, он уже пел, подойдя к Маргарите:

– Изгиб гитары желтой ты обнимаешь нежно…

– Струна осколком эха, – подхватила Маргарита, увлекая Илью в танец, – пронзит тугую высь…

Вальсируя, они пели уже вдвоем:

– Качнется купол неба большой и звездно-снежный…

– Как здорово, – вступил Василий, – что все мы здесь сегодня собрались…

Альбертович, с ненавистью глядя на Илью, налил себе еще самогона.

Продолжая танцевать, Маргарита крикнула:

– Давайте! Все! Качнется купол неба большой и звездно-снежный…

И все, кроме Альбертовича, запели хором:

– Как здорово, что все мы здесь сегодня собрались…