Трахни меня! - Виржини Депант Страница 7

Хотя, впрочем, Бувье мог быть холостяком. Возможно, его случайно найдет ребенок, играющий в мяч, как в телесериалах. Его мяч покатится к телу, он вприпрыжку с криками побежит за мячом. Личико играющего ребенка, огромные невинные глаза, любопытство без тени страха. Детские одежки, как в супермаркете, — яркий свитерок с корабликом на груди. Он подбежит вразвалочку, как бегают маленькие дети. Веселый и довольный ребенок, рот которого измазан шоколадом, поскольку он только что жевал конфету. Круглые щеки — откормленный, любимый ребенок. Он поднимет желтый мяч с влажными пятнами красной крови. Кровь слегка запачкает ему руки. Темные пятна на мяче, который ударился о разбитую голову мертвеца посреди гостиной.

Sweat young things ain't sweat no more. [5]

Тело наверняка обнаружат пожарники, которых вызовут соседи из-за запаха. Разлагающийся труп, наверное, сильно воняет.

Поганый плейер: сколько ни дергай за провод — контакта нет. Она почти дошла до своей улицы. Идет под лесами — здесь ремонтируют фасады домов. Только бы Северин не было дома. Хоть минутку покоя.

Облегченно вздыхает, открыв дверь. В квартире ни шороха. У нее свидание, она опаздывает. Наливает в кастрюлю горячую воду, кипятит ее. Садится перед газовой плитой, потирает затылок. Почтовые открытки и фотографии, прикнопленные к дверце шкафа. Вдоль дверцы холодильника следы кофе. Утром она уронила чашку, но поленилась вытереть сразу. Она берет тряпку, мочит ее в холодной воде и стирает засохший след.

Бувье задолжал Франсису много денег. Еще давно, очень давно. Они перестали встречаться тогда, когда дела у Франсиса пошли из рук вон плохо. Вошел в штопор несколько лет назад. Он прошел все стадии падения, был управляющим разорившегося бара, потом ввязался в торговлю порошком, колесами, потом кодеином, потом черт-те знает чем. Иногда прятался у кого-то, месяцами не выходя на улицу. Потом занимался мошенничеством, а украв деньги, на неделю запирался в отеле. Долгие годы он талантливо исполнял все фигуры высшего пилотажа по пути в ад.

Он часто думал о деньгах, которые ему задолжал Бувье, иногда целыми сутками говорил о них. Эти бабки могли решить все его проблемы. Но он никогда не звонил Бувье. Только болтал языком, топтался на месте и с каждым разом становился все злее. Он говорил, что вот-вот отправится в Париж, чтобы решить проблему. Но так и не отправился. Он смутно ощущал связь между долгом Бувье и своей ситуацией. Во всем был виноват Бувье. Если подумать, то ничего Удивительного, что Франсис проломил ему башку. Но со стороны это убийство выглядело чистым безумием — они не виделись уже несколько лет.

Надин знала Франсиса очень близко, настолько близко, что самые его безумные поступки казались понятными. Она всегда ему верила. Даже помогала ему плести свои сети, поскольку понимала его язык и верила всем его словам. Но на этот раз он зашел слишком далеко. Настал момент предстать перед людьми.

Она подумала: «Если легавые его заметут, то отправят в психушку». Для человека, с ним незнакомого, все его поведение говорило о патологии. Он стал опасным. Надин налила кипящий чай в треснутую чашку. И тихо произнесла: «Зовешь именно меня, когда нуждаешься в помощи, потому что я стала твоим другом, хотя я больше всех уверена в том, что ты буйный псих». Она встряхивает головой, словно пытаясь отогнать ненужные мысли. До какой же степени Франсис одинок, если ему нужен кто-то, чтобы побыть рядом, чтобы помочь. Но она не знает, сможет ли ему помочь.

Потом вдруг ясно представляет его в больнице. Он бредет среди других пациентов. Она сжимает челюсти, словно пытаясь сглотнуть слюну. Образ не исчезает. Так и будет. Вот что значит убить кого-то.

Она не хочет с ним расставаться. Не хочет, чтобы он проиграл.

Сколько времени она его обхаживала, сколько вытерпела отказов, пока он не снизошел до того, чтобы оставить ее при себе. Она выбрала его вопреки всем и вся. И сейчас знает, что сделала правильный выбор.

Она опаздывает. Даже хочет остаться дома, обмануть его. Но ей нужны эти деньги. И ей нужно выйти, чтобы не ходить как зверь в клетке. Она слишком много думала, она сейчас возбуждена намного больше, чем когда узнала новость.

Она переодевается, находит в комоде два одинаковых чулка, натягивает их. На внутренней стороне ляжек — жировые складки. Когда она набирает вес, эти места трутся между собой, кожа краснеет и начинает свербеть. Она красит тушью ресницы, но не может подвести [лаза одинаково с обеих сторон — дрожат руки. Слишком много курит и злоупотребляет кофе. А может, она просто неловкая.

Она выходит на улицу. Старуха с первого этажа всегда здоровается с ней. После того как она помогла ей поднести до дома покупки, старуха считает ее доброй. На страрухе всегда одно и то же черное пальто. У нее часто гостит внучка, и она покупает ей одни и те же конфеты.

По пути Надин оглядывает себя в витрине аптеки. Юбка слишком тесна и задирается при ходьбе. Всем видна покачивающаяся задница, которая словно так и зовет трахнуть ее.

Когда она отправляется на работу, она всегда так одевается, использует одни и те же духи, одну и ту же губную помаду. Словно давно продумала этот наряд, и о другом даже слышать не хочет.

Те, кого она встречает, смотрят на нее по-иному, когда она выходит в мир в своей униформе шлюхи. Она рассматривает людей — все мужчины, которые встречаются на пути, могут ее поиметь. Даже самые старые и грязные могут на нее залезть. Если платят наличными, она тут же опрокидывается на спину, готовая обслужить любого.

Метро «Шарпенн». Она спешит. Стучат каблуки по асфальту — стук шагов опаздывающей шлюхи.

Ее окликают мальчишки. Она не отвечает — они ее догоняют, окружают. Один из них говорит: «У нее хорошие ноги — между такими дырища должна быть первый сорт». Они идут за ней еще несколько метров: «Уверена, что не хочешь перепихнуться с нами?» Ей нужно отделаться от них, прежде чем она свернет в тупик, чтобы они не тащились за ней до дверей клиента. Старику это не понравится. Она останавливается, оглядывает их и спрашивает в лоб: «Я иду на работу. 1000 франков за час. Предложите больше, найду время для вас. Иначе, кыш с дороги». Она не сразу трогается с места, делая вид, что ждет ответа. Она продает свою задницу, но у них нет бабок. Они молчат, и она уходит. Только бы отстали. Они разворачиваются. Она благодарит небо и исчезает в узкой и темной аллее, где воняет кухней и помойкой.

Маню цепляется за Карлу, чтобы не упасть.

— Блядь, когда перепьешь, сразу соображаешь, что перебрала. Но уже поздно и говорить не о чем. Теперь надо быть осторожней, чтобы чего ни случилось. Ты сейчас на все способна…

— Блядство, мне надоело торчать у Тони. Как подумаешь, выходит, что я только там и сижу по шею в дерьме. У него даже приятелей нет, не с кем поржать — скучища! Только тебя и можно встретить у Тони, а на остальных мне насрать.