Большая армянская свадьба - Эмилия Прыткина Страница 7

В метро Саша тыкал в лицо милиционеру купленное удостоверение воина-афганца и требовал пропустить его бесплатно.

– Какой ты афганец? Ты тогда еще плескался в яйцах своего отца! – орал милиционер. – Иди жетон купи.

Саша продолжал настаивать на своем и демонстрировать липовое удостоверение.

– А может, давай я заплачу, а? – предложила как-то Арусяк.

– Нет, они должны пропускать меня бесплатно! – взвизгнул Саша.

– Но ты же купил это удостоверение? – пожала плечами Арусяк.

– Какая разница? Ты что, не понимаешь? Они обязаны пропускать людей с удостоверением, обя-за-ны, – по слогам произнес Саша.

– Хорошо, – вздохнула Арусяк.

Через месяц Сашина скупость стала настораживать Арусяк, тем более что роман про дона Педро был дочитан до конца и даже перечитан еще раз: прекрасный дон наконец-то женился на Амелии, Саша же продолжал бегать со своей корочкой и экономить на проезде. Последней каплей терпения стала прогулка в парке, где расщедрившийся Саша накормил Арусяк пирожками с котятами, а потом, когда она захотела в туалет, потащил ее в соседний парк, где находился бесплатный полуразрушенный сортир. Бедная Арусяк присела на корточки, задрала юбку и уж было облегченно вздохнула, как вдруг изза ветхой стены вышел милиционер и укоризненно посмотрел на нее. Оказалось, что сортир закрыт. Пришлось платить штраф.

После этого инцидента Арусяк всерьез задумалась над продолжением отношений со своим учителем и решила откровенно поговорить с ним. Будучи девушкой неопытной, Арусяк долго мялась и размышляла, как бы намекнуть Саше на то, что чувства ее искренни и пора бы ему уже проявить себя во всей красе и предстать перед ней в обличье прекрасного принца, а не скупого рыцаря, что любит она его не ради денег и совершенно не обязательно проверять ее на вшивость и жмотничать. Через три дня Арусяк пришла на занятия с трагическим выражением лица.

– Что случилось? – поинтересовался Саша.

– Да так, ерунда, – отмахнулась Арусяк. – Вчера к нам в гости приходили папины знакомые, я очень нравлюсь их сыну. Впрочем, это пустяки.

Идею разговора Арусяк позаимствовала у прекрасной Амелии из романа о доне Педро.

Саша почувствовал, что лакомый кусочек уплывает у него из-под носа.

– Хм, ладно, скажи родителям, что я завтра приду к вам в гости.

– Хорошо, – обрадовалась Арусяк.

В тот же вечер родители были извещены о завтрашнем визите талантливейшего преподавателя английского языка Саши Величко.

– С чего бы это? – удивился Петр.

– Не знаю, – покраснела Арусяк. Она понимала, что отец придет в ярость и порвет Сашу на ленточки для бескозырок, узнай он об истинной причине визита.

К тому же, согласно сюжету романа, дон Педро должен был попросить руки прекрасной Амелии, получить отказ, выкрасть ее ночью и увезти в далекую страну, где они заживут долго и счастливо.

Петр пожал плечами, сказал «вах» и убежал в ресторан, а Аннушка, решившая, что преподаватель хочет сообщить им что-то важное, связанное с успехами дочери в изучении английского языка, побежала в кондитерскую заказывать торт для торжественного ужина.

На следующий день ровно в семь часов вечера в дверь позвонили. Открыла Аннушка, мило улыбнулась Саше и пригласила его войти. Саша, который всю дорогу нервничал и думал о том, как начать разговор с родителями Арусяк, увидев такой радушный прием, приободрился и даже улыбнулся в ответ. На ужин подавали долму, из шкафа достали дорогой антикварный сервиз, который папа подарил маме на пятнадцатилетие семейной жизни. После того как Саша пять минут тщетно пытался разрезать голубец и вовсю скреб ножом по тарелке, издавая неимоверный скрежет, материнское сердце не выдержало.

– Голубцы не режут, их едят целиком, заворачивая в лаваш, – сказала Аннушка и продемонстрировала, как это делается.

Повисла пауза. Есть уже никому не хотелось.

– А попробуй армянского сыра, – предложила Арусяк.

И это было ошибкой. То ли от волнения, то ли еще по какой-то причине, Саша набросился на сыр и слопал все, что лежало на тарелке. Шокированная Аннушка пошла на кухню и принесла еще сыра. Саша умял и его и попросил завернуть ему сыра в пакетик, когда он соберется уходить. Вскоре оказалось, что Саша страшно стучит зубами, когда ест. К тому же он умудрился в одиночку вылакать полбутылки коньяка.

– Как успехи у Арусяк? – поинтересовалась Аннушка.

– Э-э-э… успехи? Хорошо, да, хорошие успехи. – Саша вызывающе посмотрел на Арусяк и подмигнул ей.

От вида захмелевшего жениха, жадно уминающего все, что стояло на столе, Арусяк стало страшно, и вдруг она поняла, что это никакой не дон Педро, а самый обыкновенный преподаватель, за которого она не выйдет замуж даже под страхом смертной казни. Горе-жених в это время точил остатки сыра и довольно облизывался.

– Я вообще против всего этого: институт, учеба, зачем? – вставил свое веское слово Петр. – Моя мать вышла замуж без института, родила четверых детей. Пустое все это, пустое.

– Ну, это как посмотреть, каждому свое, – не замедлил ответить Саша, перекинувшись на лаваш.

– Не знаю, мы, армяне, другие, у нас обычаи другие, нравы. – Петр закурил сигарету и недовольно посмотрел на Сашу.

– Да мне что армяне, что татары, что азеры на рынке – один черт. Лишь бы не китайцы – не люблю желтокожих, – икнул Саша. – А вообще, я вам вот что скажу. Вы в наши с Арусяк отношения не лезьте, мы уже все решили. Хотя в организации свадьбы ваша помощь была бы весьма уместна. Я тут подготовил список расходов. Сейчас, сейчас. – Саша полез в карман и извлек из него листок в клеточку, исписанный мелким почерком. – Вот, я все посчитал: аренда лимузина… так, это не то… фата, платье, кольца… кстати, кольца можно не покупать, я бабушкины коронки переплавлю, у нее вся челюсть была золотая… где же это… ага, вот: ресторан… смотрите, Петр Парфенович, вот расходы на ресторан, – обрадовался Саша и протянул Петру Мурадяну листок.

Петр побледнел, посмотрел на Арусяк, потом на жену и растерянно развел руками:

– Какая свадьба, Арусяк, какая свадьба? Как это – все решили? Анечка, ты же сказала, что это преподаватель?

– Ну, кому преподаватель, а кому и не очень, – растянулся в улыбке Саша и похлопал Петра по плечу.

– А как же английский язык? – жалобно протянула Аннушка.

– А-а-а, язык, а что есть язык? Язык есть средство общения. – Окончательно охмелевший Саша махнул рукой и попытался в порыве страсти, коей он воспылал к будущим родственникам, обнять Петра Мурадяна.

– Во-о-он! – крикнул Петр и указал Саше на дверь.

– Петенька, Петя, успокойся, Петя, – засуетилась Аннушка, которая давно не видела мужа в таком состоянии. – Сядь, Петя.

– Вон, негодяй! Сначала научись уважать старших и просить руки дочери, а потом приходи! – продолжал орать Петр.