Солнце на моих ногах - Дельфина Бертолон Страница 7

– Все в порядке?

Она сразу понимает, что это не обычное «все в порядке?» – вопрос требует настоящего ответа. Тогда она овладевает собой – такое случается довольно редко.

– Да. Спасибо, все в порядке.

– Я не рассчитывал здесь оставаться. Проблема с ключами, а тут еще этот проклятый дождь…

При этих словах он наклоняется и собирает свои вещи; чему-то смеется, качая головой.

– Вообще-то я мог бы заснуть где угодно. Из-за разницы во времени, понимаете?

Она совсем не понимает и боком, по-крабьи, отступает к лестнице. На нем полосатый черно-белый свитер, джинсы цвета индиго, горные ботинки из темно-синего нубука. Он нескладный, угловатый и еще выше ее. Она неожиданно думает: а не накладывали ли и ему когда-нибудь гипс на туловище? Он натягивает парку, которая служила ему подушкой, резким движением взваливает рюкзак на правое плечо, а потом, словно поменяв тело, осторожно вешает футляр на левое – и тут ей вдруг захотелось стать этим футляром! Нелепое, несуразное желание, полоснувшее ее врасплох, словно неточеным лезвием, но да, в этот миг я больше всего на свете хотела бы стать этим футляром. Мысль кажется такой странной, что немного оглушает. Парень входит в лучистое утро, которое проникает через приоткрытую дверь. У него серые, очень светлые глаза, словно черный цвет застирали до того, что он совсем обесцветился – глаза цвета Маминого рабочего халата, а еще матовая кожа – солнечная, терракотовая. Он останавливается рядом.

– Я в тени и не заметил, что вы такая красивая.

Комплимент пронзает ее, словно стрела, вылетевшая из духовой трубки в каких-то мультяшных джунглях.

– Что? Нельзя сказать, что вы красивая?

Она пожимает плечами, чувствуя неловкость, счастье и неловкость одновременно, сложное чувство, настоящая неразбериха. Он опять смеется – он вообще много смеется.

– Простите. Я только что вернулся из Африки, все из-за этого. Глупо, конечно, но клянусь вам, я и забыл, что на свете существуют блондинки!

Он наклоняется к ней, чтобы лучше ее рассмотреть; она чувствует, как его дыхание поднимается по стенкам стеклянной коробки; у него вкус лесных орехов. Она пятится, слишком быстро, чуть не споткнувшись, и смотрит на коричневый футляр, который болтается на его плече, вспыхивая в лучах зари. Наконец-то она видит эту штуку вблизи, и это ей что-то напоминает. Точно, так и есть! Фотоаппарат.

– А что вы снимаете?..

– Животных. – Потом добавляет чуть насмешливо: – Диких по возможности.

Она взбирается на восьмой этаж и достает из-под кровати Мамин словарь.

Жираф (или жирафа, GIRAFFA CAMELOPARDALIS): копытное млекопитающее из семейства жирафовых, водится в центре и на юге африканского континента. Травоядное. Жираф – самое высокое из земных млекопитающих. Несмотря на свою непропорциональность, может бегать со скоростью более 50 км/час, прыгать выше 1,80 м и плавать. Передвигается иноходью, переставляя по очереди две ноги с каждой стороны. Жираф издает мало звуков: он молчалив от природы.

Игра в «китайский портрет» [3].

Гиена (CROCUTA CROCUTA): коренастое животное с приплюснутым задом и массивной головой, водится в саваннах к югу от Сахары. Плотоядное, питается в основном падалью. Это также свирепый хищник, который охотится по ночам, а день проводит в своем логове. Гиены образуют сложные, но лишенные кооперативной стратегии кланы, в которых доминируют самки. Гиен долго считали гермафродитами, поскольку клитор у самок очень развит и напоминает пенис. Гиена очень шумное существо, рычит, хохочет и воет.

Она пристально смотрит на фотографию: темная шкура, серые зубы, пятна, словно опухоли на теле. Падальщица.

Так и есть, точно!

Как и в случае с фотоаппаратом, ее охватывает эйфория: она нашла наконец.

Когда она торжествующе закрывает книгу, оттуда выпадает на пол красный блестящий конверт, засунутый между страницами.

Дрожащими руками Маленькая открывает уже вскрытый конверт. На визитной карточке из пожелтевшей веленевой бумаги аккуратным почерком написаны несколько слов:

Мне бы очень хотелось поговорить с вами. Пожалуйста, позвоните мне. Так хочется снова вас увидеть.

П.

На карточке отпечатан логотип страховой компании и номер телефона, под которым можно прочесть: Поль Матизьяк, директор по людским ресурсам.

В тот год, в мае, в чудесном месяце мае Мама тоже кому-то понравилась… Вдруг Маленькой кажется, что ее кровь загустела – ей в голову приходит идея.

Она колеблется набрать номер: скорее всего, после стольких лет это, в общем-то, не имеет смысла. Поль, должно быть, женат, имеет нескольких детей и наслаждается жизнью, застрахованной от всего на свете. Но Маленькая убеждает себя, что в то время он наверняка был разочарован, не получив от их матери весточки. Ей так нравились бархатистые распускавшиеся розы в вазе синего стекла – последний знак несбывшейся судьбы. Если бы обстоятельства сложились иначе, Мама позвонила бы ему…

Маленькая кладет карточку рядом с телефоном.

Быть может, когда-нибудь она наберется смелости.

Рынок очень отличается от супермаркета. Она погружается в пеструю толпу, в массу кричащих людей – разные акценты, сумки на колесиках, это похоже на открытку, пришедшую из-за границы. Она ищет глазами молодого человека, парку, черно-белый свитер, фотоаппарат. Но не видит. Должно быть, он тоже у себя дома…

Любуясь продолговатой корзиночкой с клубникой аппетитного красного цвета, она задумывается: почему просто существовать обходится так дорого? Ей хотелось бы меньше мыться, меньше чистить, меньше курить, но не удается. Делать нечего. Хотя она мечтает об экзотике и спрашивает для уверенности коренастого смуглого крепыша в твидовой кепке.

– Манго, это ведь из Африки?

– Да, красавица. Буркина-Фасо.

По телевизору говорят, что надо съедать пять фруктов и овощей в день. Она подчиняется, разрезает манго. Ей это не нравится, совсем. Наверняка из-за кисловатого привкуса.

Е 334, винная кислота.

– Алло?

– Здравствуйте, компания «Экстратест». Мы организуем обсуждение антитабачных свечей. Кое-кто отказался, так что нам не хватает народа. Ни на кого нельзя положиться, это досадно… Могу я вас записать?

Она не умеет говорить «нет».

Стоя перед зеркалом в своих слишком широких брюках, слишком короткой футболке, слишком старом кардигане, со своими слишком зелеными глазами и слишком бледными щеками, она приходит в ужас. Колеблется, переминается с ноги на ногу, пытается хитрить сама с собой – а что, если попросту не пойти? Нет, неудобно… И к тому же они будут доставать ее по телефону. А она терпеть не может телефон и так вздрагивает при каждом звонке.