Клуб юных вдов - Александра Коутс Страница 7

Но тут я вижу, как за верхушку ворот хватаются руки, а затем появляется нога в зашнурованном ботинке.

– Что это за место? – спрашивает Юджин, с глухим стуком спрыгивая вниз и отряхивая ладони.

Двор вылизан и украшен топиарием – причудливыми замершими фигурами, которые в темноте напоминают демонов. Я осторожно поднимаюсь на деревянное заднее крыльцо, просторное, сделанное в форме носа корабля. Мощные раскрашенные колонны увиты плющом, по дощатому полу змеей извивается шланг для полива. У сдвижной двери составлены перевернутые глиняные горшки. Встаю на один из них и заглядываю внутрь дома.

Прохожу мимо Юджина и дергаю спиральную латунную ручку. Дверь заперта, поэтому проверяю окна. Два кухонных тоже заперты, а вот одно маленькое со скрипом поддается. Пододвигаю к нему горшок и пытаюсь открыть окошко пошире. Но створка не двигается.

Я оглядываюсь на Юджина, который стоит, привалившись к колонне.

– Что? – спрашивает он.

– Если ты со мной, то мог бы хотя бы помочь. – Я спрыгиваю на пол.

Юджин оглядывается по сторонам. Вздыхая, осторожно встает на горшок, протягивает руку и без малейшего труда открывает створку. Затем снимает москитную сетку и аккуратно прислоняет ее к стене.

Я отпихиваю его, подтягиваюсь на локтях, залезаю внутрь и вижу, что это маленькая гостевая ванная. Окно расположено прямо над унитазом. Ногой опускаю крышку и спрыгиваю на плиточный пол. Наткнувшись на деревянный комод, в темноте добираюсь до кухни. Лунный свет пыльными потоками падает на глубокую металлическую мойку. Я нащупываю щеколду на входной двери и отодвигаю ее, но дверь не открываю.

Крадусь по кухне к длинному коридору, который ведет в холл. Я слышу, как Юджин медленно ступает за мной. В конце коридора расположена лестница, и под ней есть маленькая дверца. Открываю ее, и в нос мне ударяет знакомый острый запах хлорки.

Когда Ной рассказывал мне о бассейне, я ему не верила. Хотя это типично для летних резиденций на острове: с одной стороны, хозяева одержимы историей и стремятся сохранить растрескавшиеся фасады сказочных домиков, с другой же – они хотят, чтобы внутри особняк был со всеми современными удобствами.

Я шарю по стене в поисках выключателей. Плавательный бассейн подсвечивается голубым неоновым светом, между двумя дорожками покачиваются буйки. Рядом с бассейном оживает, пуская пузыри, маленькая овальная джакузи.

– Офигеть, – говорит Юджин. – Как ты узнала, что он тут есть?

– Да какая разница, – отвечаю я, скидывая ботинки.

Воздух в комнате влажный и липкий. Я снимаю куртку, потом рубашку, быстро расстегиваю джинсы. Кучей сваливаю одежду возле металлической лестницы. Оставшись в лифчике и трусиках, я замираю на краю, глядя в неподвижную воду. А потом ныряю. Прохладная вода бодрит.

Я не выныриваю как можно дольше. Открываю глаза и вижу расплывающиеся зигзаги света на скользких стенках бассейна, украшенных волнами из белой и голубой плитки. Слышу резкий свист, а затем мерный гул воды в ушах прерывается встревоженным голосом Юджина. Чувствую, как в груди нарастает давление, почти боль. Жду до тех пор, пока боль не становится невыносимой, пока не начинают гореть глаза и пока не появляется ощущение, что уши вот-вот лопнут, и только после этого выныриваю.

Слышится всплеск, и мои ноги касаются Юджина. Он выныривает позади меня, черные пряди облепили лицо.

– Какого черта? – Он сплевывает, с ресниц капает вода, голубые глаза широко раскрыты, взгляд бешеный. – Думал, ты утонула.

Подплываю к бортику и, опершись на него локтями, судорожно глотаю воздух. Юджин кое-как догоняет меня, неистово молотя руками по воде. Он в одежде, и вокруг него пузырится тяжелое шерстяное пальто.

– Господи, Тэм, – говорит он. – Зачем все это?

– В каком смысле? – спрашиваю я. Откидываю голову и улыбаюсь дельфинам и русалкам, нарисованным на потолке. – Ты не любишь плавать?

– Я люблю плавать, – отвечает он. – Но не люблю вламываться в чужие дома, нырять в одежде в чужие бассейны и, похоже, вытаскивать тебя из суицидального ступора.

– Я тебя с собой не звала, – говорю я. Юджин хватается руками за бортик.

– Знаю. – Он пожимает плечами. – Просто… я хотел сказать… прости. Я знаю, как это хреново, когда берут кого-то новенького, но…

Я набираю в грудь воздуха и опять ныряю в голубизну. Отталкиваюсь от стенки и скольжу к другому краю узкого бассейна. Глаза закрыты, и я жду, когда вытянутые вперед руки коснутся под водой шершавой стенки. Однако вместо стенки под пальцами невесомое ничто, и я жалею, что так не может продолжаться вечно.

Раздается глухой грохот, и, вынырнув, я вижу, как по стенам пляшут лучи. В первое мгновение мне кажется, что дело во мне. Что я слишком долго пробыла под водой, и мир изменился. Стал волшебным. И далеким.

Но сердитые голоса вполне реальны, и Юджин, пытающийся поймать свое пальто, которое плывет рядом с ним, хватает меня за руку и тащит к бортику.

– Отлично, – шепчет он.

У входной двери светят фонариками два толстых копа. Один из них щелкает выключателем. Джакузи замирает, а все помещение погружается в холодную и неумолимую тишину.

– Вечеринка окончена, – говорит коп.

Джулиет смотрит вперед, «дворники» с мерным скрипом без устали скользят туда-сюда по лобовому стеклу. Град начался, когда мы добрались до полицейского участка. Твердые и острые, как гравий, градины били нас по плечам, пока мы в наручниках шли к двери.

Оборачиваюсь и смотрю на бледно-желтое окно кабинета, где, ссутулившись, все еще сидит Юджин. Ему двадцать один, что означает: по закону Юджин совершеннолетний и должен провести эту ночь в тюрьме, прежде чем утром нам предъявят обвинение. Хотя на острове «тюрьма» – это два кабинета и крохотная камера позади них, но тем не менее. В том, что мы оказались здесь, виновата я, но меня – потому что мне семнадцать и я еще не пересекла черту, отделяющую малолеток от взрослых, – отпускают домой.

Домой.

Джулиет тычет наманикюренными пальцами в кнопки радио, пытаясь выключить саундтрек к диснеевским мультикам, который вечно крутится на повторе в ее округлом, безукоризненно чистом минивэне. Должно быть, ей домой позвонил кто-то из участка. Она приехала прежде, чем против меня возбудили дело, и я наблюдала из-за стеклянной перегородки, как она сидела на краешке пластмассового стула, стиснув на коленях сумочку.

Раньше меня никогда не арестовывали. Раньше я не попадала в настоящие неприятности. Вся эта суета казалась мне настолько бессмысленной и нелепой, что я едва сдерживала смех. Пока женщина-офицер прижимала мои пальцы к прямоугольной чернильной подушечке, я спросила – неужели у нас школьная экскурсия в полицейский участок? Она надавила на мою руку чуть сильнее.

– Ты слышишь меня? – спрашивает Джулиет.