Волшебный поезд Джоан Роулинг - М. Кржижановская Страница 7

Через год Джоан в совершенстве овладела наукой завязывать галстук, а за все время, проведенное в отряде, она получила три значка (знака отличия у скаутов): за сигналы, семафор и оказание первой помощи. Джоан до сих пор вспоминает, что однажды мама дала ей целых тридцать пять пенсов на покупку книжки о первой помощи.

Раз в неделю девочки Роулингов присоединялись к своим сверстницам у церкви и занимались своими скаутскими делами. Это было веселое занятие, а кроме того, достойное и ответственное, прививающее чувства товарищества и ответственности перед обществом.

Как и все, Джоан собирала пенни в трубочку из-под «Smarties» (разноцветные глазированные шоколадные конфеты, до сих пор популярны в Великобритании и других странах), копила на всякие детские мелочи. Она еще не догадывалась, что ее талант позволит ей четверть века спустя, в 1999 году, завоевать Золотую премию «Triple Smarties» за вклад в детскую литературу.

Скауты Татшилла, как и их сверстники по всей Великобритании, занимались организацией различных мероприятий вроде Рождественских вечеров или спектаклей для местных пенсионеров, в меру своих сил помогали им. В конце 1975 года (на тот момент Джоан уже несколько месяцев была скаутом) ее отряд наградили специальным призом Круглого стола Динского леса за помощь пожилым прихожанам. В благодарность старики устроили в школе праздник для скаутов. Помимо этого, скауты готовили барбекю, праздновали Хэллоуин, проводили пикники у церкви Лэнкорт-Черч.

Удивительно, но магия проявила себя уже здесь! Звенья, на которые подразделялся скаутский отряд Джоан, состоящий из двадцати четырех девочек, носили сказочные названия: «Волшебницы», «Феи», «Эльфы», «Гномы», «Чертята». Не исключено, что образы волшебных существ – помощников домовых эльфов Добби и Уинки и вредителей гномов в саду Уизли, чья слюна при укусе очень полезна, – пришли ей на ум при воспоминаниях о своем скаутском детстве.

Миссис Сильвия Льюис вспоминает, что Энн Роулинг, одна из самых молодых мам в деревне, всегда была готова помочь в разных детских мероприятиях. Например, в Черч-Коттедже часто устраивали благотворительный «утренний кофе». Также Роулинги во время ежегодных спортивных соревнований и праздников позволяли школе подключаться к своей электросети, хотя их девочки были не особо спортивны. Но вот народные танцы, которые в обязательном порядке преподавали в школе Татшилла, давались Джоан на удивление легко. Она с удовольствием танцевала и каждое лето была «звездой» школьных представлений для жителей деревни. Наверное, эта любовь к танцам повлияла на описание подготовки к Рождественскому балу в книге «Гарри Поттер и Кубок огня», где Невилл Долгопупс (Невилл Лонгботтом) влюбляется в танцы, а Рон Уизли учится танцевать с профессором Минервой МакГонагалл.

В столь увлекательной новой жизни Джоан не забыла и о своем главном увлечении – сочинительстве. Естественно, сочиняла она постоянно, но после написанного ею «Кролика» она записала еще один рассказ (она тогда считала, что это повесть). Он назывался «Семь проклятых алмазов». Конечно, рассказ был отчасти подражанием автору «Детей железной дороги» и «Истории о кладоискателях» Эдит Несбит, одной из любимых писательниц девочки. Сейчас Джоанна, будучи уже взрослой и знаменитой, чаще всего сравнивает себя именно с Эдит Несбит. «Она говорила, что ей посчастливилось сохранить в памяти все свои детские мысли и ощущения. Я тоже помню себя в каждом возрасте, с одиннадцати до двадцати лет, и, на мой взгляд, “Кладоискатели” – это поучительный пример для тех, кто берется писать детские книги, забыв, что такое быть ребенком», – объясняет Джоанна.

Чем Черч-Коттедж не отличался от прежнего дома Роулингов в Уинтерборне, так это обилием книг. Девочкам никогда не отказывали в покупке книг, а кроме того, их тетя, сестра Энн, служила корректором в «Миллз энд Бун» и регулярно, раз в пару месяцев, присылала большие коробки любовных романов. Джоанна до сих пор со смехом вспоминает, что «еще в довольно юном возрасте я познакомилась с “героическими поступками” мужчин с квадратными челюстями, широкими плечами и в перманентном состоянии едва сдерживаемой эрекции. Затем я снова вернулась к детским книгам – к “Что делала Кэти”, к Эниде Блитон и к привычному К. С. Льюису» (автор классики детской литературы и «Хроник Нарнии»).

В одной радиопередаче Джоанна рассказала: «Я была воплощением “книжного” ребенка: маленькая, сутулая, в очках с толстыми линзами, живущая в мире собственных грез, без конца что-то сочиняющая и время от времени возвращающаяся к реальности, чтобы помучить бедняжку-сестру, которую я заставляла выслушивать мои сочинения и играть в придуманные мною игры». Если обратить внимание на самокритику, то невольно приходит на ум, что главным прототипом героини книг о Гарри, Гермионы Грэйнджер, стала сама Джоан-подросток. Да Роулинг с этим и не может не согласиться, она не отрицает, что «образ Гермионы сложился очень легко, потому что она – это я одиннадцатилетняя. Она – пародия на меня. Как и Гермиона, я была просто помешана на учебе, но за этим скрывалась неуверенность в себе. Мне кажется, это ощущение знакомо всем “сереньким мышкам”».

Гермиона Грэйнджер, дочь маглов-дантистов, сокурсница Гарри, подобно Джоан, очень любит читать. При знакомстве с Гарри и Роном она заявляет: «Я купила несколько книг, которых не было в списке, просто для дополнительного чтения, и твое имя упоминается в “Современной истории магии”, и в “Развитии и упадке Темных Искусств”, и в “Величайших событиях волшебного мира в двадцатом веке”», а во второй книге о Поттере Рону кажется, что «она собирается к Рождеству перечитать всю библиотеку».

Джоанна признается, рассказывая о себе, что «стремилась проявить себя, всегда первой тянула руку и всегда обязана была оказаться правой». Не правда ли, это так похоже на Гермиону? Поэтому эти черты в героине книги доведены писательницей до комизма, это особенно заметно на занятиях по зельеварению, когда профессор Северус Снегг постоянно игнорирует поднятую руку Гермионы, стремящейся ответить на очередной вопрос преподавателя, и даже называет ее «всезнайкой».

Но главное отличие одиннадцатилетних девочек, Джоанны и Гермионы, с их постоянной боязнью допустить ошибку в том, что героине книги удается ошибок избегать. В самом начале Джоанна смогла получить лишь средний балл на ежедневной проверке миссис Морган, в то время как Гермиона сразу становится лучшей ученицей на факультете. Она хвастается Рону и Гарри 112 баллами, полученными ею на занятиях у профессора Флитвика. И, напоминая вначале собирательный карикатурный образ «ботаника-всезнайки», Гермиона постепенно становится «мозгом» троих друзей. В основном загадки и ребусы решает именно она или подталкивает Гарри и Рона к этому.

А вот эмоциональная сторона Гермионы, ее чуткость и чутье проявляются уже в конце первой книги, когда девочка желает удачи Гарри в предстоящем испытании: «Что я – ум и книги, вот и все! Но, оказывается, есть куда более важные вещи – например дружба и храбрость. И, Гарри… будь осторожен!»

Если свою «всезнайкость» Роулинг отобразила в характере Гермионы, то именно Гарри Поттер отражает неуверенность, страх, тоску, страдание, которые чувствовала Джоан в детстве и продолжала ощущать в момент написания произведения. Неуверенность в себе как в волшебнике – Гарри вначале кажется, что его с кем-то перепутали и у него нет этого таланта. Страх перед отбором Распределительной шляпы по прибытии в Хогвартс – Поттер боится попасть не на тот факультет. Он страдает на уроках по зельеварению, когда профессор Снегг над ним издевается. И Гарри так же тоскует по маме, как Джоанна после смерти Энн.