Отара уходит на ветер. Повесть - Алексей Леснянский Страница 7

Повисла тишина. Задумались кто о чём. Мёртвый телёнок неплохо создал атмосферу.

— А всё равно — круто вы гарцевали, — первым очнулся парень.

— Фигня, наши кони ещё не то могут, — хвастанул Вовка. — Могут и скинуть запросто.

Санька зыркнул на друга и стал выправлять ситуацию:

— Они резвые, когда мы их специально раскочегарим. А так — клячи клячами. Орлику сто лет. Идёт — спотыкается. Того и гляди — завалится и придавит ненароком. — Санька понял, что переборщил. — Правда, ни разу так и не упал. Ага, даже крена маломальского не даст. Не дождётесь, говорит. Дурацкий, короче, конь. Всех любит. Кормишь его, поишь, а эта дура неблагодарная всех готова на спину усадить: что хозяин ему, что Вася Петров.

— Говоришь, старый, а зубы вон — как фарфоровые, — с недоверием произнёс парень.

— Так вставные, — нашёлся Санька.

— Не гони. Чё-то не слыхал я про конских стоматологов.

— Ты и про педикюр конский сто пудов не слыхал, — встрял в разговор Вовка.

— За базаром следи, напарник, — сказал Санька. — Может, твой Лынзя и педикюр, а Орлик — мужик.

— Я про ковку копыт, неуч. На человечьем языке — педикюр.

— А-а-а, — с пониманием протянул Санька.

— А твой тоже спокойный? Не сбросит? — спросил парень у Вовки.

— Мой вообще пьяных любит, — соврал тот, увидев, как их нового знакомого чуток повело в сторону. — Это всё прежний хозяин. Он бухал каждый день, но за Лынзей смотрел, как надо. Вот ты сейчас дыхнёшь на коня — он как с хозяином прежним повстречается.

— Так я это махом, — сказал парень и подошёл к Лынзе.

— Лучше не надо, — сдав назад, предупредил Вовка. — У коня стресс может случиться. Сердце у него того — хоть и с арбуз, а всё же не каменное. Он уж тыщу лет хозяина не видел, а тут на тебе — яркая весточка в нос. Обширный конский инфаркт — не шутка. За ветеринаром ехать придётся. А у Дим Димыча одна микстура — забой. В общем, постепенно надо Лынзю к встрече с хозяином готовить. Пошатываться, горланить песни, материть райсобес.

— Прикалываешься? — почуял парень подвох.

— Если бы, — вошедши в роль, буркнул Вовка. — Сам не рад. Сопьюсь ведь с Лынзей с этим. Да и претензий к райсобесу не имею. Чё это вообще такое — «райсобес»?

— Это вроде грыжи, — уверенно заявил Санька.

Посмеялись и поехали к стоянке, где расположилась компания. Познакомились легко и просто, как это всегда бывает на природе да ещё под градусом.

— Лен, конь — само спокойствие, никакой нервной деятельности, — уже через пять минут расхваливал Санька своего Орлика фигуристой симпатичной брюнетке в майке и шортах. — Росинант, одним словом. Его в своё время Петруха Ахпашев обкатывал. Для своего годовалого сына. То есть даже для дочки. Для Любки, значит. Чтобы бережно возил и так далее.

— А почём прокатите? — улыбаясь, спросила брюнетка.

— Поели бы, а так — бесплатно.

— Как бесплатно?

— Ну как — ну так, — пожал плечами Санька.

— Так не бывает, — со знанием жизни улыбнулась брюнетка. — В Абакане, к примеру, за круг на лошади сотню берут.

— Да ну! — вскинул брови Санька. — В натуре?

— По праздникам даже больше.

— Это чё ж получается… Я вчера на миллион, чё ль, накатался?

— Тебе виднее.

— Нет, ну если я в седле с шести утра до одиннадцати вечера проторчал, значит, где-то на миллион. Вов, слыхал! — просияв, крикнул Санька другу, который расписывал Лынзю под гжель двум парням на другом конце поляны. — Мы с тобой, короче, миллионеры получаемся! В городе сотню за круг берут!

— Не понял! — откликнулся Вовка.

— Я говорю — в городе сотню за катание берут! За один круг, — прикинь?! А мы можем себе позволить весь день с коней не слазить! И мы позволяем! А куда деваться — пешком же не натопаешься! Олигархи мы с тобой, короче!

— Точняк!

— Не, ну ты победнее, конечно, будешь! Ты так — богач просто!

— С фига ли я просто богач?! — возбух Вовка. — Если чё, мы с тобой одно время верхом проводим!

— Ты про вчерашнюю ночь забыл! Ты дрых, а я за овсом до дойки гонял! Тыщ на семьсот, однако, прокатился!

— На четыреста! — запротестовал Вовка. — Больше за такое расстояние не дам!

— Кого четыреста! По объездной гонял, чтоб на глаза никому не попасться!

— Ах, вон оно чё! Опять тырил! — вскричал Вовка.

— Кого тырил?! Взял в долг надолго! — отбрехивался Санька.

— На воре бейсболка горит!

— У тебя такая же! — осклабился Санька. — На лбу — «Тарпан»! Вместе полыхаем!

— А ты меня под свои дела не подписывай! — бросил Вовка.

— А ты скажи своему отцу, чтоб кормами вовремя снабжал! — крикнул Санька. — Кони — не станки, не выключишь! Им при такой нагрузке каждый день овёс нужен!

— Проехали! — сдал один пункт Вовка. — А чё ты про вчерашний обед не вспоминаешь?! А?! Ты седло чинил, а я КРС за барханами подворачивал! Знаешь, сколь километров на копыта намотал?! На миллион потянет!

— Не надо ля-ля! Там езды тыщ на триста — не больше!

— Тебе говорят — стадо аж до Кирбы растянулось! Спасибо Марлоске! Я её потом здорово прогнал, чтоб не уводила!

Забыв обо всём, всадники съехались на центр поляны и продолжили перепалку. Городские оторопели. Они ничего не понимали. Растерянность, однако, совсем не помешала двум отдыхающим включить камеры на мобильных телефонах и начать съёмку. Они выбрали позиции, вытянули руки и стали сосредоточенно фиксировать происходящее. Операторы преследовали разные цели.

Девушка в топике не была лишена художественного вкуса. Её интересовала, прежде всего, картинка. Она даже чётко представила музыку, которую позже наложит на видео.

Лохматого парня в красной футболке с портретом команданте Че на груди занимала не столько картинка, сколько звук. И даже не столько реплики героев, сколько ожидаемые комментарии к ним на форуме в Живом журнале.

Пастухи постепенно раздухарились. После пяти минут перепалки они сошлись только в одном: расценки на катание должны зависеть не только от расстояния. Время суток, скорость перемещения, ландшафт местности, физическое и моральное состояние коней, погодные условия — всё это, по их мнению, необходимо было подвергнуть учёту и переучёту.

Отдыхающая молодёжь в испуге отпрянула назад, когда в какой-то момент воинственно заржали, взвились в дыбы и едва не сшиблись грудями кони, как их далёкие пращуры под сёдлами Пересвета и Челубея на Куликовом поле.

Неизвестно, чем бы закончился словесный поединок, если бы не подгадил Лынзя. Он выдал из-под хвоста целую ленту сарделек и тем самым понизил градус страстей. Вовка от стыда за своего подопечного стушевался и не ввёл в бой убийственный, по его мнению, аргумент, заключавшийся в том, что Лынзю во время галопа стабильно относит в сторону от заданного направления, благодаря чему увеличивается на треть любое расстояние.