Мадам Оракул - Маргарет Этвуд Страница 77

— Сэм, ты не представляешь, как я тебе благодарна, — сказала я, начиная понимать, что прошу очень многого. — Если из-за этого выйдут какие-нибудь неприятности, я обязательно вернусь к вам на выручку.

Сэм пожал мою руку.

— Увидишь, все пройдет как по маслу, — обнадежил он.

Я не стала рассказывать ни про дохлых зверей, ни про телефонные звонки и письма. Это был бы явный перебор. О том, что подозреваю Артура, тоже умолчала. Сэм знал его слишком давно, чтобы поверить, что Артур способен на такие вещи. Он бы решил, что мне все показалось.

Несчастный случай должен был состояться через два дня — при условии, что сохранится хорошая погода-Оставшееся время я готовилась. Прежде всего купила юбку и блузку — в самолете надо появиться в совсем новой одежде. Потом добралась до аэропорта на метро и автобусе и взяла билет до Рима на имя Луизы К. Делакор, сказав, что еду в отпуск на четыре недели. Затем купила розовый шарф с конными полицейскими и темные очки, зашла в дамский туалет, переоделась в новый наряд, полностью закрыв волосы, отправилась в «Херц» и взяла напрокат машину, красный «дацун», пообещав вернуть ее в аэропорту через два дня. А после снова зашла в туалет, переоделась в старую одежду и поехала назад.

Я припарковалась за углом своего дома, убедилась, что квартира пуста, вытащила из шкафа старый чемодан и сложила туда самое необходимое. Потом завернула чемодан в коричневую упаковочную бумагу и, словно посылку, отнесла к машине и спрятала в багажник.

Наутро я сказала Артуру, что у меня болит голова и я пока останусь в постели, и попросила принести аспирин и стакан воды. Думала, он поскорее уйдет — Артур не выносил, когда я болела, — но он, к моему удивлению, задержался, принес чаю и даже спросил, чем еще может мне помочь. Это меня очень тронуло: может, я слишком плохо о нем думаю, и надо все-все ему рассказать, еще не поздно… С другой стороны, не исключено, что он, чувствуя подвох с моей стороны, тоже притворяется… Я напомнила Артуру о статье для «Возрождения», которую необходимо закончить, и он наконец ушел.

Я вскочила с постели, надела приличное платье и запихала в свою необъятную сумку футболку с джинсами. Из-за Артура я на целых три четверти часа выбилась из графика. Сев в прокатную машину, я отправилась на восток, выехала за город и покатила по берегу озера Онтарио, отыскивая место, куда можно выплыть, не опасаясь наткнуться на скалу или толпу людей. Наконец мне встретился небольшой пляж, поросший низкими деревцами; там стояло несколько столов для пикника. Вокруг никого не было и, я надеялась, не будет; сейчас рабочий день, начало июня — придорожные отдыхающие обычно появляются несколько позже. Оставлю машину здесь; потом мы с ней еще встретимся. На берег я выплыву за деревьями, там и укроюсь.

Вернувшись немного назад к заправочной станции, где находился ближайший телефон-автомат, я вызвала такси, объяснив, что мой автомобиль сломался, а я опаздываю на встречу в городе. Описала место, сказала, что буду стоять у красного «дацуна». Потом вернулась на пляж, заперла машину, вместе с чемоданом в багажнике и документами на имя Луизы К. Делакор в бардачке, и зарыла ключи в песок под правым передним колесом. Когда появилось такси, я велела ехать в отель «Ройял Йорк», вошла через главный вход, спустилась в подвальный этаж, переоделась в футболку и джинсы, запихала платье в сумку и вышла через боковую дверь. Пристань располагалась всего в паре кварталов от гостиницы. Там меня уже дожидались Сэм и Марлена.

— Хвоста не было? — спросила Марлена.

— Вроде бы нет, — ответила я. Мы в очередной раз прорепетировали, что они скажут Артуру: мы случайно встретились на улице, и нам вдруг захотелось пойти под парусом на Остров. Именно под парусом, а не на веслах — так нам казалось лучше: с парусника проще упасть. К тому же из байдарки мы бы выпали все трое, а я сказала, что не понимаю, зачем Сэму с Марленой тоже мокнуть.

Мы переправились на Остров. Марлена взяла с собой фотоаппарат; она считала необходимым иметь фактические доказательства того, что перед смертью я была вполне довольна жизнью, и мне пришлось позировать сначала с Сэмом, потом с Марленой. Я опиралась на леер и скалилась, как идиотка.

На Острове мы долго бродили от одного проката лодок к другому, прикидывая, где на нас обратят меньше всего внимания, потом выбрали самый захудалый и без всяких осложнений получили яхту. Пять долларов скидки, остальное — по возвращении. Служитель сказал, что лодка вообще-то маленькая и рассчитана на двоих, но, если мы обещаем не заходить в гавань, он закроет на это глаза.

— Знаете, как управлять парусом, — сказал он. Это было скорее утверждение, чем вопрос.

— Конечно, — поспешила заверить я. Служитель скрылся в будке, и мы остались с лодкой наедине.

Сэм бодро начал отвязывать ее от причала. Мы залезли внутрь и не без труда вывели лодку в гавань Торонто, где, трепеща белыми парусами, уверенно сновали другие яхты.

— Что теперь? — поинтересовалась я.

— Теперь надо поставить паруса, только и всего, — ответил Сэм. Он принялся отвязывать многочисленные веревки и дергать ими в разные стороны, экспериментируя так и этак, пока паруса наконец не поднялись.

— Так ты умеешь управлять? — спросила я.

— Конечно. Я в свое время много ходил под парусом. В летнем лагере.

— И когда же это было? — осведомилась Марлена.

— Ну, общие навыки все равно сохраняются, — мгновенно ощетинившись, ответил Сэм, — но если хочешь сама…

— Да я в жизни в лодке не сидела, — бросила Марлена с оттенком презрения. Так всегда говорят женщины, когда ловят мужчин на каком-то нелегитимном умении. К тому времени мы довольно твердым курсом шли в фарватере островного парома.

— Может, лучше вернемся, — предложила я, — и возьмем байдарку?

— Не получится, — сказал Сэм. — Я не сумею.

Кончилось тем, что Марлена села к рулю, а мы с Сэмом неуклюже топтались у мачты, увертываясь от гика и пытаясь управлять веревками, которые непонятным образом поочередно управляли парусами. Помучившись, мы сообразили, в чем дело, однако настроение у меня упало. На кой черт было стряпать этот пошлый, мелодраматичный сценарий, если в итоге мы все можем по-настоящему погибнуть? Между тем наша яхта, прыгая в волнах, пересекла гавань Торонто, миновала дамбу, которую сооружали из какого-то мусора, и вышла в озеро. Движение было под контролем — более или менее, — поэтому я пристроилась на палубе и, глядя в зеркало пудреницы, стала замазывать лицо тенями для век. Цвет назывался «Полуночный синий» — это придумала Марлена: так мое лицо будет труднее заметить с берега. По той же причине на мне были синие джинсы и футболка.

Как только мы вышли из гавани, стало намного ветренее, и поднялось настоящее волнение. Ветер дул в спину; мы очень быстро шли на восток. Мое лицо достаточно посинело; я внимательно просматривала берег — с воды он выглядел совершенно иначе, — пытаясь понять, где машина.

Мы слишком далеко ушли, — крикнула я Сэму, — нельзя ли поближе к берегу? — Я, конечно, умела плавать, но не настолько хорошо — плыть на спине целую милю не улыбалось.