Здесь и сейчас - Лидия Ульянова Страница 79

– Но я думала, что не понадоблюсь. Вы же сказали, что сегодня баня, и я могу быть свободна… – принялась оправдываться я, вместо того чтобы молить о помощи. Видать, вспомнила, что приехала-то в эту страну по другому поводу.

– Ай, ничего интересного, я рано ушел. – Доктор сменил недовольство на равнодушие. – Думал провести вечер с тобой, а ты испарилась.

Эх, в другой раз слушала бы и слушала! Пусть даже он говорит это так, словно ему все равно. Я заспешила с объяснениями:

– Я хотела позвонить, но деньги закончились.

– Я так и понял. Позвонил Курту, и он пополнил твой счет – это быстрее, чем пополнять его здесь. Ну, где ты? Подозреваю, что не угомонилась и дальше копаешь под ту русскую семью? – Видимо, он досадовал на меня за то, что разрушила его планы.

– Клаус, спаси меня! – закричала я. Очень не хотелось признаваться ему в собственной глупости, но было не до сантиментов. – Меня заперли в чужом доме, одну. Я нашла убийцу, и, кажется, она настроена весьма решительно. Она уехала на машине, заперев меня в доме…

– Тебе угрожали? Было какое-нибудь насилие? – Его голос зазвучал обеспокоенно, и я поймала себя на мысли, что рада этому. Что ж, моя ситуация не предполагала иных радостей. – Ты можешь назвать адрес?

– Нет, понятия не имею где я. Только знаю, что это где-то за городом, какой-то поселок сплошь в высоких заборах.

– Таня, это не ориентир. У русских многие строят такие заборы. Успокойся и постарайся вспомнить что-нибудь приметное. Что ты видела, когда вы ехали? Тебе не завязывали глаза?

– Нет, никакого насилия. Я была около станции метро «Озерки», а оттуда езды примерно полчаса на машине, даже меньше. Мы как будто ехали от города в противоположную сторону. Ох, вспомнила! Хозяйку дома зовут Вера Николаевна Арихина.

– Ты ничего не путаешь? Если правда все то, что ты рассказывала раньше, то это маловероятно.

– Тем не менее. Я потом объясню… – Я не стала прибавлять «если останусь жива». – Но вдруг она обманула и меня, вдруг это не ее дом или оформлен не на нее? Да, еще вспомнила: вчера в поселке дерево упало на дорогу и повредило линию электропередач, до сих пор не починили.

– Так, это уже приличный ориентир. Ты можешь посмотреть в окно? Что ты видишь?

– Ничего не видно, двор, забор, а дальше сплошная темнота.

– Хорошо, сиди и ничего не бойся. Если кто-нибудь появится, то тяни время, но в споры не вступай. Если что-то вспомнишь – звони. И жди меня, я постараюсь побыстрей.

Мне хотелось что-нибудь сказать ему на прощание. Сказать, что он отличный парень, что рядом с ним мне удивительно хорошо, что та ночь в отеле была лучшей ночью в моей жизни, – что ж не сказать, если, возможно, мы никогда больше не увидимся? Тогда нужно было, наверно, попросить его позаботиться об Оливере, или это уже чересчур после одной чудесной ночи? Неважно, все равно я ничего не успела – в трубке раздались короткие гудки.

Оливер! Я снова вспомнила про сына – хороша мамаша! Маленький, беззащитный, хоть и старающийся казаться взрослым. Мой смешной, трогательный белобрысый малыш, каково ему будет без меня? Конечно, Юрген не бросит его, но Оли еще слишком мал, чтобы остаться без матери. Мне в неполные тридцать и то ее часто не хватает, а что же будет чувствовать ребенок? Кто напоит простуженного горячим молоком, кто порадуется на школьном спектакле, кто выслушает секреты? Я всеми силами старалась быть лучшей матерью и вот снова взваливаю на его худенькие плечики недетскую ношу. Я взяла в руки телефон и набрала номер сына, вспомнила, что дома сейчас тоже ночь и мальчик спит – я надеюсь! – и сбросила звонок. Да и что я ему могу сейчас сказать? Только напугаю, если примусь объяснять, как я его люблю.

Я в смятении подошла к окну, выглянула наружу – просто так, чтобы что-нибудь сделать. О, чудо! За окном решительно посветлело, несмотря на разгар зимней ночи, – это проливал свет фонарь на столбе за забором, за ним другой, третий… Похоже, восстановили электроснабжение, только в моей мышеловке все оставалось по-прежнему.

Интересно, что же все-таки задумала Надежда? Голодная смерть исключена, холодная тоже. Будет ждать, пока я не сойду тут с ума? Маловероятно, она ведь пока не в курсе, что я обо всем догадалась. Или она решила от меня избавиться, так сказать, профилактически? Вдруг она обыкновенная маньячка, получающая удовольствие от убийства? Где один раз, там и другой недалеко? Но куда все-таки она так стремительно сбежала и где верная наперсница Фатя с окровавленным топором? Ладно, слезами горю не поможешь. Попытаюсь взять себя в руки и дождаться Клауса, хоть и непонятно, как он меня найдет. Готова поспорить, что прибегнет к помощи местной полиции.

Чтобы не встречать представителей закона в неглиже, я оделась, причесалась и вышла на кухню. Так сказать, поближе к входной двери. Обнаружила заправленную необходимым кофейную машину и сварила себе кофе, достала с полки корзинку с пряниками и сушками. Села за стол ждать, включив для компании телевизор, положив на всякий случай на колени самый большой из обнаруженных в одном из ящиков нож.

Подготовилась я очень вовремя: не успела допить кофе, как послышался звук открываемой двери и на кухонном пороге нарисовалась собственной персоной хозяйка дома. Я внутренне напряглась и выдавила из себя улыбку, больше похожую на предсмертную гримасу.

– Что ты не спишь? – удивилась Надежда, на ходу скидывая с себя пуховую куртку и бросая ее на стул. – Тоже не умеешь спать в чужих постелях? Я вот совершенно не могу спать в гостях, поэтому никогда нигде не остаюсь. Но мне уже по возрасту положено, а тебе рановато пока.

Я хоть и старалась держаться непринужденно, но слова из себя выдавить не могла, только еще больше скалилась, растягивая рот до ушей.

– Погоди, я сейчас электричество переключу с генератора на общую сеть, свет дали. Ты, если не трудно, свари мне тоже кофе.

Она вышла, подхватив по дороге пуховик и оставив меня в недоумении. Что это, попытка усыпить мою бдительность? Но встала и кофе все же сварила, чтобы не нагнетать обстановку.

Вернувшись на свое место за столом, я вернула и нож, пристроила между ног, крепко зажав коленями. Это странным образом придало уверенности – чашка в руке не дрожала, и в глаза вошедшей Наде я посмотрела достаточно спокойно.

– Спасибо, – поблагодарила она за кофе, присаживаясь напротив, кивнула на сиротскую корзинку сушек. – Ты, может быть, есть хочешь? В холодильнике полно еды, не стесняйся. Достать что-нибудь?

Ситуация, в которой я оказалась, не способствовала активному выделению желудочного сока, аппетит покинул меня окончательно. Я отказалась.

– Тогда и я не буду, – покладисто отозвалась сидевшая напротив убийца, – худеть надо, а не наедаться в пять утра. Так отчего не спишь?

Объяснения были излишними – мне еще хотелось пожить спокойно, – и я только невыразительно пожала плечами. Клаус велел не вступать в споры и тянуть время. Я поймала себя на любопытной мысли: жизнь, оказывается, бывает еще нереальней, чем сны. Там, в снах, череда событий казалась, во всяком случае, закономерной.