Истерли Холл. Раскол дома - Маргарет Грэм Страница 8

Шесть бокалов наполнено, шесть осталось. С ума сойти. У матери и Хейне дома, под Гамбургом, они праздновали возвращение Тима в лоно семьи, как объявила мать. Шампанское тогда вспенилось и перелилось через край бокалов. Он засмеялся, взял бутылку у Хейне и показал ему, как наклонять бокал.

– Надо медленнее, – объяснил тогда он.

А мать потом выговаривала ему, что невежливо было указывать и что он должен уважать Хейне. На следующее утро Тим принес свои извинения. Хейне уставился на него бледно-голубыми глазами и засмеялся.

– Ничего страшного, – сказал он. – Мы должны узнать привычки друг друга. Мы теперь одна семья.

Тим смотрел, как действует мистер Харви. Именно он показал ему когда-то, как нужно разливать шампанское, как извлекать пробку из бутылки с вином, как пробовать и распознавать вина. Вот еще три бокала налиты. Рон Симмонс положил руку Тиму на плечо.

– Мистер Харви, принести еще десяток бутылок из погреба? И лед? Можно положить в ведерко, чтобы охладить шампанское.

Единственное, что не шевелилось на подвижном лице Рона, – это нос, а точнее, протез. Нос Рону оторвало во время войны. Новая процедура пластической хирургии помогла тогда спасти множество лиц, рассказывала мама – то есть его мама Грейси, а не его мать Милли. Господи боже, думал он, все чертовски запутано.

Но близится час, когда он примет твердое решение, с кем ему быть.

Он взял поднос. Мистер Харви сказал:

– Да, я думаю, стоит принести бутылки, Рон.

А Рон показал на гусей, пролетающих в небе в идеальном порядке. Все трое подняли головы и смотрели на клин. Рон сказал:

– До чего потрясающее зрелище.

Люфтваффе тоже так летают. Тим наблюдал за военными учениями, когда Хейне взял его с собой. Германия тогда забрала обратно Рейнскую область. Версальский договор запрещает перевооружение, но Гитлер знает, чего хочет. Он захватил Рейнланд. Тим ухмыльнулся. Ну и сила у этого человека. И что же, кто-нибудь протестовал? Нет, никто.

Мистер Харви продолжал разливать шампанское, полностью поглощенный этим занятием. Он не разговаривал. Именно так, говорил он, и должно быть: отключиться от всего, иначе сделаешь ошибку. Наполнив бокалы, он сказал:

– Будь так любезен, Тим, когда все разберут бокалы, вернись за еще одной бутылкой. Мы нальем еще шампанского.

Том снова вошел под навес, поглядывая по сторонам. Брайди ушла, и другую сторону стола обслуживал один Джеймс. Тети Эви и тети Вер тоже не было. Значит, они снова работают на кухне, и скоро гостей позовут на фуршет, организованный у стены справа от входа.

Он добрался до сэра Энтони. Рука у него заныла от тяжести подноса. Гости потянулись за шампанским, и он позволил самым первым взять бокалы, а потом, хитро лавируя, добрался до сэра Энтони с окружившими его гостями, и при этом на подносе еще оставалось достаточно бокалов. В этой группе оказалась дочь леди Маргарет, Пенни. Девушка выглядела опасно похожей на свою мать: у нее было такое же лошадиное лицо. Он подавил улыбку. На сходство матери и дочери когда-то давно обратила внимание Брайди. Интересно, она взбунтуется и уйдет отсюда на свободу или останется гнить тут вместе с остальными?

Он предложил бокал подошедшему полковнику Поттеру.

– Отлично считаешь, дружище! – рявкнул полковник. – Молодец. Ровно один бокал остался.

Тим глянул на оставшийся бокал.

– Нужно пристроить этого малыша.

Сэр Энтони произнес:

– Ради всего святого, молодой человек, поставьте на минутку ваш поднос и присоединитесь к нам.

Ему не надо было просить дважды.

– Но только на минутку, сэр Энтони. У мистера Харви осталась бутылка, и я должен предложить ее публике. Да, и было так любезно с вашей стороны подарить икру папе.

– Рад, что доставил удовольствие, – отозвался сэр Энтони.

– Старый добрый Харви, – голос леди Маргарет напоминал ржание лошади, – по-прежнему на поле боя, как я понимаю. Вот надежная опора!

– Действительно, – заметил сэр Энтони, чокаясь с Тимом. – За здоровье и счастливое мирное будущее для всех и повсюду, к какой бы гавани кто ни прибился.

C многозначительным видом он пристально взглянул в глаза Тиму.

– Действительно, – повторил Тим и обнаружил, что краснеет в ответ на этот намек на дружескую поддержку.

Именно сэр Энтони привез Тиму самое первое письмо матери в его контору в Ньюкасле. Он и впрямь молодец, этот тип. Познакомился с Хейне в Берлине, скорее всего, на каком-нибудь приеме, начал рассказывать про Центр капитана Нива, а дальше уже речь зашла об Истерли Холле. Вот так мать и смогла его найти, хотя он не очень понимал, почему она не пробовала просто написать. Она объяснила, что ей не приходило в голову, что они по-прежнему здесь.

Леди Маргарет рассказывала о пансионе для девушек в Швейцарии, куда Пенни поедет учиться в сентябре. Курс рассчитан на один год, после чего она начнет «выезжать».

Полковник Поттер сказал:

– Вы, юная леди, полагаю, будете учиться готовить и говорить на иностранных языках. Что-то в этом роде.

Но леди Маргарет, похоже, смотрела на вещи со своей колокольни.

– Она ознакомится с видами меню. Готовить сама она не будет. Не все готовят, полковник Поттер. Есть те, кто для этих целей нанимает прислугу.

Тим внимательно изучал свой бокал, поворачивая его за ножку еще и еще раз, и никак не мог остановиться.

– Ну, кто-то же должен это делать, как вы прекрасно понимаете, леди Маргарет. И у некоторых это неплохо получается. Кажется, я слышу приятный голос мистера Харви.

Он слегка поклонился и, резко повернувшись, нырнул в толпу, удивляясь своей внезапной вспышке гнева.

Леди Маргарет – сноб. Что плохого в том, что Эви и Брайди зарабатывают деньги себе на жизнь? К тому же они чертовски вкусно готовят. В этот момент Тим почувствовал на плече руку отца.

– Не обращай внимания на леди М, парень. Она жить не может без того, чтобы наговорить гадостей. Это ее задача и цель в жизни, и, если не ошибаюсь, Пенни тоже склонна пойти этим путем.

Тим весело рассмеялся впервые за целый день.

– В этом ты прав, хотя жаль, потому что тетя Эви рассказывала, что майор Гранвилль, муж леди Маргарет, был отличный тип. Он рано умер. Так много людей ушло, а сколькие нуждаются в помощи! Но не только у нас так, немцы тоже страдали, намного больше нас, из-за этого свинского Версальского договора. Он их душит.

В собственном голосе Тим услышал вызов.

Джек прошел вместе с ним до конца навеса, рука его по-прежнему прочно лежала на плече Тима.

– Не думай, что мы не знаем про их страдания, сын. В конце концов, не забывай, что мы воевали с ними. И не обращай внимания на Брайди и ее взрывы ярости. Она скучает по тебе. Но у тебя есть право на собственное мнение, и решения ты принимаешь сам. В этом суть демократии. Помни это. А если тебе понадобится помощь, приходи прямо к старику-отцу, и я брошу все и сделаю то, что нужно сделать.