Безутешные - Кадзуо Исигуро Страница 8

Носильщик замолчал и умоляюще поглядел на меня. Вздохнув, я ответил:

– Мне бы очень хотелось помочь вам, поверьте. Но я вслушался в ваши слова внимательно – и мне показалось, что озабоченность Софи, чем бы она ни была вызвана, скорее всего связана с семейными проблемами. А семейные проблемы, как вам известно, обычно до крайности запутанны. Посторонний вроде меня после разговора начистоту может вникнуть в самую суть одной проблемы – и тут же обнаружить, что она связана с другой. И так далее, и так далее. Признаюсь, на мой взгляд, для того чтобы разобраться в этой путанице, вы подходите гораздо лучше меня. Как отец Софи и дедушка мальчика, в конце концов, вы обладаете прирожденной властью, которой я лишен.

Носильщик, казалось, сразу же уловил смысл моих слов – и я чуть ли не пожалел о сказанном. Несомненно, я задел чувствительную струну. Он слегка повернул голову и устремил невидящий взгляд через атриум к фонтану. Потом заговорил:

– Я вполне понимаю вас, сэр. Да, действительно, поговорить с ней должен именно я, мне это ясно. Но позвольте признаться как на духу – даже не знаю, как это сказать, – но разрешите быть с вами совершенно откровенным. Дело в том, что мы с Софи не разговаривали друг с другом уже много лет. Собственно, с тех пор, когда она была еще ребенком. И потому, сами понимаете, для меня это непростая задача.

Носильщик опустил взгляд – казалось, ожидая моего ответа точно приговора.

– Простите, – начал я после паузы, – но я что-то не могу взять в толк, о чем вы говорите. Вы хотите сказать, что все это время не виделись с дочерью?

– Нет-нет. Как вам известно, вижусь с ней я регулярно – всякий раз, когда забираю Бориса. Но мы с ней не разговариваем – вот что я имею в виду. Быть может, вы лучше меня поймете, если я приведу пример. Возьмем хотя бы те часы, когда мы с Борисом ожидаем Софи после очередной небольшой прогулки по Старому Городу. Предположим, мы сидим в кофейне мистера Кранкля. Борис в приподнятом настроении, болтает, то и дело покатываясь со смеху. Однако стоит только ему завидеть в дверях мать, как он сразу умолкает. Не то чтобы его что-то огорчило. Нет, он тут же замыкается в себе. Соблюдает ритуал, понимаете? Затем Софи подходит к нам вплотную, но обращается к нему. Хорошо ли мы провели время? Куда ходили? Не озяб ли дедушка? Да, она всегда обо мне спрашивает. Ее беспокоит, что я могу разболеться, гуляя по этой части города. Но ведь мы с Софи не разговариваем друг с другом прямо. «Скажи дедушке до свидания», – обращается она к Борису – и они уходят вместе. Так обстоит дело уже много лет – и непохоже, что сейчас есть действенный способ что-либо изменить. Однако, видя такое положение, я теряюсь. Я чувствую: необходим серьезный разговор. На мой взгляд, вы подходите лучше кого-либо. Всего несколько слов, сэр. Просто помочь Софи определить, какие именно проблемы перед ней на самом деле стоят. Если вы это сделаете, с остальным она справится, можете быть уверены.

– Хорошо, – подумав, согласился я. – Хорошо, я посмотрю, что я могу сделать. И все же должен подчеркнуть то, о чем уже говорил раньше. Такие вопросы слишком сложны для стороннего лица. Но я посмотрю, что могу сделать.

– Буду обязан вам, сэр. Софи сейчас в Венгерском кафе. Вы узнаете ее без труда. У нее длинные темные волосы, она похожа на меня. Если вдруг засомневаетесь, всегда можно спросить у хозяина или у кого-то из служащих.

– Отлично. Я отправляюсь сию же минуту.

– Я буду так вам обязан, сэр. Даже если почему-либо разговор не состоится, все равно прогулка наверняка придется вам по вкусу.

– Итак, – заверил я Густава, спустившись с табурета, – я вам сообщу, что у меня получится.

– Огромное вам спасибо, сэр.

Путь от отеля до Старого Города – минут пятнадцать пешего хода – ничего примечательного не сулил. Почти всюду над головой по обеим сторонам улиц, заполненных шумным предвечерним транспортом, высились застекленные здания офисов. Но едва я вышел к реке и ступил на ведущий в Старый Город горбатый мостик, то почувствовал, что здесь атмосфера совершенно иная. На другом берегу показались цветные навесы и раскрытые зонтики уличных кафе. Я видел, как двигаются официанты и бегают кругами дети. На набережной взволнованно тявкала собачонка – возможно, заметившая мое приближение.

Еще немного – и я оказался в Старом Городе. Узкие мощеные улочки были заполнены неспешно прогуливавшимися людьми. Я бесцельно поблуждал мимо многочисленных сувенирных лавочек, булочных и кондитерских. По дороге мне попалось и несколько кафе: это заставило меня призадуматься, легко ли я отыщу нужное заведение, указанное носильщиком. Впрочем, вскоре я вышел на просторную площадь – и тут же увидел Венгерское кафе. Весь дальний конец площади был заставлен столиками – их выносили, как я мог разглядеть, из небольшой двери под полосатым навесом.

Я остановился, чтобы чуточку передохнуть и осмотреться. Солнце над площадью клонилось к закату. Как Густав и предупреждал, то и дело пробегал прохладный ветерок, от которого начинали трепетать зонтики кафе. И все же едва ли не все столики были заняты. Среди посетителей, похоже, было много туристов, но, судя по всему, немало и местных жителей, которые рано кончили работу и снимали усталость за чтением газет над чашкой кофе. Пересекая площадь, я миновал группки чиновников с кейсами, оживленно о чем-то толковавших между собою.

Возле столиков я замедлил шаг в попытке высмотреть дочь носильщика. Два студента обсуждали кинофильм. Турист читал «Ньюсуик». Старушка бросала крошки хлеба голубям вокруг ее ног. Однако молодой женщины с длинными темными волосами и мальчика нигде не было видно. Внутренность кафе представляла собой небольшую темноватую комнату, где стояло всего пять-шесть столиков. Тут до меня дошло, что имел в виду носильщик, говоря о сложностях, возникающих в зимние месяцы из-за тесноты помещения, однако сегодня здесь сидел в дальнем углу один-единственный посетитель – старик в берете. Смирившись с неудачей, я вернулся наружу и стал разыскивать официанта – заказать кофе, как вдруг услышал, что меня зовут по имени.

Обернувшись, я увидел, что мне машет рукой женщина, сидящая с мальчиком за столиком поблизости. Внешность обоих как нельзя более отвечала описанию носильщика – и я не мог взять в толк, каким образом не заметил их раньше. Слегка озадаченный тем, что они меня ждут, я не сразу помахал в ответ – и уже потом двинулся к ним.

Хотя носильщик назвал Софи «молодой женщиной», на самом деле она скорее была среднего возраста – лет сорока или около того. Тем не менее выглядела она привлекательнее, чем я ожидал. Высокий рост, гибкое сложение и длинные темные волосы придавали ей цыганский вид. Мальчик рядом с ней был коротконог и немного пухловат: сейчас он сердито смотрел на мать.

– Что же вы? Не собираетесь присесть? – с улыбкой обратилась ко мне Софи.

– Конечно-конечно, – откликнулся я, осознав, что стою рядом с ними в нерешительности. – Конечно, собираюсь, если только вы не против. –Я улыбнулся мальчику, но он в ответ лишь окинул меня неодобрительным взглядом.