Актер. Часть 3, 4 - Юлия Кова Страница 8

 Андрей распечатал на принтере еще один исходный портрет Лизы, вручил его Вовке, после чего прихватил стул и отошел с ним к противоположной стене, где и уселся.

 — Итак, поехали, — скомандовал Вовка. — Какой овал лица у твоей Элисон?

 — По нашей криминалистической таблице, это пример 3-12.

 — Не-не-не, — покачал головой Петров, — ты мне задачу не упрощай, а давай, как в жизни... Так какой у нее овал лица? Как у Марьи, или как у жены Ладо, или как у секретарши Фадеева, или как у твоей сестры, или... — на этот раз обошлось без дурацких шуток, — как у Ирины?

 Андрей задумался:

 — Как у Маши. Но подбородок — вот здесь и здесь чуть легче, — он показал на себе.

 — Понял. Скулы?

 — Высокие.

 — Можешь пример из жизни подсказать?

 — Не могу. Но могу попытаться пример в Интернете найти. — Пришлось вставать и идти за планшетником, затем искать в Сети подходящие фотографии. — Вот здесь максимально похоже.

 — Цвет глаз?

 — А они у нее, — Андрей усмехнулся, — серые. Как у меня.

 «Может, поэтому Алекс тогда чуть ли ни с первого дня доверился Элисон?» — пришло ему в голову.

 — А нос?

 — Прямой. Точеные крылья, узкие ноздри. Тонкая лепка, изящный хрящ.

 — Рот?

 — Широкий. Нет, не так. Я тебе лучше в Интернете пример покажу, — через минуту Андрей протянул Вовке iPad. — Вот идеальная картинка. Но я не знаю, как ты все это свяжешь, потому что там, на портрете, с формой рта художник ей явно польстил. А я узнал ее именно по этой улыбке.

 «Прикольно, — подумал в этот момент Петров. — Потому что Ваня высказался о ее губах почти теми же словами».

 — Теперь лоб. Высокий?

 — Оставь, как на портрете. Только длинную челку вот так и так дорисуй, — Андрей в очередной раз показал на себе.

 — Готово. Теперь давай ей прическу подкорректируем. Волосы пышные или нет?

 — Нечего корректировать, она у нее что на портрете, что в жизни. Только там из-за карандашного наброска у нее цвет волос светлый, а в реальности они у нее каштановые. А знаешь, что? — Андрей осекся и медленно провел большим пальцем по верхней губе. — А я так полагаю, что это вроде краски, которая очень быстро наносится и также быстро смывается. Нечто вроде оттеночного шампуня... Слушай, Вов, — Андрей поднял голову, — а ты веришь, что у отца и дочери могут быть одинаковые жесты? Элисон и Домбровский, например, когда о чем-то думают, оба пальцами по подбородку барабанят.

 — В принципе, верю. Но никто не даст гарантию в том, что эта привычка — не совпадение.И кстати, позволь встречный вопрос: откуда такие познания о косметике? — изогнул бровь Петров, продолжая работать над изображением.

 — Да пришлось как-то раз топтуном поработать.

 — А может, ранняя седина-с?

 — Да. Две. Причем обе от вас... Ну что, готово?

 — Нет. — Петров мотнул головой. — Не торопи Айвазовского.

 — Айвазовский маринистом был. Он море рисовал, — усмехнулся Исаев.

 — А мне плевать, у меня тут свое творчество... Ну все. На, смотри, она — не она? — и Вовка протянул Андрею получившееся изображение.

 Исаев взглянул на картинку и помрачнел. Затем молча поднялся. Покопавшись в кармане пиджака, достал из него мобильный...

 — Что? — напрягся Вовка. Андрей покачал головой и также молча, без слов, нашел в телефоне несколько фотографий Алекса с Элисон, перебрал их, наконец, выбрал единственный снимок, где она была снята одна, анфас и с той самой полуулыбкой. После чего протянул мобильный Вовке. Петров взглянул на фото, потом на созданный им фоторобот и медленно, чуть ли не по слогам выдохнул:

 — Офигеть ...

 Дело в том, что подправленный им портрет Лизы совпадал с фотографий Элисон если не на сто, то, как минимум, на девяносто процентов.

 — А теперь показывай то, что ты со слов Вани нарисовал, — попросил Исаев. Петров приподнял пачку бумаги, и Андрей вытянул первое экспериментальное изображение. На первый взгляд оно походило на портрет Элисон примерно так же, как самум — сухой, знойный ветер в пустыне Аравии, на тихую заводь подмосковной речки.

 И все же, определенное сходство присутствовало. Так что подозрения Исаева подтвердились. Во-первых, грек оказался прав, и по фотографии, переданной Андрею Домбровским, опознать Лиз, действительно, возможным не представлялось. Во-вторых, девушка на портрете, изображение которой было дорисовано Вовкой со слов почтальона, оказалась той самой Лизой, которая к Ване и подходила. А Ваня не мог предугадать, что Андрей фактически подсунет ему готовый карандашный набросок Лизы, где Вовкой будут изменены кое-какие детали и добавлены кое-какие штрихи. И в-третьих, Петров, который до сегодняшнего дня в принципе не знал о существовании Элисон Грейсон, никак не мог подшаманить ее изображение. И в общем, аргумент в пользу того, что Элисон — эта Лиза, Андрей получил. Но это была всего лишь первая группа косвенных доказательств.

 Второй Исаев занялся на следующий день. Освободившись от более критичных дел в «Альфе», он впервые воспользовался переданным ему Домбровским административным паролем и через защищенный файрвол вошел в систему Интерпола.

 Расклад Андрея был не самым сложным.

 На сегодняшний день у него имелось три изображения дочери бывшего шефа. Первое — это портрет Лизы, нарисованный неизвестным Андрею художником, плюс два других, смуглой Лизы и Лизы-Элисон, созданные Вовкой как фотороботы. И если предположить, что Никас опять же окажется прав, и Лиза, во-первых, помогла этому художнику сбежать из «Орбе», а, во-вторых, у нее и правда было множество масок, то ясно, что у нее могли также существовать маска номер три, маска номер четыре, пять, шесть и так до нужного Лизе количества. Но в настоящий момент Исаеву требовалось не столько найти их все, сколько убедиться в том, что как минимум три из них принадлежат Лизе. Потому что два совпадения — еще вероятность, но три — это уже закономерность.

 И здесь можно было начать с того, что сделать так, как предложил ему Нико. То есть задать Домбровскому вопрос, кто тогда сбежал из «Орбе»? Но представив себе полемику с бывшим шефом на этот счет Исаев мысленно показал греку с Домбровским фак и поступил по-другому. Используя тот самый административный пароль, который давал ему шансы обойти если не Домбровского с его компанией, то Никаса точно, Андрей задал в «поисковике» системы Интерпола запрос по ключевым словам: «Побег, Пантеры, Орбе».

 Через минуту Исаев, подобравшись в кресле, уже читал справку, как заключенный, предположительно русский, сбежал из тюрьмы, воспользовавшись помощью пока неизвестных закону подельников. Как те подогнали к «Орбе» бронированный трак и обеспечили отход заключенному, поливая охранников ураганом из резиновых пуль. Как некий снайпер разнес решетку окна одним выстрелом из арбалета. И что на обломках стрелы не нашли ни следов ДНК, ни отпечатков пальцев. Скопировав информацию об этом на виртуальный жесткий диск в своей голове, Андрей откинулся на спинку сидения и нырнул в свои мысли. Могла ли дочь Домбровского сидеть за рулем трака? Теоретически — да. И — нет, однозначно, если она руководила той операцией. «Катерпиллер» могли поджечь, протаранить, взорвать, а уничтожение или ранение лидера боевиков обычно приводит к срыву всей акции. И дело не в том, что лидер контролирует ее тактику. Штука в том, что он осуществляет финальный расчет за ее выполнение. Нет лидера — не будет денег.