Кикудзиро и Саки - Такеши Китано Страница 8

Мамаша, кстати, не любит стариков… Постоянно говорит о них всякие гадости типа:

— Глядеть противно! Что за развалина, еле ползет и шатается! Эта долго не протянет!

Невольно приходит в голову мысль: «А про себя подумала? Тебе тоже не сто лет жить!»

— Бабуля, что там стоит, совсем плоха. Заговаривается, не помнит, о чем говорила.

Но, может, мамаша все это говорит, чтобы взбодрить себя?

Станцию Каруидзава, куда я наконец-то приехал, ремонтировали, и там стоял страшный шум. Все вокруг было затянуто грязноватой пленкой. Впечатление об изысканном курорте, в одной из церквей которого хотелось бы совершить свадебный обряд, испарилось как дым. К тому же машина, которая должна была встретить меня на привокзальной площади, отсутствовала напрочь.

Кстати, о каком это обряде я рассуждаю? И свадьбы-то у меня никакой не было, и я даже не припомню, чтобы мы ходили в мэрию. Просто в какой-то день жена сходила с моей печатью в управу, подписала бумагу, и так мы официально стали супругами.

Пожалуй, единственным «праздничным» мероприятием стал визит моей жены к мамаше. Когда она вернулась, то чувствовала себя немного не в своей тарелке от огромного количества проповедей, выпавших на ее долю.

— Ты должна вести себя как подобает! А что у вас с деньгами? Смотри, он — артист, обязательно останется без работы, так что деньги копи и не транжирь, поняла? И у меня не вздумай просить, все равно денег нет ни гроша…

И так далее, и тому подобное… А напоследок мамаша объявила:

— Каждый месяц будешь присылать мне 10 ООО иен, поняла?!

Конечно, с таким мужем, как у мамаши, это было естественно, но, видимо, она считала, что мужчинами всегда надо манипулировать. В голове у нее засела только одна мысль: женщина должна вертеть мужем, чтобы сохранить семью. Поэтому и мою жену она учила, как надо правильно мною управлять.

Мамаша постоянно твердила, что у меня масса женщин и сплошные проблемы, звонила жене и говорила:

— Ты уж прости меня, но этот дурень все время делает глупости. Но ты не вздумай просто так от него уходить. Все, что можешь взять, бери обязательно!

Конечно, если у жены такой «учитель», у мужа никаких шансов на победу. А уж женщины всегда заодно.

Но как только в газетах начали судачить о том, что я, похоже, развожусь, мамаша сразу же позвонила мне:

— Дурень ты этакий! Ты что, заставляешь жену плакать? Это тебе даром не пройдет! Прекрати ее мучить да поезжай за ней сейчас же! Знаешь ведь, один раз разведешься, потом только и станешь разводиться все время. Это уже будет привычным делом. Развлекайся лучше по-тихому, понял?

А как-то в другой раз позвонила жене со словами: «Не волнуйся, все что нужно, я с ним обсудила» и успокаивала ее как могла. И если мы ссорились, жена обязательно убегала к мамаше. И уж тогда вдвоем они ругали меня так, что на благополучный исход конфликта надеяться не стоило.

Когда брат перестраивал дом, я сказал ему, что не стоит поселять мамашу в проходной комнате, ей будет неудобно. Он решил проявить заботу и отвел для нее комнату на втором этаже, тихую и солнечную. И что, как вы думаете, сказала эта мерзкая старуха? «Сделали из меня отщепенку какую-то, поселили в самой дальней комнате!» И твердила это не останавливаясь. Поэтому выделили ей комнату на первом эталсе, прямо рядом с входной дверью. Так что когда кто-то приходил и здоровался, мамаша тут же появлялась с неизменным «добро пожаловать» и зеленым чаем для гостя.

Вроде бы все устроилось отлично, но очень скоро она мне позвонила:

— Ты не представляешь, Такэси! Масару, этот бездельник, засунул меня буквально в проходной двор, а не в комнату. Кто бы ни пришел, я и встречать должна, и чай подавать, и беседами развлекать, прямо с ума схожу!

Мне иногда даже кажется, что у мамаши стало плохо со зрением и слухом, и ноги плоховато ходят, но зато злословить она научилась еще более изощренно…

Сына старшего брата зовут Хидэ, так вот этому самому Хидэ мамаша заявила:

— Слушай, Хидэ, поступай-ка в институт. Поступишь, я тебе машину подарю. А деньги у того дурака выманю. Ты понял, какая я хорошая бабушка?!

«Тот дурак», о котором она так грубо говорила, это я, конечно.

С каждым годом мамаша становилась все более злобной, но, может, это от одиночества? И в больницу в Каруидзаве ее отправили для того, чтобы в доме для престарелых она завела себе друзей. Когда тебе столько лет, друзья молодости один за другим болеют и умирают, и ты остаешься совсем один.

Сестра рассказывала, что у мамаши появилась приятельница, с которой они хорошо ладили. И вроде новая подруга из Нагано, из какой-то известной семьи. Так что теперь каждому, кто приходит ее навестить, мамаша твердит:

— Она совсем из другой семьи. Очень приличная женщина. А с каким достоинством держится!

Или вот такое высказывание:

— Она очень приличная женщина, и нам есть о чем поговорить. Совсем не похожа на местных бабулек. Она из очень известной семьи.

Все это смешно, но она так воспринимает окружающих. С другой стороны, это значит, что у нее по-прежнему есть комплексы, но, может быть, в этом и кроется секрет долголетия.

* * *

Я так долго ждал на привокзальной площади, что устал и начал думать — еще чуть-чуть, и я превращусь в ледяную статую. Тут наконец и сестра появилась. Я начал ей выговаривать, а она мне: «Я и на пять минут не опоздала». Я ей говорю: «Как ты похожа на мать, совсем не обращаешь внимания на мелочи!» В общем, посмеялись вместе. Сестра сказала, что больница совсем не далеко, минут пять пешком, и мы пошли рядышком, разговаривая о матери:

— Она все твердит: мне, мол, недолго осталось.

— Да не может быть. Эта старушка всегда себе на уме.

— Но на этот раз она настроена серьезно, и тебя очень хотела повидать. А вот это мама просила тебе передать, когда ты будешь уходить. Что уж там, я не знаю…

И сестра отдала мне какую-то странную сумочку со словами:

— Просила передать тебе перед уходом, как будто сама не может отдать. Правда, странно?

— Может уже раздает вещи на память перед кончиной?

— Ты что, Такэси? Что ты за ерунду мелешь?! — И сестра заехала мне по лбу просто с нечеловеческой силой, словно дух мамаши в нее вселился.

В больнице о нас позаботились и приготовили отдельную комнату для свиданий. Сказали, мол, в палате лежат другие бабушки, они не дадут вам спокойно поговорить с матерью.

Сестра пояснила мне, что когда мамаше надо выйти из палаты, ее возит медсестра на коляске. Но сегодня перед самой дверью комнаты, в которой мы сидели, мамаша вдруг заявила, что может встать и идти сама. Как медсестра ее ни уговаривала — мол, не стоит, вы только после операции, лучше вам посидеть — все равно она встала и торопливо пошла в комнату.