Двенадцать - Ник Макдонелл Страница 8

ЧАСТЬ II Суббота, 28 декабря 16

Обезображенные тела черного и белого подростков, у которых были найдены фальшивые удостоверения личности из штатов Огайо и Орегон, обнаружены на Сто семнадцатой улице.

«Господи, как я ненавижу наркотики», — думает детектив, расследующий двойное убийство в жилищном комплексе Джефферсона. Сейчас он в спортзале «Рек». Детектив говорил с матерью Наны, и она сообщила ему, что вечером сын пошел туда. Из тех, кто был тогда в зале, сейчас остался один Артуро… И когда детектив спрашивает, знаком ли кто-нибудь с парнем по имени Нана, все говорят, что знакомы, но накануне его никто не видел, кроме Артуро.

— Ты с ним дружил?

— Да, мы прекрасно ладили.

— Он никогда не попадал в неприятные истории?

— Да нет же, слушайте, он был нормальный, отличный парень.

— Что с ним случилось вчера вечером?

— Этот подонок Хантер затеял с ним ссору. Мне кажется, детектив, он расист или что-то в этом роде. Нацист, наверно.

— Что произошло?

— Ну, они подрались, и я их разнял, но из-за этого Хантер был в бешенстве. А я, знаете ли, просто переживал за друга.

Остальные игроки, сидящие за боковой линией, закатывают глаза, услышав такое. Детектив этого не замечает.

— И ты думаешь, этот самый Хантер мог снова начать разборки с Наной?

— Да, никогда не знаешь, чего ждать от такого типа. Он просто чокнутый.

Детектив благодарит Артуро и отправляется вниз. В картотеке баскетболистов, играющих в зале «Рек», он находит домашний адрес Хантера.

Детектив заходит в вестибюль дома, где живет семья Маккаллок, одновременно с Хантером, которому наконец надоело часами бродить по улицам. Выйдя из дома в три часа ночи, он пешком добрался до Гринвич-Вилладж и посмотрел в кинотеатре на Четырнадцатой улице конец какого-то фильма. Затем он гулял по Шестой авеню, потом по парку. С собой у него пакет донатсов, которые он где-то купил. Детектив, заметив засохшую кровь, спрашивает парня, не Хантером ли его звать. Хантер отвечает, что да, и детектив говорит, что отвезет его на допрос. Швейцары не знают, что делать. Детектив никак не может поверить своей удаче. Все получилось слишком легко, да, но ведь парень весь перепачкан кровью.

В полицейской машине Хантер думает о том, что отец сейчас летит в Европу, а мать уже там, но их телефонных номеров у него нет. Если бы дело было не в субботу, он мог бы позвонить в отцовский офис и попросить с ним как-то связаться. Как только тот сойдет с самолета. Он мог бы позвонить Белому Майку, но нет, как ему такое в голову пришло, ведь Белый Майк наркодилер. Он пытается вспомнить, какие еще номера телефонов он знает наизусть.

Номеров немного, и ни один не годится. Но с собой у него есть телефон Эндрю. Эндрю учится в другой школе, и познакомились они только потому, что отцы их работают вместе, но теперь Хантер и Эндрю отлично ладят. Хантер полагает, что отец Эндрю ему, возможно, поможет.

К тому времени, когда Хантеру удается позвонить, образец крови с его футболки уже отправлен в лабораторию.

Однажды, когда все они были совсем маленькими, Хантер, Белый Майк, Уоррен и двоюродный брат Белого Майка, Чарли, отправились в зоопарк в Центральном парке. Няня Уоррена, восхитительная невысокая женщина по имени Дорин, постоянно водила их туда зимой и осенью того года, когда они учились кто во втором, кто в третьем классе. Все они были развиты не по годам, и эта прогулка всегда становилась для них приключением. Была там одна недовольная утка, которая на них рявкнула,

— Та утка на меня рявкнула! — крикнул Уоррен.

— Утки не рявкают, а крякают! — прокричал в ответ Белый Майк.

— Да, Майкл, — согласилась Дорин, получавшая триста пятьдесят долларов в неделю. А потом она начала так крякать, что мальчишки покатились со смеху.

Обезьяны мальчикам тоже понравились («Они кидаются какашками? Дори, они что, кидаются своими какашками?»), и пингвины, и тюлени, и вообще все животные, которых они там видели, даже змеи.

Эти походы постепенно обрастали особыми ритуалами. В какое бы время дня они ни собрались уходить, всегда нужно было дождаться начала следующего получаса, чтобы посмотреть, как будут бить часы с фигурами животных.

А самым важным ритуалом, запомнившимся мальчишкам на всю жизнь, была покупка пугачей. Пугачи и пластмассовые мечи продавал с тележки смуглый мужчина с усами, и однажды Хантер спросил его, не пират ли он, и он ответил, что пират. Каждую неделю мальчишкам покупали новые пугачи, которые всегда ломались к четвергу, — обычно проблема была в том, что веревочки, которыми внутри ствола прикреплялись пробки, запутывались в спусковом механизме. Дорин растолковала воспитанникам, что не собирается целыми днями приводить в порядок пугачи, и, когда они ломаются, ей остается только пожалеть. Нужно самим заботиться о своих вещах.

Починку пугачей взял на себя Белый Майк. У него это лучше всего получалось, потому что другим не хватало терпения разобраться с запутанными веревочками. Так что Уоррен, Хантер и Чарли сначала громко палили друг в друга, а потом, когда выходил из строя первый пугач, начинали спорить о том, чье именно оружие сломалось, и тогда Белый Майк пробовал исправить неполадку.

Много лет спустя, гуляя в парке, Белый Майк попробовал найти человека, который продавал пугачи. Найти не удалось ни тележки, ни того человека, и тогда он понял, что вот уже много лет не видел ни одного пугача. Да и Дорин тоже много лет не видел Он начал думать о том, как ей сейчас живется и не сохранился ли у Уоррена номер ее телефона Белый Майк задумался, что бы он сказал, если бы ему довелось с ней поговорить.

Что сейчас ему семнадцать, и теперь он все знает он увидел, по каким законам существует мир взрослых, и жалеет, что в детстве был таким бякой. Что он понял, какой труд выпал на ее долю, и помнит, как их водили в зоопарк, спасибо ей за это, потому что в ее обязанности это не входило. Сказал бы, как хорошо, что она воспитывала его, Уоррена, Чарли и Хантера, потому что иначе Майк сам мог бы стать таким же, как ребята, которым он продает товар. Ну а ты, ты куришь травку?

«Да, Майкл, — могла бы ответить она, — когда хозяева устраивали вечеринки, мы, няни и домработницы, выходили на черную лестницу, курили косячок и болтали о тех знаменитых и красивых людях, которые собрались в доме. Это уже после того, как я укладывала вас спать. Разве ты не заметил, Майкл, что мы, как привидения, появлялись в вашей жизни и исчезали? Так ведь и полагается хорошей прислуге».

Да-да, знаю, Дори. Это очень похоже на то, чем я сейчас занимаюсь. Я прихожу и ухожу, как привидение, и после моего ухода обо мне никто не вспоминает. Так и должны вести себя примерные работники.