Дни Турбиных - Михаил Булгаков Страница 8

А л е к с е й. В ванну.

Студзинский, Николка и Алексей поднимают Мышлаевского и выносят.

Е л е н а. Я пойду посмотрю, что с ним.

Ш е р в и н с к и й (загородив дверь). Не надо, Лена!

Е л е н а. Господа, господа, ведь нужно же так... Хаос... Накурили... Лариосик-то, Лариосик!..

Ш е р в и н с к и й. Что вы, что вы, не будите его!

Е л е н а. Я сама из-за вас напилась. Боже, ноги не ходят.

Ш е р в и н с к и й. Вот сюда, сюда... Вы мне разрешите... возле вас?

Е л е н а. Садитесь... Шервинский, что с нами будет? Чем же все это кончится? А?.. Я видела дурной сон. Вообще кругом за последнее время все хуже и хуже.

Ш е р в и н с к и й. Елена Васильевна! Все будет благополучно, а снам вы не верьте...

Е л е н а. Нет, нет, мой сон вещий. Будто мы все ехали на корабле в Америку и сидим в трюме. И вот шторм. Ветер воет. Холодно-холодно. Волны. А мы в трюме. Вода поднимается к самым ногам... Влезаем на какие-то нары. И вдруг крысы. Такие омерзительные, такие огромные. Так страшно, что я проснулась.

Ш е р в и н с к и й. А вы знаете что, Елена Васильевна? Он не вернется.

Е л е н а. Кто?

Ш е р в и н с к и й. Ваш муж.

Е л е н а. Леонид Юрьевич, это нахальство. Какое вам дело? Вернется, не вернется.

Ш е р в и н с к и й. Мне-то большое дело. Я вас люблю.

Е л е н а. Слышала. И все вы сочиняете.

Ш е р в и н с к и й. Ей-Богу, я вас люблю.

Е л е н а. Ну и любите про себя.

Ш е р в и н с к и й. Не хочу, мне надоело.

Е л е н а. Постойте, постойте. Почему вы вспомнили о моем муже, когда я сказала про крыс?

Ш е р в и н с к и й. Потому что он на крысу похож.

Е л е н а. Какая вы свинья все-таки, Леонид! Во-первых, вовсе не похож.

Ш е р в и н с к и й. Как две капли. Пенсне, носик острый...

Е л е н а. Очень, очень красиво! Про отсутствующего человека гадости говорить, да еще его жене!

Ш е р в и н с к и й. Какая вы ему жена!

Е л е н а. То есть как?

Ш е р в и н с к и й. Вы посмотрите на себя в зеркало. Вы красивая, умная, как говорится, интеллектуально развитая. Вообще женщина на ять. Аккомпанируете прекрасно на рояле. А он рядом с вами – вешалка, карьерист, штабной момент.

Е л е н а. За глаза-то! Отлично! (Зажимает ему рот.)

Ш е р в и н с к и й. Да я ему это в глаза скажу. Давно хотел. Скажу и вызову на дуэль. Вы с ним несчастливы.

Е л е н а. С кем же я буду счастлива?

Ш е р в и н с к и й. Со мной.

Е л е н а. Вы не годитесь.

Ш е р в и н с к и й. Ого-го!.. Почему это я не гожусь?

Е л е н а. Что в вас есть хорошего?

Ш е р в и н с к и й. Да вы всмотритесь.

Е л е н а. Ну побрякушки адъютантские, смазлив, как херувим. И голос. И больше ничего.

Ш е р в и н с к и й. Так я и знал! Что за несчастье! Все твердят одно и то же: Шервинский – адъютант, Шервинский – певец, то, другое... А что у Шервинского есть душа, этого никто не замечает. И живет Шервинский как бездомная собака, и не к кому Шервинскому на грудь голову склонить.

Е л е н а (отталкивает его голову). Вот гнусный ловелас! Мне известны ваши похождения. Всем одно и то же говорите. И этой вашей, длинной. Фу, губы накрашенные...

Ш е р в и н с к и й. Она не длинная. Это меццо-сопрано. Елена Васильевна, ей-Богу, ничего подобного я ей не говорил и не скажу. Нехорошо с вашей стороны, Лена, как нехорошо с твоей стороны, Лена.

Е л е н а. Я вам не Лена!

Ш е р в и н с к и й. Ну, нехорошо с твоей стороны, Елена Васильевна. Вообще у вас нет никакого чувства ко мне.

Е л е н а. К несчастью, вы мне очень нравитесь.

Ш е р в и н с к и й. Ага! Нравлюсь. А мужа своего вы не любите.

Е л е н а. Нет, люблю.

Ш е р в и н с к и й. Лена, не лги. У женщины, которая любит мужа, не такие глаза. Я видал женские глаза. В них все видно.

Е л е н а. Ну да, вы опытны, конечно.

Ш е р в и н с к и й. Как он уехал?!

Е л е н а. И вы бы так сделали.

Ш е р в и н с к и й. Я? Никогда! Это позорно. Сознайтесь, что вы его не любите!

Е л е н а. Ну, хорошо: не люблю и не уважаю. Не уважаю. Довольны? Но из этого ничего не следует. Уберите руки.

Ш е р в и н с к и й. А зачем вы тогда поцеловались со мной?

Е л е н а. Лжешь ты! Никогда я с тобой не целовалась. Лгун с аксельбантами!

Ш е р в и н с к и й. Я лгу?.. А у рояля? Я пел: «Бога всесильного»... и мы были одни. И даже скажу когда – восьмого ноября. Мы были одни, и ты поцеловала в губы.

Е л е н а. Я тебя за голос поцеловала. Понял? За голос. Матерински поцеловала. Потому что голос у тебя замечательный. И больше ничего.

Ш е р в и н с к и й. Ничего?

Е л е н а. Это мучение. Честное слово! Посуда грязная. Эти пьяные. Муж куда-то уехал. Кругом свет...

Ш е р в и н с к и й. Свет мы уберем. (Тушит верхний свет.) Так хорошо? Слушай, Лена, я тебя очень люблю. Я тебя все равно не выпущу. Ты будешь моей женой.

Е л е н а. Пристал, как змея... как змея.

Ш е р в и н с к и й. Какая же я змея?

Е л е н а. Пользуется каждым случаем и соблазняет. Ничего ты не добьешься. Ничего. Какой бы он ни был, не стану я из-за тебя ломать свою жизнь. Может быть, ты еще хуже окажешься.

Ш е р в и н с к и й. Лена, до чего ты хороша!

Е л е н а. Уйди! Я пьяна. Это ты сам меня напоил нарочно. Ты известный негодяй. Вся жизнь наша рушится. Все пропадает, валится.

Ш е р в и н с к и й. Елена, ты не бойся, я тебя не покину в такую минуту. Я возле тебя буду, Лена.

Е л е н а. Выпустите меня. Я боюсь бросить тень на фамилию Тальберг.

Ш е р в и н с к и й. Лена, ты брось его совсем и выходи за меня... Лена!

Целуются.

Разведешься?

Е л е н а. Ах, пропади все пропадом!

Целуются.

Л а р и о с и к (внезапно). Не целуйтесь, а то меня тошнит.

Е л е н а. Пустите меня! Боже мой! (Убегает.)

Л а р и о с и к. Ох!..

Ш е р в и н с к и й. Молодой человек, вы ничего не видали!

Л а р и о с и к (мутно). Нет, видал.