Звезда Одессы - Герман Кох Страница 8

Я быстро допил пиво и заказал еще одно. Жена покачала головой, когда я вопросительно посмотрел на нее, но потом согласилась. Впереди нас ждала вторая серия «Столкновения с бездной», в которой все будет смыто волнами километровой высоты, и я лелеял смутную надежду, что после двух бокалов белого вина жена лучше поймет, что я имел в виду.

Закончив разговор, Макс убрал телефон в левый карман рубашки, покачал головой и внимательно огляделся. Его взгляд скользнул по затылку моей жены, после чего наши глаза на мгновение встретились — но он не подал виду, что узнал меня.

— В конце фильма на земле всех уничтожат? — спросила жена. — Или хотя бы несколько человек останутся в живых?

Я взглянул на нее. Было ясно, что она делала попытку сблизиться — во всяком случае, не испортить вечер бесконечными рассуждениями о том, насколько примитивен сюжет «Столкновения с бездной». Я видел ее глаза, поднятые на меня. И этот взгляд, и тон, которым был задан вопрос, могли бы принадлежать матери, которая привела сынишку в магазин с модельками поездов и терпеливо позволяет ему выбирать, но не жене, разговаривающей с мужем о развитии событий в фильме-катастрофе.

— Ты в самом деле хочешь знать? — спросил я. — Когда ты смотришь триллер, ты же не хочешь знать, чем он закончится?

Жена зажмурилась, задумчиво потягивая вино.

— Милый, но это же не триллер, — сказала она наконец. — Это скорее…

Я не дал ей договорить; я увидел, что Макс отделился от барной стойки и направился в нашу сторону. В тот момент, когда он готов был уже пройти мимо нас, я дотронулся до рукава его рубашки.

— Макс! — воскликнул я, и это прозвучало почти правдоподобно, словно я только что увидел его.

Макс с легким раздражением посмотрел на руку, лежащую на его рукаве, и только потом — на меня.

— Фред, — напомнил я. — Из пятого «а».

Его лицо приняло задумчивое выражение, как у знатока, нюхающего только что откупоренное вино, о котором не известно почти ничего, кроме года. Он поднес руку к носу, ущипнул его и покачал головой.

— Извините, — сказал он. — Думаю, вы обознались.

Он уже хотел идти дальше. Я протянул ему руку, на этот раз не касаясь его рукава.

— Фред Морман, — сказал я. — «Он чувствует, что ты свой. С сегодняшнего дня ты его друг».

Макс уставился на меня. Его рука исчезла в нагрудном кармане черной рубашки. Это был тот карман, куда он недавно спрятал мобильный телефон. Он пошарил там пальцами, снова вынул руку и выудил из другого кармана пачку «Мальборо».

— Макс! — раздался в ту же секунду женский голос.

На лестнице, ведущей к туалетам, стояла женщина; она махала рукой и куда-то показывала. На кого или на что — стало понятно не сразу.

— Моя сумка! — крикнула женщина.

Только теперь я заметил мужчину, который в спешке пытался протиснуться между зрителями, заполнившими фойе; чтобы попасть к выходу, ему нужно было пройти мимо бара, и поэтому он оказался почти перед нами.

Макс сделал шаг в сторону и преградил ему путь.

— И куда это мы идем, Хасан? — спросил он, крепко схватив мужчину за руку.

На руке мужчины висела матово-черная сумочка с вытисненными белыми буквами dkny.

Прежде чем мужчина успел ответить, колено Макса уже пошло вверх. Сначала я подумал, что Макс хочет заехать ему в пах, но он быстрым движением схватил воришку за волосы, а потом с силой нагнул его голову.

Макс попал ему коленом в нос или в верхнюю губу. Раздался приглушенный треск, будто сломали ветку или, скорее, в соседней комнате разбился сервиз. Во все стороны брызнула кровь, она крупными каплями падала на светло-розовый ковер фойе.

Мужчина прижал руки к лицу, а потом в ужасе уставился на свои окровавленные пальцы. Сумочка упала на пол. Макс нагнулся и поднял ее.

— Радуйся, что я не расист, — сказал он. — В твоей стране я отрубил бы тебе руку.

Макс повернулся к нам, закурил сигарету, которую все еще держал между пальцами, и помахал женщине; та спустилась с лестницы, ведущей к туалетам, и стала пробираться к бару.

Макс обернулся к мужчине, который пытался остановить кровь рукавом рубашки.

— Что ты тут стоишь? — бросил он. — Иди умойся. Грязный тип!

Бо́льшая часть публики в фойе наблюдала за происходящим, будто в оцепенении. После того как кровь брызнула на ковер, некоторые отвели взгляд, кто-то испустил вопль отвращения; но теперь, когда тот человек поплелся к выходу, слышалось преимущественно одобрительное шушуканье.

— Они наглеют с каждым разом, — сказал мужчина в синей куртке, держащий в руке бутылочку шоколадного молока.

— Если теперь и в кино нельзя спокойно… — услышал я женский голос у себя за спиной.

Сам я смотрел только на приближающуюся женщину. Из-за собранных кверху волос было хорошо видно, что у нее необыкновенно длинная шея. Впрочем, мне стало понятно, что женщина вообще отличалась удивительно высоким ростом. Пока она пробиралась по фойе среди публики, ее голова ни на миг не пропадала из виду.

У нее было узкое лицо с классическими чертами, но мне на ум пришло в первую очередь животное, поднявшее голову над растительностью саванны, — не обязательно хищник, скорее, кто-то вроде жирафа или окапи.

— Все в порядке, дорогая? — спросил Макс, когда женщина присоединилась к нам и он отдал ей сумочку.

Они коротко поцеловались в губы, причем женщине пришлось нагнуться. Нет, не совсем так: она слегка присела, одновременно наклонив голову.

— Это Сильвия, — сказал Макс. — Сильвия, это… это мой бывший одноклассник. Мы вместе учились в школе.

Я пожал протянутую мне руку.

— Фред, — представился я.

Затем взгляды устремились на Кристину.

— Кристина, — сказала моя жена, пожимая руку им обоим.

Я еще раз взглянул на жену Макса, зная теперь, что ее зовут Сильвия. Я старался не глазеть на нее, но это было трудно. А думал я в это время только об одном: почему у Макса такая высокая жена?

— Вот как, — сказала Сильвия. — И давно вы знакомы?

Мы с Максом переглянулись.

— С семидесятого года, — сказал я. — В семьдесят втором мы… я сдал выпускной экзамен. После этого мы друг с другом, вообще-то…

— У него всегда была феноменальная память, — со смехом перебил меня Макс. — В каком году впервые запустили «Фау-один» и как звали того немецкого генерала, который в сороковом году напал через Арденны с тыла на французские позиции? Спроси Фреда, и Фред даст ответ.

Теперь смеялись мы все; краешком глаза я видел, что Кристина усиленно кивает.

— И? — произнесла Сильвия.

Впервые с момента нашего знакомства она смотрела на меня в упор дольше, чем позволяли правила приличия. Я снова подумал о животном в саванне. О животном, которое, подняв голову над травой, дремлет, лежа под пылающим африканским солнцем; потом спускается мрак, а зверь все еще лежит там.