Над пропастью жизнь ярче - Анна и Сергей Литвиновы Страница 8

– Будем отмечать мой провал? – усмехнулась она.

Он парировал:

– А я, наоборот, рад.

– Это почему? – опешила девушка.

– Думаешь, я хотел тебя туда одну отпускать?!

«Для Мишки-солдафона – почти объяснение в любви», – усмехнулась про себя Саша.

Они приехали к ней домой. Заварили чай. Накрыли стол в ее комнате. Включили телевизор.

Родители, когда вернулись с работы, тактично им не мешали.

В половине девятого вечера зазвонил домашний телефон. Трубку долго не снимали. Отцу, похоже, лень было отлепляться от телевизора, мама, как всегда, с остервенением грохотала на кухне посудой.

– Может, ты возьмешь? – предложил Михаил.

– Да ну, – отмахнулась девушка. – Пусть предки сами берут. Это все равно им.

Пожаловалась:

– Сладкое уже в рот не лезет.

И отрезала себе кусок торта. Третий.

– На балконе шампанское, – напомнил Михаил. – Принести?

– Давай! – улыбнулась она. – Только прямо из горла выпьем. А то за бокалами вылезать неохота.

Но тут дверь в комнату распахнулась. Без стука.

На пороге мама. Очень растерянная. Тычет телефонной трубкой в Сашу. Бормочет испуганно:

– Там тебя… Из какой-то организации официальной…

– Из ГАИ, – сострил Михаил.

Александра схватила трубку.

И через полминуты, в полном раздрае, нажала на «отбой».

Аудитория – мама, Мишка и даже папа – хором выдохнула:

– Что?

– Меня… Меня на экзамены позвали, – растерянно произнесла девушка.

– Сашка! Ура! – Всегда сдержанный Михаил схватил ее на руки, еле, кажется, удержался, чтобы к потолку не подбросить.

А родители недоуменно переглянулись.

– Какие еще экзамены? – строго поинтересовался отец.

Ответить Александра не успела – Мишка опередил:

– Ваша дочь потрясающе умная. Ее в американский университет берут.

– Куда? – ахнула мать.

– Миш, ну чего ты! Никуда меня пока еще не берут! – рассердилась она.

Но Михаил продолжал радостно, словно щенок-подросток, скакать по комнате:

– Один к десяти конкурс. И она – прошла! Прошла!!! Вообще потрясно!!! Шампанское! Бокалы!

Родители переглянулись. Отец недоверчиво спросил:

– Александра. Хочешь сказать, что тебе дали грант? На учебу в Америке?

– Ты нас разыгрываешь, – подхватила мать.

И тут Сашу прорвало:

– Что, удивляетесь? Привыкли считать, что я дурочка? Недоделка?! Достали вы уже!

Миша смутился, схватил ее за руку:

– Сашуля, перестань.

А она хотела выкрикнуть еще что-нибудь обидное, гадкое, но вместо этого заревела.

Михаил обнял, прикрыл своими лапищами от родителей. Забормотал:

– Перенервничала. Очень ждала…

Она прижалась к нему изо всех сил и неожиданно поняла: никого ей сейчас нет ближе, чем этот смешной парень, адепт Дао и «Звездных войн».

* * *

Тест по английскому сдавали в обстановке почти тюремной. Обыск – настоящий! – на входе. Потом еще один – перед аудиторией. В туалет выпускали под конвоем из двух человек, в кабинке запираться нельзя.

Меры безопасности американские, но антураж очень наш. На исписанные столы и стулья в занозах Саше было плевать, но дряхлый DVD-проигрыватель ее взбесил.

Она была уверена: для listening раздадут наушники. Но тест пришлось слушать и выполнять в общей аудитории. Сто человек чихают, шаркают, двигают стульями, шуршат, клацают, вздыхают. И вопросы, как назло, с подковыркой. Саша, когда слушала тренировочные тесты в «зарубежке», понимала почти все и всегда. А тут сплошная каша, выхватываешь лишь отдельные слова. Мистер Джонс, Нью-Йорк… Beside [6]или besides [7]? Дьявол, не расслышала, за соседней партой парень раскашлялся. И, конечно, диктор подленько интересуется: «Видел ли мистер Джонс что-либо, кроме статуи свободы?»

Остается только гадать.

Если besides – значит, был где-то еще.

Если beside – просто стоял рядом.

Время тоже как будто наняли работать против нее. Когда тренировалась, успевала с запасом, а сейчас смотрела в отчаянии на часы и понимала: ответить на все вопросы нереально. Оттого нервничала еще больше. Кляла беспечные школьные годы, стабильный трояк по английскому, свою лень.

Вышла из аудитории мокрая до нитки от пота – хотя на дворе ноябрь, за окнами извиваются снежинки, стекла покрылись инеем.

Мишка ждал на улице, румяный от первого морозца, встревоженный. Бросился к ней:

– Ну, как?

– Ужасно.

Уткнулась, уже привычно, в его горячее плечо.

А он снова, как нянька, привез ее домой. Уложил в постель. Чай, лимон, корень имбиря, толика водки.

Сашу бросало то в холод, то в жар, в голове все плыло, путалось.

– Что ты со мной так возишься? – пробормотала она.

– Люблю. – Миша укутал ее в плед, сам прилег рядом. Обнимал, растирал ледяные ладони, горячо дышал в ухо.

Саша расслабилась, начала согреваться. Проворчала:

– Не возьмут – и ладно, пусть идут в лес!

– Конечно, пусть идут, – кивнул он. – Мы с тобой в Америку все равно попадем. Так или иначе.

– Что ты там будешь делать? – хихикнула она. – Сниматься в «Звездных войнах»?

И уснула.

…Теперь снова нужно было ждать. К счастью, всего пару недель. Очередной этап – собеседование.

Стив, верный penfriend [8], учил из-за океана:

– Не стесняйся, что чего-то не знаешь. Главное: готовность и интерес. Клянись, головой в стену стучи: «Буду учиться, ночами и днями».

Саша составила и распечатала огромный список книг на английском, которых в России не достать. Написала подробнейший конспект будущего исследования. И на собеседовании превзошла саму себя. Искрила, шутила, сыпала цитатами.

Комиссия – трое американцев – взирала благосклонно. Но особо не обнадежили:

– Проект интересный. И говорите вы хорошо. Однако есть еще конкурс документов. И результаты теста у вас не лучшие… Мы попробуем дать вам шанс, но наше мнение решающего значения не имеет.