В погоне за счастьем - Крис Гарднер Страница 8

Когда приехал Солтер, мы с Офелией бросились к нему. Мы вошли в комнату, где был Солтер, и Фредди последовал за нами. Каждый раз, когда Солтер приезжал в гости, он дарил своей дочери Офелии два доллара, а мне, так как я не был его сыном, один доллар. Офелия подошла к отцу, получила свои два доллара, сказала: «Спасибо, папа!» и вышла, после чего настала моя очередь.

Солтер увидел мою протянутую руку и улыбнулся. Не заставив меня долго ждать, он похвалил меня за успехи в школе и передал мне новую хрустящую банкноту. Я был очень рад подарку.

– А может, ты мой папа? – спросил его я.

– Да, – ответил Солтер, задумчиво кивая, – я твой папа, – и протянул мне вторую однодолларовую купюру, добавив: – Положи это в банк, сынок.

Я был несказанно рад тому, что получил еще один доллар и Солтер сказал, что он мой отец. Но тут раздался голос Фредди:

– Но ты точно не мой чертов сын, и я тебе ничего не дам!

Представьте мое состояние после таких слов. Я заметил, что Солтер взглянул на Фредди неодобрительно, как бы показывая, что тому не стоило этого говорить, да и в тот момент я вообще не с ним разговаривал, и его замечание было грубым и совершенно неуместным. Но Фредди это нисколько не останавливало. Он постоянно напоминал, что не мой отец, и часто комментировал размер моих ушей.

Даже если я находился рядом, на вопрос посторонних людей о том, где я, Фредди неизменно громко отвечал:

– Понятия не имею, где этот вислоухий кретин.

После этого он со злорадством смотрел на меня, словно ему доставляло удовольствие уколоть меня. Даже мой темный цвет кожи не мог скрыть краску стыда и унижения.

Фредди явно доставляло удовольствие наблюдать за моими страданиями. Я внимательно изучил свои уши в зеркале и пришел к выводу, что они действительно немного большие, поэтому его комментарии по поводу моих ушей ранили еще больнее. Со временем моя голова догнала уши, которые стали нормального размера и перестали бросаться в глаза.

Дети в школе тоже обратили внимание на размер моих ушей и прозвали меня Дамбо [12] в честь слоненка, героя мультфильмов Диснея. Шуточки по поводу моих ушей и постоянное напоминание, что я безотцовщина, не добавляли уверенности в себе. Отцы были у всех детей. У Офелии был Солтер, отцом Ким и Шэрон был Фредди. У всех моих школьных друзей были отцы. Однажды я понял: Фредди никогда не будет меня любить. Что делать и как себя вести дальше?

Я уже принял одно стратегическое решение. Если у меня будет сын, то всегда буду о нем заботиться и никогда не исчезну из его жизни. Однако плана на краткосрочную перспективу не было. Как мне жить дальше, когда меня называют вислоухим кретином, и как бороться со страхом, который постоянно испытываю дома?

Я начал всего пугаться. Опасался того, что Фредди может навредить мне и моей семье. Боялся, что однажды он может убить мою мать и сестер. И жил в страхе, что в один прекрасный вечер Фредди напьется, достанет пистолет и, направив его на нас, выгонит из своего дома.

В то время мама спала в гостиной в обуви на тот случай, если ей придется быстро схватить нас и бежать из дома. Я боялся того, что Фредди может ударить мать слишком сильно и убить ее. Боялся, что Фредди может забить до смерти Офелию или меня. Я не знал, что делать, но понимал, что полиция мне не поможет. Полицейские уже не раз приезжали и забирали пьяного Фредди в участок, но наутро он трезвел, и его отпускали.

Как же быть? Я не мог найти ответа. Эта мука преследовала меня и ночью и днем. Ко мне вернулись ночные кошмары, которые появились пару лет назад, когда мы жили у дяди Арчи (тогда они были связаны с живущей по соседству белой ведьмой). Некоторые из ночных кошмаров были такими ужасными, что я боялся вставать и думал: если собью с тумбочки лампу, то кто-нибудь проснется и придет мне на помощь.

– Крис! – это Шэрон снова меня будит.

Я приподнимаюсь на кровати и открываю глаза. До того как я прилег, ничего особенного не происходило. Мы зашли к соседям, нас угостили конфетами, а потом Офелия отправилась в гости к подружке и, скорее всего, все еще там и находится. День был довольно спокойным. Мы живем в доме Бесси – это единственная наша родственница, имеющая собственный дом. Бесси – предприимчивая особа, и она владеет салоном красоты под названием Bessie’s Hair Factory, расположенным в подвале этого дома.

Шэрон плачет и тянет меня за рукав:

– Мама лежит на полу.

Я вскакиваю с кровати, накидываю халат и бегу в гостиную. На полу лежит мама. Она без сознания. В ее затылке торчит деревянная дубина и под головой растекается лужа крови. Шэрон начинает плакать еще громче.

Я в шоке, но стараюсь хладнокровно оценить ситуацию и понять, что произошло.

Мать, наверное, шла к двери, а Фредди ударил ее сзади по голове. Он стукнул ее деревяшкой с такой силой, что та застряла и брызги крови разлетелись по всей комнате.

Я ужасно боюсь, что он убил мать, и вижу, что Бейби звонит по телефону и вызывает «Скорую помощь». Бейби – это младшая сестра Фредди. Она говорит, что «Скорая» должна приехать с минуты на минуту, и успокаивает Шэрон.

В моей голове крутится вопрос: «Что я могу сделать в этой ситуации?» Кругом кровь, сестра плачет, а Бейби говорит, что мать отвезут в больницу и все будет хорошо. Нужно что-то сделать, чем-то занять себя. Я должен вымыть духовку! Бегу на кухню и начинаю драить духовой шкаф нашей плиты, такой старой, что, судя по всему, она появилась еще во времена, когда Америка была британской колонией. Тру плиту подушечкой Brillo, с содой и водой. Чищу и молюсь:

– О господи, сделай так, чтобы мама не умерла! И еще сделай так, чтобы никто не зашел на кухню и не увидел, чем я тут занимаюсь.

Я стыжусь того, что белые медики и полицейские увидят не только кровь, но и грязную духовку. Нужно вычистить духовку, чтобы доказать всем: в этом доме живут приличные люди, за исключением Фредди, который в очередной раз пролил кровь и ударил женщину.

«Скорая» приезжает, врачи работают слаженно и быстро, они разговаривают с Бесси и Бейби, но не со мной, удаляют из головы матери дубину, кладут маму на носилки и увозят.

Я по-прежнему продолжаю мыть духовку. Это единственное полезное дело, которое могу сделать в царящем вокруг хаосе. Все мои чувства парализованы, и я помогаю себе, как могу.

То, что я отмыл духовку, не помогло матери. Ее спас крепкий череп. В буквальном смысле слова. Только поэтому Фредди тогда не убил ее. На следующий день мать вернулась из больницы с перевязанной головой и обещанием, что мы больше никогда не увидим Фредди. Ее глаза горят решимостью.

– Вы больше никогда его не увидите, – уверяет она нас.

Проходит неделя без Фредди, но потом он все-таки возвращается. Я знаю, что будет дальше, потому что все это уже не раз наблюдал. Он возвращается, извиняется и некоторое время ведет себя вполне сносно. Но его поведение предсказуемо, как погода: зимой всегда холодно, а летом – тепло. Никто не знает, когда он сорвется в следующий раз, но это обязательно случится.