Сердце Ангела - Анхель де Куатьэ Страница 9

Ангел посмотрела на него с удивлением.

— Ну не то чтобы лгал, — поправился Иван. — Недоговаривал.

— Это беда всех влюбленных. Они думают, что любимому человеку нужно говорить только то, что он хочет слышать. И ни в коем случае не говорить того, что ты думаешь на самом деле. Самое забавное, что ничего страшного, непозволительного или крамольного влюбленные и не думают, напротив — они ведь любят. Но, боясь потерять возлюбленного, они избегают быть искренними. На всякий случай... В чем-то они недоговаривают, кое-что приукрашивают, где-то лукавят. Им кажется, что они делают это ради своей любви, ради своего возлюбленного, но истинная цель в другом — они желают влюбить в себя возлюбленного. Да-да, такова истинная цель: превратиться из влюбленного в возлюбленного. Все сходят с ума именно на этом... Иван смотрел на Ангела и не верил своим глазам. Перед ним сидела прекрасная, удивительно красивая, можно сказать — безукоризненно красивая женщина. Женщина, которой он очевидно небезразличен, и говорит ему о любви так, как он сам всегда раньше думал, но никогда бы не смог сформулировать.

— Влюбленный хочет превратиться из влюбленного в возлюбленного... — прошептал Иван.

— В возлюбленного, — подтвердила Ангел.

Человек — существо странное... Он считает себя венцом творения, а свой рассудок — идеальным инструментом оценки, взвешивания, понимания мира и мироздания. Это забавно. Но еще забавнее то, как он использует разум для того, чтобы познать то, что он сам называет — стоящим за пределами разума.

«Истина, — говорит человек, — не может быть познана разумно. Она выше земного. Она оттуда!» Говорит и гордо указует пальцем в небеса. Но если истина стоит за пределами разума, откуда разуму известно, где ее предел и откуда она?.. Но разве человек спрашивает себя о. своих ошибках? Нет, только о своей правоте.

Стремление человека к власти, его эгоизм — есть гордыня, сложение этих грехов. А апогей гордыни — мнение человека о том, что он «понимает» что-либо. Ему и невдомек, что понимать и воспринимать — суть разные вещи. Как различаются видевшие смерть и умершие, так и воспринимающий отличается от понявшего.

Человек не «понимает», он «переиначивает». Он не слышит того, что ему говорят, он слышит то, что способен услышать. Но гордыня...

— Ванька! — занавеска, загораживающая вход в эту маленькую залу, отодвинулась, и на пороге появился сияющий мужчина.

На вид ему было лет тридцать — среднего роста, упитанный, лысоватый и при всем при этом подчеркнуто холеный, полный жизни, с привычной улыбкой на лице.

— Борис! — приветствовал его Иван, поднимаясь с дивана. — Рад тебя видеть!

Они дружески обнялись.

— А что вы ничего не кушаете? — удивился Борис. — Не подошли к вам?..

— Что-то заболтались, — спохватился Иван. — Да, вот познакомься — это Ангел! А это Борис, он хозяин этого заведения.

— Ангел-Ангел, — буквально пропел Борис, расшаркиваясь и кокетливо целуя Ангелу руку. — Я вижу, что Ангел! Даже уточнять не нужно! Истинный Ангел! Ангел во плоти! Надеюсь, вам у нас понравилось? Да, а почему вы ничего не кушаете?! Ужас! Это ужас-ужас! Немедленно надо исправить!

Хозяин заведения буквально приклеился к Ангелу и пожирал ее глазами.

— Ну, будет, Борис, — слегка осуждающим тоном остановил его Иван. — Пожалуйста... Ты смущаешь девушку.

— Нет, Ванечка, это девушка меня смущает! — тараторил Борис, произнося, наверное, полторы, а то и две сотни слов в минуту. — Совершенно очевидно, что я сдался под натиском ее очарования с первой же секунды. Изысканно! Изысканно! Где Ваня откопал такое сокровище?! Из-под земли выкопал! Из-под земли! Я угадал? Угадал!

— Нет, с неба, — ответила Ангел и улыбнулась.

— С неба? — не понял Борис. — Ах, ну да — с неба! Конечно же! Откуда еще можно достать ангела, если не с неба. Конечно! Официант!!!

На пороге тут же появился метрдотель вместе с официантом.

— Вы позволите, я помогу вам с выбором...

Борис открыл перед Ангелом меню и, согнувшись пополам, словно где-то в середине тела у него был большой шарнир, принялся нахваливать блюда одно за другим. Каждое из выбранных блюд Ангел заботливо согласовывала с Иваном, чем приводила его в равной степени как в смущение, так и в восхищение.

— Так, все за счет заведения! — крикнул Борис на своих служащих. — Покидаю вас, дамы и господа! Приятного аппетита! Наслаждайтесь, наслаждайтесь, наслаждайтесь!

Борис пятился назад, не в силах отвести от Ангела глаз. Иван встал, чтобы распрощаться с товарищем. Они опять обнялись и как-то замешкались на выходе.

— Где ты ее нашел?! — восторженно зашептал ему на ухо Борис. — Она — клад! Она самый настоящий клад! Это не то что твоя... прости господи. А тут я просто умираю от зависти! Ночь не буду спать! Ваня... Какой ты счастливый, сукин сын! Какой ты счастливый! С ума можно сойти! С ума! Боже! Я умираю... Буквально! Но все. Ухожу-ухожу. Нет, это просто невозможно! Это просто что-то с чем-то! Просто что-то!

— Ну ладно тебе, ладно, Боря, — пробормотал в ответ Иван. — Спасибо за прием. Спасибо.

Борис помахал Ангелу рукой из-за занавески и скрылся, на сей раз уже окончательно. Глядя на то, как Борис чуть не силой заставляет себя уйти, Ивану стало как-то особенно приятно. Нет, не просто приятно, а радостно. Такое чувство радости, смешанное с гордостью, что ли?.. Ангел действительно прекрасна. И она — с ним.

— Тебе удалось его обаять, — улыбнулся Иван. — Никогда таким его не видел. Потрясающе!

— Он тебе нравится, — сказала на это Ангел.

— Нравится ли он мне? — не понял Иван. — Ты меня спрашиваешь? Он хороший, правда. Странный, конечно. Но хороший.

— Нет, я говорю, что он тебе нравится, — повторила Ангел.

— Да, и что? — Иван все еще не мог понять, о чем она говорит.

— И я понравилась ему. Тебе же этого хотелось, — улыбнулась Ангел.

— Ты понравилась ему, потому что знаешь, что он нравится мне? — Иван чуть не поперхнулся.

— Ну да, — качнула головой Ангел. — Я как ты.

У Ивана перехватило дыхание — «я как ты». Это слова любви. Так говорит любовь. Сердце забилось сильно-сильно. Любовь. Она должна быть такой. Именно такой!

Но если он любил Марьяну, если Марьяна любила его, почему не было так?! Сердце защемило от надсадной боли. Он ведь всегда понимал, как нужно, он объяснял ей, а она не слышала и не желала слышать! А ведь все так просто!

Любовь — это всегда компромисс. Любовь — это естественный компромисс. Сам Иван много терпит, сдерживает себя. Но и Марьяна тоже должна была делать это. Но ей всегда хотелось, чтобы было по ее, как она хочет!