Орхидея в мотоциклетном шлеме - Дмитрий Лекух Страница 9

Рокеры стали знаменитыми и постоянно гастролируют.

Футбольные хулиганы немного остепенились, их место на секторе стадиона все чаще занимают новые, молодые волки.

Мне удалось часть работы переложить на зама, и я теперь больше сижу на даче, пытаясь что-то писать, или сопровождаю жену, когда она путешествует по своим киношным делам.

Бизнес — тьфу-тьфу-тьфу — вроде устойчив, приносит нормальный доход и требует все меньше вмешательства.

А в нашем пабе верховодит Нелька со своими оруженосцами. Она отлично выглядит для своих сорока с небольшим, по-прежнему прилично гоняет, постоянно что-то выигрывает.

Досадует, что ночные уличные автогонки никогда не смогут стать официальным видом спорта.

От Олега ей досталось неплохое наследство в деньгах и отличная квартира неподалеку от Серебряного Бора, к тому же она совершенно не интересуется рыбалкой, и поэтому совершенно спокойно продала построенные им дома в Завидово и на Валдае.

Детей у нее, естественно, нет.

А зачем?..

Единственное, что меня здорово напрягает, — она почему-то очень нравится моей жене Машке…

Это очень простая история.

Банальная.

Таких, наверное, миллионы.

От Бори Наймана ушла жена…

Ну, казалось бы, — фигня какая.

Тем более, что Бориному жизнелюбию и жизненному положению мог позавидовать любой ведущий ток-шоу: денег он имел, сколько хотел, да и внешностью Бог не обидел.

По крайней мере, девчонки молодые на него — широкоплечего сорокалетнего шатена с пышной гривой волос, тонкими чертами лица и холодными серыми глазами цвета осенней Балтики — вполне даже реагировали.

И он на них, кстати, тоже.

Ни одной юбки не пропускал.

А она — невысокая сухощавая мадам лет тридцати с изрядным хвостиком. Из всей внешности только и можно было выделить, что красивые, ухоженные руки с тонкими длинными пальцами, ярким, кричащим маникюром, крашеные волосы да яркие, выразительные, светло-серые, ледяные до прозрачности глаза профессиональной стервы.

Чем она занималась — ума не приложу.

То ли театром.

То ли кино.

Впрочем, какая, в принципе, разница.

Если уж я, человек вынужденно светский, о ее выдающейся роли в современном искусстве ни на одной из тусовок ничего ни от кого никогда не слышал, кроме, разумеется, того вопиющего факта, она, «Катя, жена Бори Наймана, занимается, кажется, театром», то вы — тем более не обязаны.

А вот Боря…

Боря был в нашем небольшом уютном мирке человеком более чем известным. Его, можно даже так сказать — многие почти что любили.

Настолько, насколько вообще могут кого-то любить в нашей среде.

Н-да уж…

…Мы с ним познакомились, в общем-то, случайно.

У него на фирме в который уже раз проворовалась очередная девица, заведовавшая отделом рекламы.

Вот он и — замучавшись, видимо, их нанимать, обучать и выгонять, — попросил знакомых порекомендовать «какое-нибудь надежное рекламное агентство, с хозяином которого можно договориться, чтоб не платил моим сучкам откаты».

Агентство оказалось моим.

Договорились, что «сучкам» платить не буду.

И ему, извините, хорошо, и мне больше достанется.

Вот и познакомились…

А потом и затусовали вместе.

Ему понравилась наша компания веселых и вполне себе разнокалиберных подонков.

Байкеры.

Рейсеры.

Пара-тройка мрачноватого вида ребят из серьезных фанатских «фирм».

Рекламщики.

Какие-то полубезумного вида специалисты по пространственному и ландшафтному дизайну.

Прожженные и пропахшие цинизмом и табаком журналюги из «ящика».

Окончательно очумевшие от ежедневных финансовых игр брокеры и всякие прочие трейдеры.

Рок-музыканты.

Владелец кошачьего питомника.

Один вроде как поэт, стихов которого, правда, никто и никогда не слышал.

Честно говоря — и не хотелось.

Пара-тройка вполне себе долбанутых бывших физтеховцев.

Все, кстати, как на подбор, бывшие кандидаты и доктора наук, по нынешним паскудным временам срочно перековавшиеся в продавцов компьютерной техники и прочего программного контрафакта.

Словом — всякой твари по паре.

Только геев не было.

Не приживались.

Не наш стиль.

Зато девиц всегда вокруг нас крутилось — хоть отбавляй.

В основном, конечно, — студентки, модельки, актрисульки из столичных театров и прочие искательницы всевозможных приключений на свои хорошенькие задницы.

Надоедливые и нудные — изгонялись.

На их место тут же стройными рядами вписывались новые претендентки.

Благо, красивых девчонок в Москве, слава Богу, куда больше, чем в каком-нибудь хваленом Париже.

Бывал я в этом Париже, и не раз, знаете ли.

Помойка и есть помойка.

Грязь.

Окурки горками на тротуарах, между кучками аппетитно пахнущего собачьего говна.

Парижане, понимаете ли, — очень любят собак.

Бумажные кульки.

Грязная, вонючая Сена.

Сплошной генетический мусор на улицах.

Будто ты не на родине Рембо, Бодлера и Луи Арагона, а в каком-нибудь сраном Тунисе.

Парижанки?

Да, ухоженные.

Да, с хорошо прорисованными мордочками.

Но до наших им — как до небес.

Или, точнее, — до Пекина, если путешествовать до этого города строго в указанной в поговорке позиции.

А по-другому — никак…

Кстати, справедливости ради, кое-кто из девиц в нашей компании — приживался. А одна, самая язва, даже умудрилась стать почти непререкаемым авторитетом.

Ее, по-моему, даже наши крутые футбольные хулиганы слегка побаивались.

Только это — уже совсем другая история…

Но и на этом фоне Боря умудрялся выделяться и постоянно оказываться в центре внимания.

Легко и свободно рассуждал обо всем на свете.

Смешно шутил.

Не задумываясь, сорил деньгами.

Не обидно и как-то не пошло хлопал ладонью по затянутым в кожу и джинсу хорошеньким девичьим попкам.