Трое - Валери Перрен Страница 9

Адриену понадобилось несколько мгновений, чтобы осознать услышанное, а Пи упорно не желал встретиться с ним взглядом.

– Тебе прекрасно известно, что все материалы, которые вы используете на практических занятиях, запрещено выносить из школы… Таков наш внутренний распорядок.

Адриен онемел. Пи подставил его, заманил в ловушку. Он взял над ним верх. К глазам подступили слезы, но он проглотил их, как горькую микстуру, вцепился ногтями в свои предплечья. Ему помогла одна незначительная деталь, превратившаяся в очевидность. Адриен начал глубоко дышать, сердце успокоилось, и он вдруг почувствовал едва уловимый, потом ставший едким острый запах пота, заполнивший комнату. Пи вонял. От него исходил запах лжи.

Вопрос мсье Авриля вывел его из задумчивости.

– Тебе что, нечего сказать в свою защиту, Бобен?

Молчание сочли за признание вины. Адриен принял назначенное наказание – каждый день, до конца учебного года, переписывать несколько страниц и сдавать директору – и не промолвил ни слова.

Перед всем классом его назвали вором и подвергли остракизму – посадили одного за парту, в последнем ряду, рядом с холодной батареей, но в личном деле отметки не сделали: Адриен всегда был прилежным учеником да и «оборудование» вернул следующим же утром. Три лампочки и электрические провода. Товарной стоимости они не имели. Покарали его из принципа. Заклеймили позором.

Узнав о случившемся, Жозефина Симони решила немедленно отправиться в школу и пообещала сыну дойти до директора, чтобы снять с него подлые обвинения.

Адриен не принял материнскую защиту.

– Пи прав, я украл оборудование.

– Думаешь, я идиотка?! Зачем ты его защищаешь?

– До каникул осталось девятнадцать дней.

– Я позвоню твоему отцу!

– Нет у меня отца! Плевать он на меня хотел! Сделаешь это – сбегу! Клянусь, что сбегу, и ты меня больше не увидишь! Никогда!

Жозефина сдалась. Не связалась с Сильвеном Бобеном, не пошла к директору. Она поверила сыну на слово: он и правда мог совершить отчаянный поступок и исчезнуть. Угроза была скрытой, но опасность существовала изначально. Ее мальчик никогда не был беззаботным. В его характере уживались мягкость и серьезность. Он не нуждался в напоминаниях, чтобы сесть за уроки, почистить зубы, убрать квартиру. Адриен часто радовал сердце Жозефины хрустальным смехом, он умел веселиться, особенно когда вместе с Ниной и Этьеном смотрел комедию или забавное телешоу. Впрочем, Адриен всегда приземлялся на обе ноги, обутые в ботинки 35-го размера, и твердо стоял на земле.

Адриен перестал доверять окружающим, он убедился, что в мире главенствует порок.

Тот учебный год подарил ему двух друзей и лишил прекраснодушия.

8 декабря 2017

Кажется, у меня началась ангина. Пришлось обмотать горло шарфом. Хрупкое горло – результат жизни в одиночестве и молчании.

Сегодня не день сухого корма, но я доставляю тридцать кило к воротам собачьего приюта.

Как всегда, слышу, но не вижу псов.

Как всегда, небритый верзила забирает мешки, буркает:

– Спасибо – от их имени.

– Нина на месте? – спрашиваю я.

Он отвечает не сразу – как плеер, поставленный на «паузу».

Обычно я произношу только «привет», «пока» и теперь мгновенно спохватываюсь и, не дожидаясь ответа, бегу к своей машине. Он провожает меня взглядом. Я вяло машу рукой – сама не понимаю, что на меня нашло.

Чувства нахлынули…

Коллеж Вьё-Коломбье снесен с лица земли, найдена фотография класса, во сне то и дело приходит воспоминание, в котором я возвращаюсь туда. К Нине. Вечер похорон. Оторопь, ужас, замедленные движения, Этьен, его бледное лицо, синяки под глазами, прерывистое дыхание, а… Нина в постели с другим?

Меня неотступно преследует мысль о мертвом теле, найденном в машине из Лесного озера. Информация подтвердилась. Полицейские уже начали процедуру опознания останков. Не знаю, по какой причине мне запретили давать материал в газету, но это ужасно – я так много хотела бы сказать Нине.

* * *

Нина сидит за письменным столом и грызет колпачок ручки.

Ужасный день. Две новые собаки. Вроде бы охотничьи. Зараженные паразитами. Уже два месяца никто не «усыновлял» животных. Одна из волонтерок уволилась. К счастью, искорка надежды все-таки вспыхнула: кое-кто заинтересовался стариной Бобом. Он живет в приюте уже четыре года. Шестнадцать сезонов в тюрьме с бетонными стенами. В 15:00 на него придут посмотреть. Боб понравился гипотетическому спасителю по фотографии на сайте. Собачий тромбиноскоп, который выпускает Нина, действует не хуже сайта знакомств.

Она улыбается. Надо попробовать зарегистрироваться на сайте Essayeunmec.com [19]. Нет, ни за что, не хочет она оказаться наедине с чужаком и не будет участвовать в Парижском тотализаторе, а в Ла-Комели чужаков нет. Она знакома со всеми своими ровесниками. Пузатые женатики с пожелтевшими от никотина зубами, пьянчужки, бывшие спортсмены, потерявшие форму и лишившиеся куража… Нина хихикает, и ей становится легче, как будто лампочка в душе зажглась. Нужно уметь улыбаться, когда ничего другого не осталось. Улыбаться и продолжать.

В кабинет заходит Кристоф, наливает себе едва теплого кофе, обмакивает в пиалу печенье.

– Дама – та, что каждый месяц привозит корм, – она вернулась. Спрашивала о тебе. Необычно… Знаешь, о ком я говорю?

Нина поднимает на него глаза, ее взгляд затуманивается, как будто она переваривает информацию.

– Да, конечно.

– Правда, что ли? Она – призрак?

Нина надевает куртку и направляется в лазарет, он расположен рядом с кошачьим отделением. Пора делать укол Орлану, кажется, у него начинается насморк. Нельзя, чтобы другие обитатели приюта заразились.

Июль 1987

– Думаешь, у меня так рано начались месячные из-за мамочки-шлюхи? – спрашивает Нина у Адриена.

– Не глупи, у матери Терезы это приключилось в десять… как у тебя.

– У матери Терезы?

– Ну да.

– Ты не врешь?

– Вот еще… Я прочел в «Науке и жизни».

Этьен с Адриеном провожают Нину в медкабинет. Они не виделись со вчерашнего дня, с того момента, как она пулей унеслась из бассейна, ничего им не объяснив.

Мальчишки катят на скейтах, Нина идет пешком, и они подстраиваются под ее темп.

Кровь не остановилась, и она записалась к доктору Лекоку, даже не подумав изменить голос или назвать чужую фамилию. Нина Бо наблюдается у семейного врача по поводу астмы, бывает на приеме регулярно, но впервые идет в кабинет без деда, и собственное непослушание выбивает ее из колеи.