Послевкусие - Мередит Милети Страница 9

Я издаю стон.

— Обещай, что наденешь что-нибудь миленькое и заставишь себя улыбаться. Артур с ног сбился, пока заказывал столик, — капризным тоном говорит Рената.

— А кто он, этот Артур?

Небось, старикан лет восьмидесяти, другого кавалера Ренате раздобыть для меня не удалось. Было бы ему меньше пятидесяти, его бы не звали Артур.

— Один из приятелей Майкла. Пишет книгу по истории кулинарии, которую Майкл собирается издавать, и сотрудничает с журналом «Chef's Technique». Ты, наверное, читала его писанину.

— И твой муж, который ни разу в жизни меня не видел, решил, что этот тип мне подходит? Но почему? Потому, что мы оба знаем, как пользоваться меццалуной [14]?

— Слушай, Мира…

— Постой-ка, его случайно зовут не Артур Коул? — спрашиваю я.

— Да. Ты его знаешь?

Вообще-то говоря, да. Дело в том, что я регулярно почитываю его колонку в «Chef's». Чудак, каких мало, пишет длиннейшие трактаты, в которых самым тщательным образом исследует наилучший способ приготовления запеченного тунца и приводит до пятнадцати различных вариантов.

— Вот видишь, у вас все же есть что-то общее, — говорит Рената, когда я объясняю, откуда знаю Артура. — Ну не упрямься, пошли, будет весело.

— Даже не знаю, Рената, я еще не готова…

— Забавно получается — Джейк-то не стал долго ждать. И недолго тоже. — От этих слов я цепенею. — Мира, я так тобой восхищалась! Развод так развод, в лучших традициях. Ты была просто великолепна — настоящая итальянка! Что же с тобой случилось?

Я хочу сказать ей, что сейчас я не чувствую себя ни красивой, ни интересной и что любовь и ненависть к Джейку отнимают у меня все время и забирают всю энергию. Не услышав ответа, Рената говорит именно то, что мне так нужно услышать, но во что я не верю ни одной секунды.

— Послушай, Мира, твой Джейк — законченное дерьмо, а вот ты — красивая женщина в самом расцвете лет. Ну давай же, встряхнись, купи себе что-нибудь нарядное. И распусти волосы. Мужчины обожают длинные распущенные волосы. Это так сексуально.

Я издаю стон.

— Для Артура Коула самое сексуальное, что есть на свете, — это говяжьи ребрышки.

Рената смеется.

— Ладно. Но что, в конце концов, может с тобой случиться? Ну, пообедаем мы в молчании, выпьем по бокалу прекрасного вина, ты убедишься, что Артур страшный зануда, и уйдешь домой. Правильно? И мы перейдем к плану Б.

— Какому плану Б?

— Эдди Макарелли.

— Эдди? Поставщик рыбы? Эдди Макарелли — твой план Б?

Я в ужасе. Эдди, хотя и считается хватким дельцом (он поставляет рыбу в лучшие рестораны Нью-Йорка, включая «Ле Бернаден»), по натуре просто дешевый позер. Эдди обожает появляться на публике так, чтобы «только брызги летели» (один из его неудачных каламбуров). Эдди носит кольцо с розовым бриллиантом и разговаривает как Тони Сопрано. Не понимаю, с чего Рената решила, что мы можем заинтересоваться друг другом.

— Рената, об Эдди я даже думать не хочу. У нас чисто деловые отношения. Я покупаю у него рыбу.

— Ну и что? Ты ему нравишься. На прошлой неделе я наткнулась на него в «Эске», и он о тебе спрашивал, говорил, что в последнее время редко тебя видит, все больше Джейка. Он слышал о вашем разводе и теперь интересовался, не ищешь ли ты Джейку замену. Признался, что ты всегда ему нравилась.

— Я еще не развелась с Джейком, — напоминаю я.

На самом же деле я хочу сказать, что не имею ни малейшего желания встречаться с кем бы то ни было, не говоря уже о таких завидных кандидатах, как Артур Коул и Эдди Макарелли, а когда на меня давят, я вообще ничего не хочу. Внезапно я начинаю жалеть, что не придумала какой-то более правдоподобной причины. Очень подошла бы лихорадка эбола или, скажем, бубонная чума.

— Ладно-ладно, забудь о плане Б. Пусть остается план А, — говорит Рената. — Просто встретимся и посидим в хорошем ресторане. Мы с Майклом привезем Габриэллу к семи. Ты ей все покажешь, познакомишь с Хлоей. Артуру я скажу, чтобы к восьми ждал нас в баре.

Я вздыхаю с облегчением, когда она вешает трубку, и говорю себе, что иду в ресторан только потому, что никто не в силах отказаться от ужина в «Ле Бернадене».

Когда на следующее утро я подъезжаю к «Траппе», Джейк уже там, хотя еще только начало восьмого. Махнув ножом в знак приветствия и не переставая нарезать лук, он говорит, что в офисе лежит почта, которую мне нужно посмотреть. Потом поворачивает голову в мою сторону и с таинственной улыбкой сообщает, что мне стоит заглянуть в холодильник, где лежит какой-то пакет, на котором написано мое имя. Странно не столько то, что Джейк явился в ресторан рано утром, сколько то, что сам взялся нарезать лук, — раньше с ним такого не бывало. Этим занимаются помощники шеф-повара. Джейк выглядит каким-то помятым, и я вновь спрашиваю себя, что же выгнало его из постели в такую рань.

На стопке корреспонденции лежит телефонное сообщение от моего адвоката, записанное рукой Джейка, в котором говорится, что встреча с противоположной стороной по вопросу раздела совместного имущества состоится через неделю после Дня благодарения. Затем я открываю дверцу холодильника и застываю от неожиданности. Внутри лежит перевязанный бечевкой пакет, завернутый в коричневую крафт-бумагу. На пакете нарисована рыбина с огромными раздутыми щеками. Под рисунком неровными буквами нацарапано: «Щечки для красотки! Как насчет обеда на двоих?» Я в ужасе, поскольку Джейк уже наверняка знает, что наш старый приятель, «фонтан брызг» Эдди, взялся за мной ухаживать и для начала ничего умнее не придумал, как прислать мне «гостинчик» — щеки палтуса, завернутые в крафт-бумагу.

Я делаю себе чашку эспрессо и, поставив ее на стол для разделки теста, принимаюсь за приготовление пасты. Слышно, как Тони насвистывает в кладовке-холодильнике, где он распаковывает новую партию мяса и яиц. Я отмеряю нужное количество муки и макаронной крупки и раскладываю их маленькими кучками на мраморном столе. Тони приносит мне большую миску свежих яиц и несколько банок с приправами, два вида перца (красный и черный, грубого помола), лимонную цедру и пасту из анчоусов. Несколько лет я учила своих поваров готовить настоящую итальянскую пасту, однако до сих пор предпочитаю делать ее сама. Это занятие требует одновременно тишины и сосредоточенности, физической силы и полного спокойствия. Больше всего я люблю готовить пасту рано утром, до прихода персонала, до того часа, когда оживает наша кухня.

Джейк, наоборот, любит распоряжаться на кухне по вечерам, когда в ресторане самый наплыв посетителей; он выкрикивает команды и размахивает кухонным ножом, словно ополоумевший маэстро. В такое время на кухне, сколь угодно большой, место есть только для одного шеф-повара. Когда мы с Джейком впервые встретились, я решила, что мы идеально дополняем друг друга, как инь и ян. То, что различия в характере хороши для деловых отношений, но не для брака, я поняла только теперь. В браке людей сильнее связывает схожесть в разных мелочах. В этом смысле Джейку больше подходит Николь — они оба наделены мощным темпераментом, оба заполняют своей персоной все помещение, буквально выжигая пространство вокруг себя, и оба, если им позволить, способны высосать из тебя все соки — чтобы затем спокойно отбросить тебя в сторону.