Осколки Русского зеркала - Александр Холин Страница 9

Тут от лавочки, с которой свалилась на пол дежурная, раздался мужской голос:

– Эй, пойдите кто-нибудь сюда! Женщине надо помочь!

Компанию, ещё не успевших разбрестись пассажиров, звал военный. Видимо, он первый решил посмотреть, что случилось с работницей метрополитена. Подойдя к валяющейся на полу женщине, он не смог нащупать на её руке пульс, не мог даже поднять с пола и положить на лавочку не приходящую в сознанье женщину. Требовалась чья-то помощь.

Давид и трое молодых людей поспешили на зов. Все вместе они сумели-таки поднять женщину и положить на лавочку. Только живой её назвать уже было нельзя. Пульс на руке не прощупывался: рука и всё тело женщины было будто отлито из гипса, только сохранившийся ещё кожный покров придавал ей вид статуи из музея восковых фигур.

– Путевой обходчик своё дело знает, – послышался скрипучий старческий голос.

Мужчины оглянулись. Пока они укладывали окаменелое тело женщины на лавку, к ним успела подойти старушка. Она с любопытством рассматривала не подававшую признаков жизни дежурную метрополитена.

– Что вы имеете ввиду? – спросил её офицер.

– Что имею, то и говорю, – отрезала старушенция. – В тридцатых годах прошлого столетия строительство метро в Москве шло полным ходом. Так вот, машинист одного из поездов пожертвовал собственной жизнью ради спасения всего состава и бывших в нём пассажиров. А дежурная по станции заявила, что крушение поезда произошло по вине этого машиниста, дескать, что с мёртвого взять – ему уже всё равно. Только не учла она, установок Советского правительства. Чиновники ухватились за пустяшное бабье обвинение и не выделили семье машиниста полагающуюся в таких случаях пенсию. В результате мать и трое детей машиниста умерли голодной смертью, а самый младший затерялся в детских домах Страны Советов.

Тогда шуму много было, да что шум? Умерших уже не вернёшь… Вот и мотается душа машиниста по ночным станциям метро. А когда увидит кого-нибудь в форме работника метрополитена, то очень часто в камень превращает…

– Да что вы такое говорите? – возмутился офицер. – Такого просто не может быть!

– Эх-хо, – вздохнула старушка. – У вас, верных ленинцев, на всё один ответ – такого не может быть. Хотя это «не может быть» происходит каждый день.

– А ведь бабушка права, – негромко произнесла новая подружка Давида. – Я сама видела привидение в метро. Причём среди бела дня!

– Интересно, – откликнулся парень. – Такие же покойнички, как этот, приглашали тебя на дискотеку?

– Да нет, я, правда, видела! – воскликнула девушка.

– Так «да», или «нет», или «правда»? – поддел девушку Давид. – Ты повторяешься, подруга.

– Да ну тебя, – отмахнулась та. – Лучше скажи, что ты мне не веришь.

– Почему не верю, – пошёл Давид на попятную. – После сегодняшнего видения во всякое верить будешь. Тем более, дежурная так и лежит на лавке, будто каменная статуя. Так что же с тобой случилось?

– Я живу на Первомайской. Так вот. Это произошло 14 мая 1999 года в метро на отрезке пути между станциями «Измайловский парк» и «Первомайская». В этом месте поезд проходит по наземной части с выходом на опушку Измайловского леса. Я вечером села в поезд и поехала в гости к подружке. Когда поезд вынырнул из туннеля, я случайно взглянула на часы, вот почему всё так подробно помню. В седьмом часу вечера мы выехали из подземного тоннеля и стали приближаться к «Измайловской». Неожиданно свет за окнами померк, вагон содрогнулся, как от подземного толчка. Я вцепилась в поручень, но вдруг тьма исчезла, за окнами снова засветило солнце. Когда я взглянула в сторону леса, то не поверила своим глазам – вместо привычной картины с гуляющими по парку людьми я увидела лошадей с несущимися на них всадниками. Люди были одеты в гимнастерки и шинели времен Гражданской войны. Лица перекошены от напряжения, земля перепахана от разрывов снарядов. Кругом невообразимый грохот, отдельные выстрелы перемежались с пулеметными очередями… Пассажиры в вагоне окаменели от изумления. То есть, всё это видела не только я одна.

«Наверное, кино снимают», – предположил кто-то. Тут дикторский голос объявил: «Осторожно, двери закрываются. Следующая станция „Первомайская“». Люди уже начали отворачиваться от окон, как вдруг в одно из них, как раз напротив меня, со страшным ржанием ввалился гнедой жеребец с подкошенными передними ногами. Клянусь, я чувствовала его горячее дыхание, видела пену, валившую изо рта. Меня обуял ужас, всего лишь какие-то сантиметры отделяли от обезумевшего животного. В последний миг конь, уже почти доставший копытами до моей груди, вдруг начал таять на глазах и исчез. Пассажиры, ставшие свидетелями происшествия, долго не могли прийти в себя и громко обсуждали увиденное. Сойдя на нужной остановке, я машинально сверила часы с электронными, висящими на всех станциях метро. Мои часы отстали на пятьдесят минут…

– М-да, – промычал Давид. – А этот случай действительно видели многие?

– Конечно, – кивнула головой девушка. – Одна тётка даже спросила: не поранил ли меня конь копытами?

– Послушай, выходит, ты уже второй раз знакомишься с инфернальным миром? – уточнил Давид.

– Выходит так, – согласилась девушка. – Я в гости к привидениям не прошусь, это они сами просятся. Но случай в Измайловском парке подтолкнул меня к знакомству с московскими диггерами.

– Вот как? И что, познакомилась?

– Легко, – улыбнулась девушка. – Я нашла их в Интернете и рассказала свою историю, а они поделились со мной тем, с чем сталкивались сами. Оказывается в московской подземке много интересного, захватывающего ум и даже ужасного.

– Например?

– Ты спрашиваешь так, как будто бы только что сам не видел путевого обходчика, – укорила девушка собеседника. – Странно как-то.

– Да нет, наверное, – принялся оправдываться Давид. – Просто интересно.

– Так «да», «нет» или «наверное» интересно, – поддела его девушка.

– Тебе палец в рот не клади – руку откусишь.

– Просто в следующий раз подумай, прежде чем над девушкой издеваться, – отрезала собеседница. – А если действительно интересно, всё, что знаю, я тебе чуть позже расскажу.

Девушка прервала разговор потому, что за это время присутствующий в их команде офицер успел подняться наверх и привёл с собой двух милиционеров-полицейских. Собственно, это были известные всему миру «менты», только форму им ещё никто не менял, а официально их теперь, наверное, надо было называть «понтами». Правительство нынешней России провело архиважнейшую операцию смены вывески в проворовавшейся организации, дескать, новые «понты» закона нарушать не будут, потому что работают уже под другой вывеской.

Спустившийся в метро лейтенант и сопровождающий его сержант ничего путного сделать не могли, лишь попросили троих молодых парней помочь им отнести окаменевшую дежурную в оперчасть. Военный увязался следом. На платформе остались только старушка и Давид с девушкой.