Белладонна - Карен Молинэ Страница 9

— Мне нужно повидаться с Лорой, — говорит он.

— Спасибо, — говорю я. — Завтра же побеседую с Маттео и Ариэль.

Он откланивается и уходит, оставляя за собой едва уловимый шлейф дыма.

* * *

На следующее утро за завтраком, когда мы ели дыню, я рассказал о вчерашнем разговоре.

— Ты с ума сошел? — говорит Ариэль. Ее колючие глаза сверкают, как изумруды. — Что ты хочешь со мной сделать? Чтобы я жила в доме у незнакомого человека? Ни за что!

— Он не незнакомец. Его знает вся Италия. Он один из самых богатых людей в стране. Спроси кого угодно в деревне, они расскажут о нем массу легенд.

— Беспокоиться надо о том, чего они не договаривают, — вставляет Маттео.

— Жаль, что вы не слышали нашего разговора. — Я не собираюсь сдаваться без боя. — Я знаю, все будет хорошо. Просто знаю, и все.

— Избавь меня от своих предчувствий.

Я пропускаю эти слова мимо ушей.

— Он стареет, — говорю я. — Ему грустно, одиноко, хочется общества.

— Значит, после первого же разговора он стал твоим новым лучшим другом, — язвительно говорит Ариэль. — Не думала, что ты такой глупец.

— У него несколько домов для гостей и большой штат прислуги, — настаиваю я.

— Плевать мне на прислугу. Особенно на большой штат.

— Вот фотография, которую мне дал синьор Гольдини. Посмотрите. Это из брошюры для туристов. В сам дворец посетителей не пускают, но им разрешается осмотреть часть сада. Взгляните, какая красота. Он ничего не скрывает.

— Как ты можешь быть таким наивным?

— Не знаю. Просто доверяю ему и все. Не могу объяснить, почему. У меня чувство такое.

— Такое же чувство было у меня, когда я впервые встретила Хогарта.

Я удивляюсь, как у нее хватает сил произнести это имя. Может быть, она понемногу начинает оживать.

— Это было очень давно, — говорю я ей. — Ты уже не та наивная девочка. У тебя есть мы. У нас есть деньги. Мы никому ничем не обязаны и можем ехать, куда хотим. Но этот мистер Дрябли мне не нравится, и, я думаю, нам нужно как можно скорее уехать подальше отсюда. Мы слишком долго прожили на одном месте. Если останемся, здесь вскорости появится еще один мистер Дрябли. Я бы предпочел местечко, где поменьше публики. Поселимся там и посмотрим, что будет дальше.

— Я не поеду в незнакомый дом. В частных домах всегда есть запертые двери и потайные комнаты. Я их ненавижу. Ты знаешь.

— Мы можем все тщательно проверить и только потом решать, остаться или нет. Я спрашивал синьора Гольдини, знает ли он что-нибудь об этом доме, и он сказал, что двоюродная сестра лучшей подруги его жены работает там на кухне, и, по ее отзывам, граф очень добрый хозяин. А служанки обычно не стесняются пожаловаться, если что не так. Я поговорю с ней самой.

— И уж наверняка у него нет никаких скрытых побуждений.

— Послушай, он очень богат. У него есть связи. Он может нам помочь.

— Помочь? Откуда ты знаешь? — спрашивает она.

— Ну, он может быть знаком с нужными людьми. С другими богачами, не только в Италии. Он занимается морскими грузоперевозками, значит, у него есть контакты по всему миру. Владельцы компаний, бизнесмены, дипломаты, даже шпионы — они все общаются между собой. Кто знает?

— Но с какой стати он хочет помогать нам?

Она колеблется, пусть даже чуть-чуть. Ничего, я проложу дорогу к ее сердцу. Продолжай, Томазино, не сдавайся.

— Вы оба можете друг другу помочь, — говорю я. — Его жена умерла более тридцати лет назад, сразу после войны, во время эпидемии инфлюэнцы. Он так и не женился во второй раз. А его единственная дочь скончалась от родов несколько лет назад, вместе с ней погиб младенец.

Наконец-то я вижу, что холодный зеленый блеск в ее глазах хоть немного смягчается. Только потому, что я упомянул о ребенке.

— Кто эта женщина с ним? — спрашивает она.

— Давняя школьная подруга его дочери. У нее нелады с мужем, она приехала отдохнуть от него. Вскоре она уезжает домой, в Англию, к семье. Сам факт, что он заботится о подруге своей покойной дочери, многое говорит о его характере.

— Может быть, тут дело не только в характере, — цедит она.

— Не каждый богач непременно плох, — говорит Маттео.

— Если мы хотим получить помощь, мы должны для начала хоть кому-то поверить, — продолжаю я. — Как ты поверила нам. Там нас никто не найдет.

— Если только он не один из них.

— Он не из них. Поговори с ним. Он не похож на них. — Я опустился на колени у ее ног, в позе униженного просителя, каков я и есть. — Послушай меня, милая. Если ты хочешь начать жизнь заново, тебе нужно подлечиться в таком месте, где ты будешь чувствовать себя в безопасности. Понимаю, как тяжело думать об этом и тем более говорить, но на свете существуют люди, которые щедры, великодушны и не желают другим зла. Он хочет помочь тебе. Дозволь ему это, прошу тебя. Если ты сделаешь ему добро, оно вернется в виде помощи как раз тогда, когда ты будешь в ней нуждаться.

— Я не желаю никого прощать, — сухо говорит она. — Я не нуждаюсь в жалости. И во мне ее нет.

— Да, но в Леандро есть. Я знаю, что могу многому научиться у него, если он согласится учить меня. И Маттео тоже. Кроме того, если нам не понравится в его палаццо, мы всегда можем уехать. Просто поговори с ним, и все. Мы оба будем с тобой. Послушай, что он скажет. Посмотри, понравится ли он тебе. Потом будем решать.

Она отталкивает меня и в сердцах хлопает по руке.

— Встань, — говорит она. — Пока я не передумала.

* * *

На следующий день мы все сидим у источника, потягиваем горьковатую минеральную воду и всем телом впитываем тепло. Лоры нигде не видно, и, когда к нам подходит Леандро, я боюсь спросить, виделся ли он с мистером Дрябли. Я машу ему, он, как обычно, раскланивается и присаживается рядом со мной. Он достает из кармана большое кольцо из желтой резины и протягивает ей.

— Подарок от жены деревенского механика, — сообщает он. — Говорит, это полезно, когда режутся зубки.

Ариэль удивленно смотрит на него, я беру у него кольцо, чтобы ей не пришлось касаться его пальцев. Не забыть бы сказать графу наедине, чтобы не делал неожиданных жестов. Она кивает с благодарностью.

— Не стоит, — говорит он. — Как только рождается ребенок, вам никогда уже не избавиться от бремени любви, царящей в вашем сердце, даже если у него режутся зубки и он плачет всю ночь напролет.

Она прочищает горло, но не может произнести ни звука.

— Расскажите о вашей дочери. Если вы не против, — быстро подсказываю я. Я знаю, именно это сказала бы Ариэль, будь она способна говорить.

— Если вам угодно, — отвечает он и искоса смотрит на Ариэль.