Когда поют сверчки - Чарльз Мартин Страница 9

– Эй, Синди, ты разговаривала с парнями из клиники Святого Иосифа? Когда они наконец передвинут Энни поближе к началу этой чертовой очереди? Ведь у нее же критическое состояние, разве нет?

Синди покачала головой.

– Проблема не в них, а в нас… Или, точнее, в Энни. После последней операции и… прочего… Ну… в общем… Энни не захотела, чтобы ее переносили в начало очереди, пока она сама не найдет для себя нужного доктора.

– Но, Синди, – возразил стоявший рядом со мной высокий мужчина, – ты что, не можешь переубедить девчонку? Где это видано, чтобы такая соплячка решала такие вопросы?! Да она еще скажет тебе спасибо! Сделай это хотя бы в память о Бетси!

Синди кивнула.

– Ты прав, Билли. Я и сама хотела ее уговорить, но… но все не так просто.

Так обычно и бывает, подумал я. В этом мире все не просто.

Немного понизив голос, Синди сказала:

– Я боюсь, у Энни хватит сил еще только на одну операцию. Если она снова не даст результатов, Энни просто не сможет восстановиться, и тогда… Вот почему я считаю, что в следующий раз все должно быть без неожиданностей, потому что… – Синди, потупившись, посмотрела себе под ноги, потом подняла взгляд и снова посмотрела на Билли. – Потому что это, скорее всего, будет ее последняя операция.

Приземистая полноватая женщина рядом с Билли хлопнула его по спине плоской сумочкой, и он с обиженным видом засунул руки поглубже в карманы.

– Лечащий врач Энни уже летит сюда из Атланты, – сообщила Синди. – Думаю, он будет здесь через час или около того. Он осмотрит Энни, и мы будем точно знать, каково ее состояние. Но даже если она сможет перенести пересадку, нам еще нужно будет найти хорошего врача, который возьмет на себя риск и сделает эту операцию. Так что проблемы все те же… – Она слабо улыбнулась. – Нужно донорское сердце и нужен врач, который взялся бы за пересадку и который понравился бы Энни. К сожалению, пусть операцию будет делать и лучший кардиохирург, ее шансы невелики и… – Синди кашлянула через плечо и снова понизила голос: – И со временем, увы, становятся хуже.

Ее слова были встречены полным молчанием. Некая призрачная надежда, еще недавно тешившая людей, растаяла без остатка…

Синди выглядела лет на тридцать пять, да столько ей, наверное, и было. Голос ее звучал сдержанно, почти бесстрастно – бесцветно, – что объяснялось, по-видимому, как особенностями характера, так и давлением свалившихся на нее тягот последних лет. Она была вся словно прибитая – не то чтобы полностью махнула на себя рукой, но просто не считала нужным заботиться о своей внешности больше, чем это необходимо по правилам простого приличия. Волосы невнятного светлого цвета собраны в «хвост» на затылке обычной аптечной резинкой (тоже знак крайнего небрежения и усталости), лицо без следов косметических ухищрений. Крепкая спина Синди и длинные, мускулистые члены накладывали на нее отпечаток суровой устойчивости, однако ее движения и жесты были плавными, почти изящными. На первый взгляд Синди казалась человеком холодным, но в ней все же угадывалась какая-то тихая, неброская красота. Деловая, самодостаточная, предполагающая внутреннее богатство натура, она в то же самое время производила впечатление женщины, которая, попав в трудные жизненные обстоятельства, не отвергнет обращенную к ней извне помощь. Скорее луковица, чем банан… Глаза Синди были того прозрачного зеленого оттенка, который можно найти только под кожицей спелого авокадо, а губы были красны как мякоть персика рядом с косточкой. Бесформенная клетчатая ковбойка, потертые джинсы и все остальное, вплоть до резинки на голове и скрещенных на животе рук, на первый взгляд указывали на то, что Синди пренебрегает тем, как она выглядит в глазах людей, ради собственного удобства и простоты обихода, но у меня понемногу складывалось впечатление, что, как и любая другая женщина в подобном положении, она просто предпочитает не демонстрировать все, чем одарила ее природа, так как бо́льшую часть времени ей приходится тратить на то, что она делает изо дня в день. И этим Синди напомнила мне Мерил Стрип в фильме «Из Африки», когда ее героиня работала на кофейной плантации.

«…Красота есть не только страшная, но и таинственная вещь. Тут дьявол с Богом борется, а поле битвы – сердца людей» [11].

Наконец Синди встала, сказав в заключение:

– Когда будут еще какие-нибудь новости, я повешу объявление в витрине магазина. – Тут она посмотрела на пожилого джентльмена, который, стоя у стены, внимательно прислушивался к происходящему. – Если вы не против, мистер Дилахант… – добавила Синди.

Мистер Дилахант кивнул.

– Ты просто позвони Мейбл, и она сама отпечатает все, что тебе нужно, – сказал он.

Собравшиеся стали потихоньку расходиться, обмениваясь впечатлениями и замечаниями – и было о чем, – а Синди, пробравшись к торговому автомату, стала рыться по карманам в поисках мелочи. Руки у нее дрожали, монеты то и дело падали на пол, она их сосредоточенно подбирала и снова роняла, но никак не могла набрать нужную сумму.

Голоса в моей голове вступили в решительную схватку друг с другом. Пока они боролись между собой, я подошел к Синди сзади и, достав из кармана четыре четвертака, протянул ей на раскрытой ладони.

Обернувшись, Синди увидела меня и, похоже, с трудом подавила напавшую на нее внезапную дрожь. Отбросив с лица прядь волос, которая, впрочем, немедленно вернулась в прежнее положение, она взяла предложенные монеты и, опустив их в щель приемника, нажала кнопку с надписью «Диетическая кола». Темные круги у нее под глазами говорили о глубокой усталости и полном упадке сил, поэтому я сам отвернул пробку на пластиковой бутылке и протянул ей. Синди сделала глоток, посмотрела на меня поверх бутылочного горлышка и кивнула.

– Еще раз спасибо, мистер… – Опустив взгляд, она сосредоточенно потыкала мыском туфли в какое-то пятнышко на бетонном, с добавлением цветной каменной крошки полу, а потом снова взглянула на меня.

– Доктор Коэн сказал, что я должна перед вами извиниться.

Я покачал головой.

– Врачи не всегда бывают правы.

– Сэл обычно не ошибается, – возразила она.

Почти целую минуту мы стояли молча, не зная, что еще сказать. Наконец Синди проговорила:

– Кардиолог из Атланты, который лечит Энни, действительно очень хороший врач. Я только что говорила с ним по телефону, и он сказал, ему не терпится считать информацию с той штуки, которую вы прикрепили Энни на грудь. Он сказал, очень немногие люди расхаживают по улицам с такими приборами в кармане.

– А напрасно. Они могут оказаться очень полезными.

Синди сложила руки, приняв закрытую – защитную – позу, и, слегка вздернув подбородок, отвернулась к окну.

– Сэл сказал, что я могла бы убить Энни…

– Меня зовут Риз, – вместо ответа представился я и протянул руку. – На улице было как-то не до того, знаете ли… И давайте на «ты», если не возражаете…