Бумажное небо - Валентин Холмогоров Страница 9

– Не так, – произнес Мегазоид и, деловито оттеснив спутника плечом, без лишних церемоний ухватил своей могучей лапой обтянутый джинсовой тканью упругий девичий зад. Обладательница плеера пронзительно взвизгнула и кузнечиком отпрыгнула в сторону, растерянно и гневно захлопав накрашенными ресницами. Мегазоид потянул Максима на перрон.

– Типичная самка человека, способная получать информацию об окружающем мире исключительно через жопу, – пояснил он свою выходку, – что наглядно демонстрирует нам нехитрую истину: помимо вербального и невербального каналов коммуникации существует еще и анальный. Которым некоторые граждане успешно пользуются в качестве основного.

– Чего? – ошарашенно переспросил Максим, не ожидавший услышать от своего спутника подобную заумь. Мегазоид тяжело вздохнул и смерил его снисходительно-усталым взглядом, будто раздумывая, не проще ли спихнуть непонятливого собеседника в поблескивающую рельсами пропасть за соседним краем платформы.

– Дурак, да? – участливо поинтересовался он.

– Так вроде нет…

– Это бездоказательное утверждение требует обоснований, – хмыкнул Мегазоид. – Какова твоя аргументация?

– Чего? – снова растерялся Максим.

– Ладно, проехали, – махнул рукой толстяк, – всему свое время.

Эскалатор вынес их на заставленную разномастными ларьками круглую площадь. Мегазоид тут же направился к ближайшей палатке и вернулся оттуда, сжимая в ладони черную алюминиевую баночку, с лоснящегося бока которой скалился человеческий череп во франтоватом цилиндре. Череп был вооружен то ли предостерегающей, то ли пояснительной надписью: «Black Death Vodka». Водка в банках по 0,33 стала в последнее время модным напитком, заметно потеснив на прилавках уличных шалманов традиционное пиво. Сам Максим ее не то чтобы не любил, а до сих пор даже ни разу и не попробовал, однако по отзывам знатоков и ценителей «Черная смерть» успешно конкурировала в своей нише с аналогичным напитком под наименованием «Aslanoff», у которого тоже имелась собственная армия поклонников. Мегазоид с хрустом вскрыл банку, изрядно отхлебнул из нее и удовлетворенно крякнул.

– Весь наш грешный мир, Шельма, строится на различных системах коммуникаций, – продолжил он начатую еще в метро лекцию, – причем эти системы принимают разные формы и имеют несколько логических уровней. Вот скажи мне, что ты сделаешь, если я прям сейчас долбану тебя бутылкой по башке?

– Не знаю… – растерялся Максим. Столь неожиданные переходы с одной темы на другую действовали ему на нервы. – Закричу, наверное…

– Правильно. Это транспортный уровень. Используя звук в качестве транспорта для передачи данных, ты попытаешься донести до меня информацию о том, что тебе больно. Этим уровнем умеют пользоваться все животные, и ты в том числе. Ты животное, Шельма?

– Я думал, что человек… – Максим уже окончательно запутался в сыплющихся на него логических выкладках и начал понемногу жалеть, что вообще затеял эту встречу. Мегазоид казался ему странным. Пугающе странным.

– Не звизди. Ты – животное, – поставил окончательный диагноз толстяк, – просто обладающее достаточно развитым мозгом, чтобы соображать. Именно поэтому тебе доступны другие уровни коммуникаций.

– Например?

– Например, канальный. В качестве канала для передачи информации ты используешь речь, мимику, жесты, прикосновения. А другие особи одного с тобой вида обычно способны тебя понять, поскольку обладают достаточным для этого интеллектом и мыслят в целом одинаково. Иными словами, вы пользуетесь идентичными протоколами связи. Но работает это не всегда.

– Почему? – Максиму стало интересно, настороженность понемногу улеглась, свернувшись клубочком где-то в глубине сознания. Однако тревожный осадок всё же остался: Мегазоид казался непонятным, взрывоопасным, как граната с выдернутой чекой, но одновременно это делало его общество удивительно притягательным. Он казался Максиму полной противоположностью самому себе: грубый, грязный, матерящийся, он нес в себе нечто, чего Максиму по его собственным ощущениям недоставало. И он никак не мог сформулировать, чего именно.

Меж тем толстяк смял опустевшую банку и швырнул ее в ближайшую урну, переполненную другим мусором. Не попал.

– У большинства людей мозг работает в фоновом режиме, а вербальный и невербальный каналы связи напрочь забиты плеером, телеком и жвачкой. Тогда до них можно достучаться только одним-единственным способом: используя резервный канал, проходящий через позвоночник и имеющий выход в нижней части туловища точно промеж булок, как у той девки в метро. Тебя в детстве ремнем по заднице лупили, чтобы доходило быстрее?

– Бывало… – Максим никак не мог понять, шутит Мегазоид или говорит серьезно.

– Вот видишь, твои родаки интуитивно определили наиболее короткий путь трансляции новых знаний в твою пустую башку. Способ, проверенный временем. И знаешь, что самое интересное? Человек вырастает, а этот самый резервный канал продолжает работать всегда, даже если основные со временем наглухо забиваются всякой хренью. Наглядное подтверждение этому тезису ты наблюдал не далее чем пятнадцать минут назад… Как ты думаешь, нафига я тебе все это рассказываю?

– Нафига?

– Да потому что в компах – всё то же самое, – хохотнул Мегазоид. – Если мы не в состоянии пробиться напрямую, всегда можно подключиться через альтернативный вход, даже если он находится в полной заднице.

Звучало это логично. По крайней мере, примерно такой способ Максим и использовал накануне, чтобы пробраться на принадлежащую толстяку станцию.

– Мы – это кто? – на всякий случай уточнил он.

– Я же говорил, соображаешь! – бросил в его сторону ехидный взгляд Мегазоид. – Не гони, Шельма. Всё узнаешь со временем.

Жилище толстяка представляло собою самую настоящую берлогу: коридор и комната были завалены всяким хламом почти под потолок, пахло затхлостью, пылью и кислыми щами. У дверей хозяина встречали два тощих кота самого что ни на есть помоечного вида, которых он, ничуть не смущаясь, просто отпихнул с дороги ногой в драном носке.

– Проходи, падай куда-нибудь, – приглашающе произнес Мегазоид, шагнув первым в комнату. – Барахло скидывай прямо на пол.

Последнее предложение пришлось весьма кстати: все горизонтальные поверхности в комнате оказались заняты мятой одеждой, какими-то коробками, тряпками и старыми журналами. Максим переложил стопку бумажных распечаток и пыльных газет на покрытый кофейными разводами журнальный столик, после чего осторожно опустился на старый скрипучий стул, едва не рассыпавшийся под его весом. Меж тем Мегазоид удалился на кухню, откуда донесся звук плеснувшей в раковину струи, и вскоре хозяин вернулся, сжимая в руках немытую стеклянную банку, наполовину заполненную мутной водопроводной водой. Пошарил в ближайшей куче хлама, выудил оттуда пакетик быстрорастворимого лимонада «Yupi» и высыпал порошок в воду, тут же окрасившуюся ядовито-зеленым химическим колером. Затем Мегазоид жестом фокусника извлек откуда-то початую бутыль с бело-красной этикеткой, украшенной надписью «Royal», и, прищурившись, набулькал банку почти до краев. Пахнуло спиртом.

Конец ознакомительного фрагмента