Счастье как способ путешествия - Марина Йоргенсен Страница 9

– Время сейчас сложное. Кризис. Потерять работу проще, чем найти. А найти – очень сложно. Зачем мне проблемы с хозяином? Хозяин – очень хороший человек, добрый, – добавила она таким тоном, как будто я собиралась с ней на эту тему спорить. – Я ведь не только у хозяина работаю, а в нескольких семьях, – продолжала Изаура. – Так вот, была у меня еще одна семья – богатые. Он – врач зубной, она – не работала вообще, все по маникюрам да косметологам, а сейчас они отказались от моих услуг, не могут себе позволить, говорят, что-то с их акциями случилось, все их прибыли в убытки превратились. Кризис.

– Донна Изаура, донна Изаура! – На соседней террасе, по другую сторону ажурного, но высокого забора седовласый пожилой мужчина пригласительно помахал рукой.

Изаура явно нехотя встала со стула и перешла на соседскую террасу. Я слышала, как Изаура и ее сосед о чем-то громко и оживленно разговаривали, но о чем именно, мне не удалось понять даже в общих чертах. Чай в чашке давно остыл. Я сделала маленький глоток, подумав, что пора мне уже откланиваться и отправляться… Куда? В полицию? Или сначала в российское посольство?

– Смотри сюда! – Передо мной стояла сияющая, как начищенный медный таз, Жануария, в смысле Изаура, и держала в руках сумку. Мою сумку.

– Это твоя сумка? – спросила она меня.

Я не выдержала и снова заплакала. Теперь от радости. Неврастеничкой становлюсь. Пора опять покупать бутыль новопассита. Интересно, его в Португалии без рецепта продают? Хотя зачем им тут новопассит? Португальцы поспешают, не торопясь. Преисполненная благодарности к этой большой улыбчивой женщине, я повисла у нее на шее. Мне стало неудобно от своего внезапного порыва. Ну да ладно, в вопросах выражения благодарности лучше перестараться, чем недостараться. Может быть, купить Изауре в знак благодарности коробку конфет? Или цветы? Мы обменялись с Изаурой номерами телефонов и договорились обязательно созвониться и встретиться где-нибудь в центре за чашечкой кофе.

– Позвони мне обязательно, я буду очень рада, всего хорошего, скоро увидимся, целую, всего хорошего, – обняла меня Изаура и попеременно коснулась щеками моих щек. Прощание по-португальски – это настоящий ритуал. В то время как мы стояли в метре от калитки и обменивались совершенно искренними любезностями, к дому подъехала машина. Спортивный кабриолет серебряного цвета. «Порше»? Я не самый большой знаток машин, поэтому «Порше» мне видится практически в любом кабриолете. Из машины вышел, даже, можно сказать, выскочил (такой стремительной была его походка) невысокий молодой человек. Или мужчина? Интересно, а где заканчивается «молодой человек» и начинается «мужчина»? Он открыл калитку и направился в дом, по пути здороваясь с нами.

– Olá, tudo bem? – поприветствовал он Изауру полувопросом-полуутверждением.

– Boa tarde, senhora! – вежливо улыбнулся он мне.

Изаура подтвердила, что все хорошо. Мужчина скрылся за дверью дома.

– Хозяин, – пояснила Изаура. Мы еще раз, но уже в убыстренном темпе, обменялись цепочкой любезностей, и Изаура закрыла за мной калитку.

Вниз по Алфаме я не спускалась, а летела. На крыльях ощущения собственного счастья. И везучести. Как все замечательно! Как жизнь прекрасна! Летела я по Алфаме не быстро, а вдумчиво. Потому что извилисто-холмистая Алфама просто создана для прогулок. Впрочем, как и весь исторический центр Лиссабона. И все же Алфама – место особенное. Именно здесь и начинается история Лиссабона. Алфама – самый старинный из всех районов города, один из немногих сохранившихся после землетрясения 1755 года. Бесконечные лабиринты escandinhas – узких уличных лестничных пролетов, очаровательные, неожиданно утопающие в цветах и зелени тупики. Сейчас конец мая, и деревья покрыты пушистой дымкой из сине-фиолетовых цветов. Джакаранда. Вы только вслушайтесь в название этого дерева! Оно звучит как латиноамериканский танец.

По Алфаме нужно гулять с широко открытыми глазами, а не с широко открытым путеводителем. Ее извилистые улочки и переулки хранят тайны прошлого и подсмотренные секреты настоящего. Я спускалась вниз с холма, по пути разглядывая обшарпанно-очаровательные дома со стандартно-зелеными дверями, ставнями, балконами, и украдкой подглядывала за жизнью местных жителей. Живописные старики с их обязательными газетами, маленькие, простецкие на вид кафешки, которые как будто бы посылают сигнал «только для своих», но в которых вам будут рады, мальчишки гоняют мяч, из окон доносится речитатив телевизионных новостей и музыка. Не обязательно фаду, хотя лиссабонское фаду родилось именно в Алфаме, в этих самых кафешках и кабачках, где рабочий люд собирался после трудового дня выпить вина под аккомпанемент песен. Песен о странности жизни, сложности любви, неизбежности смерти. После землетрясения аристократия покинула Алфаму, и квартал стал народным – в нем поселились рыбаки, рабочие, ремесленники. В наши дни постоянный туристический интерес немного отполировал и подретушировал Алфаму. Хоть этот квартал и сохранил в целом свою самобытную атмосферу, но назвать его истинно народным будет небольшим преувеличением. В отличие от Mouraria, района, который наряду с Алфамой считается родиной лиссабонского фаду и где жизнь по-прежнему протекает без ретуши. Я спускалась вниз по rua da Costa do Castelo, потом шла по rua de Săo Mamede, мимо руин римского театра, которые уже много лет находятся в стадии исследования и восстановления. Около собора Sé я свернула налево, на rua Cruzes da Sé, которая плавно перетекает в rua de Săo Joăo da Praḉa. В уютном кафе Pois я, удобно устроившись в зеленом плюшевом кресле, заказала себе огромный чайник зеленого чая с имбирем и огромный сложносочиненный сэндвич с салатом. Только сейчас осознала, как сильно я, оказывается, успела проголодаться. Из динамиков тихой струйкой лилось нечто в стиле сборника Café del Mar, улыбчивая официантка пританцовывала в такт, а я улыбалась в такт своим мыслям, обещая себе, что завтра обязательно сделаю ксерокопии всех своих документов, список всех самых важных телефонов и закажу дубликат ключей. Я буду умненьким, благоразумненьким, – мурлыкала я себе под нос песенку неунывающего Буратино. Я не настолько умна, чтобы никогда не ошибаться, но и не настолько глупа, чтобы повторять свои ошибки дважды. С журнального столика у стены я взяла себе несколько флаерсов и свежий номер бесплатного журнала ConVida. Почитала висящую на стене доску объявлений – может быть, мне примкнуть к классу хатха-йоги? Или взять дополнительные часы португальского языка у симпатичного студента-бразильца, который, видимо для большей убедительности, прилагал к объявлению о репетиторстве свою фотографию?

Когда я вышла из кафе на улицу, было уже темно. Летом в Португалии темнеет рано. Я свернула на rua dos Bacalhoeiros. При вечернем освещении здание Casa dos Bicos выглядело гораздо более привлекательно, чем при дневном. Я очень много слышала об этом, похожем своим стилем на кремлевскую Грановитую палату, здании. Но когда увидела его своими глазами, то была очень разочарована. Нет, не задумкой архитектора, а тем, в каком плачевно-запущенном виде находится фасад этого памятника архитектуры. Когда-то Каза душ Бикуш была построена итальянскими архитекторами по заказу знаменитого и влиятельного португальского семейства Альбукерков, потом здание купил богатый, но безызвестный торговец треской и даже использовал его какое-то время под рыбный склад. Сейчас оно принадлежит лиссабонскому муниципалитету. И при всей своей исторической и художественной ценности находится в таком ужасном состоянии. А еще считается, что мы, русские, нация – хоть трава не расти. Если это и так, то португальцы в вопросе пофигизма наши самые ближайшие родственники!

Конец ознакомительного фрагмента