Свобода по умолчанию - Игорь Сахновский Страница 9

Книгу Свобода по умолчанию - Игорь Сахновский читаем онлайн бесплатно полную версию! Чтобы начать читать не надо регистрации. Напомним, что читать онлайн вы можете не только на компьютере, но и на андроид (Android), iPhone и iPad. Приятного чтения!

Свобода по умолчанию - Игорь Сахновский читать онлайн бесплатно

Свобода по умолчанию - Игорь Сахновский - читать книгу онлайн бесплатно, автор Игорь Сахновский

Бросать ухоженную делянку психоанализа Марьяне было жалко, поэтому она стала искать себе замену. Так она вышла на Агату, которая не была её подругой, но была любимой кинозвездой, случайной светской знакомой, а потом – уж так получилось – благодарной должницей: когда-то Марьяна с виртуозной лёгкостью откупила незадачливого мужа Агаты от посягательств прокуратуры и от тюрьмы. Муж, к несчастью, вскоре умер, а долг за его спасение остался.

По мнению Марьяны, лучшей исполнительницы колыбельных оговорок по Фрейду и нельзя было отыскать. Агата противилась и отнекивалась до последнего, чувствуя себя неблагодарной дрянью, но сломалась на простецком вопросе: «Неужели вы откажетесь меня выручить?» и со страшным смущением обещала попробовать – при условии полной конфиденциальности, что, впрочем, подразумевалось само собой. Никаких фамилий, имён и личных контактов. Зовите меня просто Надя. Или Настя. А как можно вас называть?

Перед своим отъездом Марьяна Четвертак надиктовала несколько пунктов, обязательных для исполнения.

Во-первых, клиент, войдя, должен разуться и остаться в носках.

Во-вторых, клиент должен оставить в прихожей – вон на том столике – телефон и любую другую технику, принесённую с собой, хоть личное оружие, хоть ядерный чемоданчик.

В-третьих, он должен заплатить наличными немедленно после сеанса.

«И что? Что я буду им говорить?» – отчаивалась Агата.

«Только то, что они сами хотят услышать. Больше ничего!»

И Марьяна приводила примеры. Если, допустим, клиент жалуется, что жена ему регулярно врёт, надо сказать задумчиво: «Вас огорчает неискренность близкого человека». Если, предположим, он говорит, что кто-то хочет содрать с него побольше денег, нужно печально ответить: «Да, вы совершенно правы! Люди бывают очень корыстны». А если он долго-долго молчит, да ещё с закрытыми глазами, то ни в коем случае не нарушать тишину – пусть он себе спит и спит.

Первым клиентом Агаты стал Хмурый. И, как потом оказалось, последним.

18

Хватило считанных пяти-шести дней, чтобы от секретарши, в упор не замечающей Турбанова, эта инфекция перекинулась на остальных сослуживцев. Теперь все они что-то знали, чего не знал он.

Точнее сказать, ясно понимал, что вот-вот лишится работы и окажется на зимней улице с волчьим билетом. Хотя возможны и худшие варианты. Но это понимание было пока обложено серой ватой неопределённости, под которой могли скрываться спасительные приступки и уголки.

А может, даже и лучше, думал Турбанов, что друг детства перестанет быть моим начальством? Но трусоватая логика самосохранения подсказывала, что в этой ситуации он будет скорее не свободнее, а беззащитнее.

Когда у них ещё случались откровенные разговоры о политике, Надреев однажды с апломбом сказал: «А знаешь, почему у нас такая власть мощная? Потому что она закрытая. От всех! Когда власть невидимая, тогда её боятся и уважают. Она должна находиться за такой высоченной крепостной стеной, чтобы туда никто не мог сунуться и даже заглянуть! А нам разрешено к этой стене прислоняться и охранять её. Считай, что нам с тобой повезло». Турбанов припомнил эти слова с лёгкой растерянностью и подумал, что скоро окажется не возле стены, а по ту сторону крепостного рва, если не в самом рву.

В обеденный перерыв Турбанов набрёл на газетно-журнальный киоск и почти непроизвольно купил брошюрку из серии «Стань полезен для страны!», где на рыхлой газетной бумаге еженедельно печатали списки свободных вакансий – как правило, бросовых, подходящих разве что самым несчастным мигрантам из районов экологических катастроф и локальных боевых действий. Он мог бы отыскать такие же объявления на городских сайтах, в санкционированном сегменте Сети, но погибающая от безделья собственная служба безопасности уже сегодня знала бы, что Турбанов, имея В-доступ, ищет работу на стороне.

Вакансии преобладали однотипные, надиктованные нуждами городской санитарии. Требовались в основном уборщики улиц, дворов и жилых помещений. Расценки прельщали коматозной стабильностью: 19 копеек за квадратный метр в квартире, 26 копеек – на улице. Некоторые объявления сопровождала загадочная приписка: «Если вы найдёте, где платят больше, сообщите нам – мы разберёмся!» Турбанов прикинул, что, отчистив от снега или от грязи десять метров асфальта, можно смело претендовать на покупку одноразового пакетика чая, но на пирожок с требухой может и не хватить.

На фоне сплошной копеечной уборки бросался в глаза такой завлекательный текст:

«Престижная работа в новой медицинской отрасли! Оплата выше всяких ожиданий! Можно без диплома и специальной подготовки. Только собеседование и дактилоскопия. Звоните сегодня!»

Допивая чай, налитый из огромного военно-промышленного бака, и поглядывая в мутное окно Кулинарии № 1, он ещё успел домыслить подозрительно гладкий сюжет, где главный герой по фамилии Турбанов выучивает наизусть клятву Гиппократа, напяливает тесноватый белый халат и быстро, но добросовестно овладевает новейшими приборами для диагностики или, допустим, лазерной терапии.

Через час он был вызван по громкой связи в кабинет министра – таким способом у них вызывали только младший технический персонал.

За столом, в надреевском кресле сидел человек без возраста, с лицом, похожим на бидон, а сам Надреев, как бедный родственник, сутулился у подоконника, казалось, готовый спрятаться за штору. Турбанову не предложили сесть, поэтому он так и застрял в неустойчивой позе на подходе к столу.

Этот деятель с бидонной внешностью умел формулировать вопросы. Скорей всего, это единственное, что он умел. И нужно было залепить глаза и уши, чтобы не заметить: кардинальный ответ на все свои вопросы он принёс с собой и держал наготове, как кирпич под столом. Или где ещё он мог его держать.

Знает ли Турбанов, что такое педофилия?

Замечает ли он у себя такую склонность натуры?

Как насчёт полового пристрастия к малолетним особям?

Доводилось ли ему совершать развратные действия со школьницами младших классов? А если подумать?

Известно ли Турбанову, что пропаганда педофилии карается не менее сурово, чем?

Опираясь на наше гуманное законодательство.

Исходя из принципа неотвратимости наказания.

Допрашиваемый пытался взглянуть на себя со стороны и видел отъявленного маньяка, уходящего в глухую несознанку. Но его ответы уже точно никакой роли не играли. Он мог твердить под сурдинку хоть «да», хоть «нет»; или «отнюдь», или «весьма» – неважно. А тут ещё вдруг из какой-то щели приползло на животе страшенное слово «скоросшиватель».

У этого скоросшивателя, теперь ползущего по столу, были никелированные зубки, между которыми топорщилась толстенькая стопка улик. Маньяку было дозволено подойти и ознакомиться.

Первая (и, видимо, главная) улика являла собой позапрошлогоднюю бедную книжонку со статьями по истории русской литературы. Злодеяние скрывалось на странице 61, в третьем абзаце снизу, отчёркнутом неопровержимо чёрным фломастером. «Несмотря на свою скандальность и криминальный сюжет, “Лолита” – один из самых пронзительных романов о несчастливой любви, о боли и трагическом одиночестве людей…» – написал в прошлом веке старый профессор-эмигрант, а два года назад Турбанов дал цензурное разрешение на публикацию этого сборника статей.

Перейти на страницу:
Изменить размер шрифта:
Вы автор?
Жалоба
Все книги на сайте размещаются его пользователями. Приносим свои глубочайшие извинения, если Ваша книга была опубликована без Вашего на то согласия.
Напишите нам, и мы в срочном порядке примем меры.
Комментарии / Отзывы

Comments

    Ничего не найдено.