Клон в пальто - Ирина Меркина Страница 9

Русская медсестра Галина встретила ее в холле торжественной улыбкой и проводила к Ребекке, но не в кабинет, а в незнакомую Але просторную комнату. Доктор Моррис была возбуждена и даже подкрашена, толпились еще какие-то солидные люди в белом — видимо, голубые и зеленые халаты не были допущены. Все вместе напоминало помещение в роддоме, где выдают новорожденных в обмен на конвертики с деньгами. Аля спохватилась, что надо было купить цветы.

— А он?.. — попыталась спросить она Ребекку. Та нервно улыбнулась:

— Ты все увидишь!

— А он узнает меня? — жалобно бросила Аля в белую спину.

— Ты все увидишь.

Аля покорно встала в ряд встречающих.

В незнакомых джинсах и футболке (что ж не сказали, я бы принесла его вещи!), подстриженный короче обычного и оттого еще более лопоухий, но совершенно живой и улыбающийся Рыжий неуверенно вошел в матово-стеклянную дверь в сопровождении очкастого парня и длинноногой медсестры. Защелкали неизвестно откуда взявшиеся фотоаппараты, зажужжали видеокамеры. Незнакомый Але толстый врач произнес короткую речь, в которой она от волнения не поняла ни слова. Лешка стоял растерянный, но спокойный и почему-то поглядывал в окно. Алю загораживали, и он ее не видел. Неужели не узнает?

Узнал! Речь кончилась, все зааплодировали и бросились поздравлять толстого доктора и Ребекку. Ребекка махнула рукой в сторону Леши, и ему тоже начали пожимать руку и говорить какие-то жизнерадостные английские слова. Но он раздвинул толпу и шагнул к своей жене. Аля бросилась к нему на шею (теплый, живой!), уткнулась в гладко выбритую щеку, и теперь ей хотелось только одного — поскорее уйти из этого сумасшедшего дома и увести своего Лешку.

— А что ему можно есть? А как он полетит на самолете? А солнце ему не вредно?

Ребекка смеялась:

— Дорогая Алекс, он совершенно здоров. Ему можно все, и он великолепно себя чувствует. Правда, Алек-сей? Боже, как вы различаете друг друга по именам?

Наедине она сказала Але только одно. Леша не знает, что он клонирован из собственного пальца, и говорить ему об этом не следует. ПОКА не следует. Может быть, через год, когда они приедут сюда на обследование… Кстати, приехать надо обязательно, если у них не хватит на это денег, больница оплатит.

— Да нет, хватит, что вы, — вставила Аля и покраснела. У Лешки в последнее время дела шли не очень, и поездка на край света, в Австралию, в этой ситуации выглядела разорительным пижонством. Но у них с Антоновым было правило: никогда не понижать планку. Иной раз приходилось выкручиваться на пупке и даже занимать деньги у родителей. Но клубы, рестораны, поездки и многолюдные домашние застолья оставались традиционными, как секс, Лешкины походы в казино и Алины выступления в кругу друзей.

Она впервые задумалась, сколько мог стоить эксперимент, вернувший ей съеденного мужа. Конечно, больница была заинтересована в нем с научной точки зрения, но все же…

— Он знает, что на него напала акула и он сильно пострадал, врачи спасли ему жизнь. Постарайтесь поменьше говорить на эту тему. Когда вы улетаете?

— Завтра.

Новогодние праздники кончились, и Лешку отпустили как раз вовремя, не пришлось даже менять билет. Ну вот и отдохнули.

Ребекка дала ей на прощание визитку, подчеркнула ногтем электронный адрес: если что — сразу пишите! Але хотелось обнять и поцеловать ее, но она не решилась: почитательница Джейн Остин выглядела слишком деловитой и несентиментальной.

Лешка сидел в холле и ласково мурлыкал в ее мобильник, озираясь по сторонам.

«Уже!» — про себя присвистнула Аля. Ну, понятно, подружки соскучились. Но оказалось, что он разговаривал с дочкой.

— Ты молодец, что ничего не говорила им про несчастный случай, — улыбнулся он жене. — Юлька бы переживала. Я ей сказал, что скучаю, как волк. А она сказала, что скучает, как заяц.

Аля поспешила прервать эту зоологическую цепочку — так ведь и до акулы недалеко — и перевела разговор на другое. Ей было страшновато говорить с Лешей о привычных вещах — о доме, ребенке, гостинице, предстоящей дороге. Вдруг он знает и помнит не все, и на очередную ее фразу ответит бессмысленным взглядом зомби? Что тогда от нее требуется — сделать вид, что ничего не случилось, или мягко указать на ошибку? Например, так: «Извини, дорогой, это женские трусики, и они мои»? Почему Ребекка ей толком не объяснила, как с ним надо обращаться!

В номере Алеша как ни в чем не бывало залез в душ и долго там плескался, напевая. Аля собирала чемоданы, которые, кажется, только недавно были разобраны. Может, вся комедия с акулой и клонированием приснилась ей от слишком сильного снотворного?

— Алексаш, дай полотенце, я свое уронил в воду! — крикнул муж.

Аля зашла в ванную. В клубах пара Лешка стоял голый, бронзовый, с волосатой грудью и мощными ляжками, совершенно такой же, как и прежде, даже родинки на тех же местах. «Приснилось», — растерянно подумала Аля, протягивая полотенце. И тут же выронила его. Не приснилось. Шрама от аппендицита не было. Да и откуда ему быть у новорожденного клона?

В самолете она взяла его за безымянный палец, тот самый, уцелевший, и держала всю дорогу, до посадки в Сингапуре, а потом снова.

Он удивленно улыбнулся:

— Тебе страшно?

Аля помотала головой и закрыла глаза. Пусть думает, что она спит.

Палец в ее руке шевельнулся. Рыжий что-то шептал стюардессе, наклонившись вперед и придерживая ее за локоть. В своем репертуаре! По пути в Австралию он тоже приставал к стюардессам, исключительно от скуки, потому что все они были страшненькие и тощие как вешалки. Теперешняя стюардесса оказалась как раз в Лешкином вкусе — фигуристая блондинка. Она кивала его нашептываниям и улыбалась.

Ах, Ребекка, наивная ты сентиментальная англосаксонка: перестройка сознания, чувство и чувствительность, сканирование Алиных воспоминаний и новая сказка про мальчика из пальчика! Ведь гены-то те же самые. Так что из них может вырасти, кроме веселого ходока Антонова? Но пусть, пусть гоняется за каждой юбкой, кадрит блондинок, трахает ее подруг и своих секретарш, пропадает в неожиданных командировках по выходным. Лишь бы был рядом, живой, не съеденный, чтобы можно было держать его за палец и никуда не отпускать, хотя бы во время восемнадцатичасового полета!..

Аля больше не боялась, закрыв глаза, увидеть зеленый брезент и на нем окровавленный огрызок. Вот он, этот огрызок, у нее в руке, и все остальное, что к нему прилагается, тоже. И все это мое.

Огрызок высвободился из ладони, тут же в ней оказалась маленькая коробочка.

— Что? — встрепенулась Аля, бездарно изображая пробуждение.

Рыжий сидел весь сияющий, просто рот до ушей — хоть завязочки пришей.

— Не спишь? Тогда открывай.

Из коробочки Але на колени выскользнула золотая цепочка с сердечком-капелькой, россыпь мелких бриллиантов по краю и белая жемчужина внутри. Глаза сами собой расширились до размеров иллюминатора. Это ей? Подарок? А разве есть причина?