Руби - Вирджиния Клео Эндрюс Страница 96

– Да, Эдгар?

– Меня просили пригласить вас в гостиную.

– Зачем?

– Ваши родители и мадемуазель Жизель ожидают вас там.

– Жизель уже дома?

Удивленная и обеспокоенная, я направилась в гостиную. Жизель сидела на диване, Дафна – в кожаном кресле. Отец стоял у окна, глядя в сад. Он повернулся, когда Дафна обратилась ко мне:

– Входи и садись.

Жизель метнула в меня взгляд, полыхающий ненавистью. Неужели она думает, что я нажаловалась на нее? Неужели отец и Дафна каким-то образом узнали о том, что произошло в доме Клодин?

– Хорошо провела время? – осведомилась Дафна. – Надеюсь, ты держалась достойно и помнила о том, чему я тебя учила?

– Да. Я ни разу не перепутала ножи и вилки.

Отец слегка улыбнулся, услышав это, но взгляд его по-прежнему оставался напряженным и отстраненным. Когда я посмотрела на Жизель, она поспешно отвернулась. Дафна, скрестив руки на груди, продолжала буравить меня глазами.

– Ты живешь в нашем доме уже достаточно долгое время, однако до сих пор ничего не рассказала нам о своем прошлом, – изрекла Дафна. – Меж тем выясняется, что там было немало интересных моментов.

Я снова бросила взгляд на Жизель. Она сидела, гордо вскинув голову, – воплощенная надменность и самоуверенность.

– Не понимаю, о чем вы, – растерянно пробормотала я.

Дафна язвительно усмехнулась:

– Ты не сочла нужным сообщить нам, что у тебя есть знакомые в Городе сказок.

Сердце мое упало в омут страха, обиды и гнева. Я едва сдерживалась, чтобы не наброситься на Жизель с кулаками.

– Что еще она наплела? – спросила я.

Жизель пожала плечами.

– Я всего лишь рассказала, что ты захотела встретиться со своей подругой и попросила нас сходить с тобой в Город сказок, – пропела она с видом святой невинности.

– Я… попросила вас… сходить со мной? Ну знаешь ли…

От возмущения слова застревали у меня в горле.

– Откуда ты знаешь эту девицу… проститутку? – вопросила Дафна.

– Я ее не знаю! Ну или почти не знаю…

– Однако ей известно твое имя, – продолжила допрос Дафна. – Это так?

– Да, но…

– Ей известно также, что ты приехала сюда, чтобы отыскать Пьера?

– Дело в том, что…

– Откуда ты ее знаешь? – отчеканила Дафна.

Кровь прилила у меня к лицу.

– Мы сидели рядом в автобусе, по дороге в Новый Орлеан. Откуда мне было знать, что она проститутка? Она сказала, что ее зовут Энни Грей и что она собирается стать певицей. В городе она помогла мне найти ваш адрес. Вот и все.

– Значит, ей известен наш адрес, – повернулась Дафна к отцу.

Он опустил глаза и прикусил нижнюю губу.

– Она сказала, в Новом Орлеане у нее тетя, которая поможет ей устроиться петь в какой-нибудь клуб! – продолжала я. – Вот и все, что я знаю!

– Ты хочешь сказать, что приняла ее за певичку из ночного клуба? – спросила Дафна. – Надо же, какая наивность! Неужели ты рассчитываешь, что мы этому поверим?

– Но это правда! – воскликнула я, повернувшись к отцу. – Папа, это правда!

Он неуверенно поддержал меня:

– Вполне возможно, так оно и есть.

– Да какая разница, за кого ты ее приняла? – процедила Дафна. – Важно другое. Теперь Монтегью и Эндрюсы знают, что твоя дочь… наша дочь водит знакомство с проститутками!

– Мы им все объясним, – пробормотал отец.

– Можешь сделать это, если считаешь нужным, а меня избавь от подобных объяснений! – отрезала Дафна. – Эта девица обещала связаться с тобой и дать тебе свой адрес? – вновь повернулась она ко мне.

Я вновь попыталась испепелить Жизель взглядом. Моя дорогая сестрица не упустила ни единой детали. Сейчас она ожидала моего ответа со злорадной ухмылкой.

– Да, но…

– Надеюсь, ты понимаешь, что не должна отвечать на ее письма и телефонные звонки? И если вы снова встретитесь, тебе следует сделать вид, что ты видишь ее в первый раз! Не вздумай отвечать на ее приветствие даже кивком!

– Да, мэм, – пробормотала я.

По щекам моим ручьями текли слезы. Удивительно, но они были такие холодные, что казалось, оставляют на коже дорожки инея.

– Тебе следовало рассказать нам все раньше, чтобы мы были готовы к неприятным сюрпризам. Скажи, есть у тебя еще какие-нибудь тайны… подобного рода? – допытывалась Дафна.

Я молча помотала головой.

– Надеюсь, ты не лжешь.

Дафна повернулась к Жизели.

– Обе немедленно спать! – скомандовала она.

Я медленно поднялась и, не оглядываясь на Жизель, побрела к лестнице. По ступенькам я поднималась понурившись, словно на плечи мои давила невыносимая тяжесть. Жизель, довольная и веселая, вприпрыжку поднималась следом.

– Надеюсь, вы с Бо хорошо провели время, – бросила она, обогнав меня.

Как могли отец и мама произвести на свет такое подлое создание? Этот мучительный вопрос не выходил у меня из головы. Неужели в их душах тоже таилось нечто темное и низкое?

На следующий день мы с Жизелью почти не разговаривали. Я успела позавтракать прежде, чем она спустилась вниз. Вскоре после завтрака Жизель отправилась куда-то с Мартином и двумя девчонками. Отец уехал в офис, сказав, что у него много работы. Дафна появилась лишь на мгновение и сообщила, что намерена пройтись по магазинам и пообедать в обществе подруг. Я провела все утро в студии, работая над новой картиной. Оставаясь дома одна, я все еще чувствовала себя неуютно. Этот роскошный особняк, об ставленный изысканной французской мебелью, набитый картинами, гобеленами и прочими произведениями искусства, казался мне холодным и нежилым, как музей. В таком огромном доме особенно остро ощущаешь свою неприкаянность, думала я, шагая по длинному коридору после обеда в одиночестве.

Я была очень рада, когда пришел Бо и мы отправились в студию репетировать. Он принялся с любопытством рассматривать рисунки и картины, созданные под руководством профессора Эшбери.

– Что скажешь? – спросила я, заинтригованная его долгим молчанием.

– Ты не хотела бы нарисовать мой портрет? – поинтересовался он, изучая написанный акварелью натюрморт – вазу с фруктами.

– Портрет? – удивленно переспросила я.

На красивом лице Бо мелькнула хитрая улыбка.

– А что тут такого? Неужели я менее интересная модель, чем какие-то груши и абрикосы?

Улыбка его погасла. Сапфировые глаза, устремленные на меня, потемнели от желания. По спине у меня забегали мурашки. Никто и никогда не смотрел на меня так.