Пророчество - Питер Джеймс

Посвящается Джесси

Как и всегда, я обязан множеству людей и организаций, чья помощь, знания и участие в работе оказались бесценными. В первую очередь это:

Виконт Хэмпден, разрешивший мне использовать Глайнд-Плейс как прототип Местон-Холл (хотя я должен добавить, что Глайнд-Плейс находится в значительно лучшем состоянии, чем Местон, и я кое-что изменил в описании дома и окрестностей). Я должен также добавить, что семейство Халкинов–Шерфилдов полностью вымышлено и не имеет никакого отношения ни к семье виконта Хэмпдена, ни к предыдущим владельцам Глайнд-Плейс.

Брайан Инглис. Родерик Мэйн, оказавший мне (по счастливой случайности) огромную помощь. Роберт Кнокс, заместитель хранителя восточных древностей в Британском музее. Фрэнсис Уоллен. Каноник Доминик Уокер. Доктор Роберт Моррис из Эдинбургского университета. Мисс Элеонор О'Киф из Общества физических исследований. Джейн Хенри. Рут Уэст. Брайан Дикинсон. Тим Мэйр. Пиппа Хули, советник Пэм Стайлс. Кэтрин Бэйли. Софи Аллен, консультант по электронным играм. Доктор Найджел Киркхэм. Доктор Тим Картер. Доктор Дункан Стюарт. Доктор Брайан Киркленд. Мик Харрис. Дэвид Кэрбэтт. Нина Маккей (за расшифровку надписей на конвертах!). Рэй Хэзан. Питер Маршалл из собора Святого Дунстана, Андриан Эллиот. Мерк Таус. Питер Орпен. Доктор Роберт Уилкинс. Рой Гамбьер.

Я благодарен также Сью Анселл за огромную работу, проделанную ею, моему агенту Иону Тэрли; редакторам Джоанне Голсуорси и Ричарду Эвансу; Элизабет Ривс за чтение корректуры. Спасибо также Берти за то, что он не слопал всю рукопись. И моей жене Джорджине, благодаря которой я смог вынести все превратности судьбы…

26 марта 1652 года

По одной из улиц Лондона торопливо шагали мужчина и мальчик, стараясь держаться в стороне от сточных канав. Мужчина крепко держал мальчика за руку тощими, костлявыми пальцами и сворачивал то в один темный переулок, то в другой, словно крыса, заучившая свой путь в лабиринте.

Мальчик был в растерянности и не знал, что и думать: этот незнакомый человек не нравился ему. Он пошептался о чем-то с матерью мальчика, и та не поцеловала сына и даже не посмотрела на него, когда мужчина уводил его. Они шли уже довольно долго; на город спускались сумерки, лил дождь, мальчик устал и хотел есть. И ему было страшно.

Вскоре они остановились на заднем дворе большого дома, и мужчина громко постучал. Дверь немного приоткрылась, на них с подозрением смотрела черноглазая женщина.

– Входите, – произнесла она, и дверь открылась шире.

Мужчина втолкнул мальчика в кухню.

Такая женщина кого угодно смогла бы напугать. Она была высока, одета в черное платье. Злое лицо, обтянутое кожей, напоминало череп.

– Сколько ему лет?

– Восемь, – ответил мужчина.

– Он воняет.

– Его надо помыть, вот и все.

Женщина внимательно рассматривала мальчика. Светлые кудри, свалявшиеся от грязи, большие голубые глаза, курносый нос, уголки губ угрюмо опущены. Он был в грязных лохмотьях, бос.

– Подождите здесь, – произнесла она.

Мальчик стоял, уставившись в каменный пол, поглядывая на пламя в очаге и на котел над огнем, из которого шел едкий, неприятный запах.

Через несколько мгновений дверь снова открылась, и женщина вернулась в сопровождении высокого прихрамывающего мужчины, одетого в длинный, до пола, расшитый золотом халат. Жестокое, самодовольное лицо обрамляла аккуратно подстриженная бородка. Он остановился в дверях и с одобрительной улыбкой посмотрел на мальчика.

– Хорошо, – произнес он. – То, что надо.

Приволакивая ногу, он подошел поближе к мальчику и снова остановился, любуясь им.

– Очень хорошо.

Мальчика удивила одежда незнакомца и его аристократическая внешность. Мужчина подошел еще ближе и внезапно одним быстрым движением сорвал с ребенка одежду, которая упала к его ногам.

Мальчик потрясенно смотрел на незнакомца. Вельможа сделал еще шаг к малышу и положил ему руку на плечо. Мальчик дернул головой, с силой укусил запястье мужчины и рванулся к двери в дальнем конце кухни.

Человек, который привел его сюда, ухватил мальчика за волосы и крепко держал. Вельможа расхохотался:

– Очень хороший, бойкий мальчик. На этот раз ты исполнил все очень хорошо.

– Благодарю вас, милорд.

– Хорошо, – повторил он, разглядывая тело мальчика с растущим удовлетворением. – Я награжу… – Он остановился, услышав неясный шум за дверью кухни. Вельможа нахмурился: – Они пришли рано. Слишком рано. Они должны были прийти не раньше чем через два часа, не так ли? – Он повернулся и посмотрел сквозь открытую дверь в коридор.

Через порог шагнул человек в высокой черной шляпе и черном мундире с жестким белым воротничком. Его сопровождал отряд солдат в красных, подпоясанных шарфами мундирах и серых бриджах армии парламента.

Вошедший обвел комнату стальным взглядом и, обнаружив вельможу, произнес с недоброй улыбкой:

– Добрый вечер, Фрэнсис. Я не помешал твоим забавам?

– Что значит твое вторжение, Томас? – Вельможа раздраженно посмотрел на солдат, столпившихся в дверях; решительные взгляды солдат не предвещали ничего хорошего.

Человек в черной шляпе посмотрел на женщину и стоящего возле нее мужчину с крысиным лицом.

– Кто привел сюда ребенка? – Не услышав ответа, он повторил громче и строже: – Кто привел его?

– Я, – произнес мужчина с крысиным лицом.

– Оденьте его и отведите обратно. – Он повернулся к женщине. – Сколько сейчас в доме слуг?

Женщина взглянула на своего хозяина, словно прося позволения отвечать.

Раздражение на лице вельможи сменялось неуверенностью.

– Томас, я не буду заниматься этим. Забери своих людей, и немедленно уходите.

Человек в черной шляпе не обратил на его слова ни малейшего внимания и продолжал смотреть на женщину.

– Я хочу, чтобы все слуги покинули дом и не возвращались до наступления комендантского часа. Понятно? – Он повернулся и кивнул солдатам.

Те шагнули вперед и схватили вельможу за руки. Тот был в ярости.

– Томас, брат мой! Ради Бога! Ты понимаешь, что делаешь?

– Бог? Ради Бога? – насмешливо отозвался брат. – Что знаешь ты о Боге, ты, который отверг его двадцать пять лет назад? – Он вышел из кухни и по коридору прошел в красиво отделанный холл: пол был вымощен черными и белыми плитами, на стенах – свечи в резных подсвечниках, вдоль стен стояла позолоченная мебель. Солдаты во главе с сержантом протащили следом вельможу в халате, на них его протестующие вопли действовали не больше, чем на брата.