Дважды не живут - Владимир Тучков Страница 10

На первом этаже банка, где производилось обслуживание клиентов, ничего тревожного также не ощущалось. Кассирши приветливо улыбались, принимая у вкладчиков солидные пачки рублей и долларов, с треском перелистывая их при помощи счетных аппаратов, либо выдавая по первому же требованию после идентификации личностей вкладчиков точно такие же основательные пачки. Клиенты были довольны жизнью, банком и кассиршами. И кассирши были довольны работой, зарплатой и клиентами.

На третьем и на всех следующих этажах также царила безмятежность. Конечно, она не была расслабленной, это была целеустремленная безмятежность, которая владеет людьми, твердо стоящими на ногах, прекрасно осознающими цель жизни и понимающими, как ее достичь. На этажах с третьего до двадцать второго неустанно трудились люди. Трудились до такой степени напряженно и ритмично, что создавалось ощущение, будто они сообща издают высоковольтное гудение.

И лишь на втором этаже, где по старинной советской традиции находились просторные кабинеты руководства банка, можно было уловить витавшие в простерилизованном кондиционерами воздухе флюиды тревоги и волнения.

Исходили они, просачиваясь из-под двери, из кабинета председателя правления Трейд-банка Михаила Филипповича Илларионова, которого, как и руководителя Китайской народной республики, все звали Председателем.

Председатель, впервые за несколько последних лет, которые вместили в себя и радости, и горести, и полосы продолжительного штиля, изменил своим незыблемым правилам, явившись в банк не выбритым. Более того, от него явственно доносилась легкая волна не вполне перегоревшего дорогого алкоголя, которую был не в состоянии погасить аромат одеколона, еще более дорогого, чем вчерашний алкоголь.

Более того, чуткий нос смог бы уловить в этом букете еще и третий компонент – неперегоревший дорогой алкоголь, принятый с утра, с похмелья, натощак. Что Председателю было несвойственно и в прежние – молодые и бесшабашные годы, когда на его плечах не лежал груз ответственности за судьбу нескольких миллиардов долларов. Груз чудовищной ответственности.

Внешний вид Председателя был таков, каковым он не только никогда в жизни не был, но и не должен был быть ни при каких обстоятельствах. Казалось, что даже бриллиант в его перстне потускнел и поблек, будучи не в состоянии сверкать в прежнюю силу из-за свалившихся на его хозяина обстоятельств.

Однако внешняя растерянность Председателя в полной мере компенсировалась бушевавшей внутри злобой.

Перед ним, за длинным столом, на краешках стульев сидели начальник службы безопасности и его замы по внешней разведке, по контрразведке, по диверсионной работе, по идеологии, по охране, по компьютерной безопасности, по ликвидации, по психотропной безопасности и командир сил быстрого корпоративного реагирования. Чуть поодаль обреченно стояли два рядовых бойца, повинные в срыве операции на Пушкинской площади.

– Ну что, говнюки, все собрались?! – начал Председатель. – Сколько еще можно ждать?! Уже третьи сутки по Москве гуляет дискета! Уже третьи сутки! И мы все чешемся! Мы все ждем, когда же она против нас сыграет! Когда все здесь, на хрен, к чертовой матери разнесет! Но учтите, козлы, тогда вам не поздоровится. Очень не поздоровится, на хер! Когда я, блядь, из тюряги выйду, то ваши кости уже, на хрен, сгниют, а дети с голоду поиздыхают, на хер! Уж я позабочусь! Ясно?!

– Так точно, – уныло ответил начальник службы безопасности, носивший фамилию Котляр.

– Ладно, – сказал Председатель, – перейдем к делу. Докладывай.

– По сведениям, полученным внешней разведкой, – начал Котляр, – такого человека у них в штате нет. Проверили и все связи. Тоже никаких зацепок. Сейчас идет работа по линии бывших сотрудников ГРУ и по внешникам из ФСБ. Очень уж этот парень профессиональный: выдержка, самообладание, решительность. Как он этих кретинов, – Котляр мотнул головой в сторону двух стоявших, – вокруг пальца обвел! Очень непростой человек.

– А я вам, скотам, – снова начал возбуждаться Председатель, – для чего такие бабки плачу?! Чтобы вы банк от всяких недоделков охраняли?! Какие варианты прорабатываются?

– Составили фоторобот этого самого Дисковода, как мы его условно назвали. Усиленный визуальный контроль по всему городу. Особенно вблизи банкоматов, которые работают с нашими картами. И самое главное – внедрили своего человека в Петролеум-банк. Хоть и шестеркой, но он очень способный и глазастый. До Петролеума дискета не дошла. Это совершенно точно.

– Если бы дошла, то тебя, мудака, уже в живых бы не было! Но и сейчас опасности не меньше! Этот Дисковод, если он профи, вполне способен провернуть всю эту операцию!

– Да, но как? И зачем?

– И он у меня еще спрашивает! – заорал Председатель. Его похмельный взгляд соскользнул с омерзительной рожи Котляра в поисках чего-либо, на чем можно было бы хоть слегка успокоиться. И наткнулся на еще более омерзительный объект – на картину, которую пять лет назад в составе корпоративной коллекции банку впарила за десять штук Ассоциация искусствоведов. И которую Председатель, поверив прохиндеям, скрепя сердце позволил повесить в своем кабинете – якобы для создания соответствующего имиджа. Момент для того, чтобы навсегда избавиться от этой уродливой мазни, был прекрасным. – На хер, на хер отсюда этот сраный модернизм!

Двое стоявших мгновенно все поняли, аккуратно сняли полотно с гвоздя и бережно вынесли в приемную.

Председателю стало гораздо легче и покойней, словно у него из сердца выдернули занозу, истязавшую его долгих пять лет.

– Ладно, – сказал он уже почти спокойно. – Расклад тут может быть такой. Если ваш Дисковод – человек умный, то он, получив по своим шпионским каналам нужную информацию, проанализирует ситуацию в банковском мире. И поймет, что мой банк выгодно завалить Петролеуму. И продаст Петролеуму дискету за два-три лимона. Они заплатят, с радостью заплатят. И тогда труба дело!

– А если он не просечет? Что тогда? – спросил осмелевший Котляр.

– Тогда он может через кого-нибудь сделать штук пятьдесят дубликатов и разжиться несколькими тыщами гринов через банкоматы. Это вроде бы не страшно. Куда страшнее, если он окажется каким-нибудь, курва, репортером! Если статью захерачит. Вначале в желтой молодежной газетенке выйдет под шапкой «Карточки для онанистов»! А на следующий день в «Коммерсанте» – «У Трейд-банка проблемы выше крыши»! Тут мы и приплыли.

– Да, – решился вставить свое слово зам по компьютерной безопасности, – но репортер не сможет открыть файл, не сможет его дешифровать.

– Будь спокоен, сможет, – горько произнес Председатель, – сам не сможет, найдет спецов. Он же понимает, что это очень дорогая дискета, раз за нее человека замочили.

– Нет, – не согласился Котляр, – никакой репортер не смог бы уйти так легко. Нет, это профи.

– От кого уйти, от этих отморозков?! – Председатель тяжело посмотрел на двоих стоящих, которые под этим взглядом не сгорбились, а напротив, словно рядовые перед обходящим строй маршалом, выпятили груди и надули щеки. Именно с такой бравой бессловесностью рабы принимают побои от своего господина, чтобы, упаси Господи, не сморгнуть, не дрогнуть лицевым мускулом и тем самым не взъярить бьющего еще больше.