Темные дороги - Тони О'Делл Страница 10

Я опять сложил бумажку и вернул на место.

Выключил лампу Джоди с абажуром «Ноев ковчег». Лампа когда-то была моя, потом перешла к Эмбер, потом к Мисти. Краски выцвели, и Ной с животными превратились в безликие призрачные силуэты.

Подождал, пока глаза привыкнут к темноте. Тусклый лунный свет просачивался в комнату. Во мраке чуть мерцал только кошачий ошейник на запястье Мисти.

Я прошел через прихожую, комната родителей осталась справа. В нее никто не заходил с того самого дня, когда папашина сестра Дайана сняла постельное белье и упаковала прочее его имущество. Она так и говорила: имущество. Наверное, считала, так культурнее. Ей виднее: учительница третьих классов.

Раз в неделю приоткрою дверь и загляну внутрь, посмотрю на тюфяки телесного цвета (когда-то они казались мне такими мягкими), на плакат с видом озера Эри, где родители провели медовый месяц (когда-то озеро представлялось мне такой экзотикой), на мамин флакон с духами «Лунный ветерок» (красивое название, думалось мне). У флакона форма балерины. Теперь-то я знаю: все это фигня. Все равно что наведаться к отцу на могилу.

Внизу у себя я разделся, посмотрел на индикатор нагревателя (не потух, горит!) и лег в постель. Элвис покрутился на своей подстилке и тоже улегся со вздохом. Последнее, что помню, – серый силуэт выключенной лампочки на чернильно-черном фоне подвала.

И тут явилась Эмбер со своим хахалем.

Возня и шепот. Скрип дивана.

Я посмотрел на часы. 2.35 ночи.

Я спустил ноги на пол.

Стон. Хихиканье. Ритмичное бух-бух.

Не знаю, сколько я просидел на кровати, навострив уши и сжав кулаки, пока до меня полностью не дошло, чем они там занимаются. Кулаки я сжал так сильно, что остались вмятины от обкусанных ногтей.

Эмбер было прекрасно известно, что таскать ухажеров домой не дозволяется.

Я встал с кровати, натянул джинсы, набросил на плечи отцовскую куртку и взял винтовку. 44-й «Магнум Рюгер», который мне дал дядя Майк. Управление шерифа забрало весь папашин арсенал, но дядя Майк считал, что без оружия мне никак не обойтись. Вдруг напорешься на бешеного скунса.

Патроны лежали у меня в ящике комода рядом с каталогами женского белья.

Я тихонько проскользнул вверх по лестнице. В мой план входило выйти через заднюю дверь и расстрелять пикап парня, как расстреляли машину Бонни и Клайда, на которой они пытались удрать. Но я забыл, что кухня выходит прямо на гостиную, прямо на диван.

Парень возвышался над моей сестрой. Он делал свою работу, даже не глядя на Эмбер. Голова у него была запрокинута, а глаза закрыты. Обнаженные ноги Эмбер обхватывали его голый зад.

Я прицелился ему в голову.

Оказалось, это задача не из легких. Казалось бы, что особенного, ан нет. Застрелить человека совсем не просто, какую бы ненависть к нему или к тому, что он натворил, ты ни испытывал, какую бы злость он в тебе ни вызвал и как бы больно тебе ни было. На раз-два не получится.

И как у нее духу хватило?

Я повернулся и затопал по кухне, сбив по пути стул. Плевать на шум. Вывалился из дома, встал посреди двора и принялся палить в воздух.

Я решил не стрелять в его машину, а то как он отсюда уберется? Обратить его в бегство – вот была моя цель. «Я не сумасшедший», – мелькнуло в голове, и мне сразу стало легче. Психи – те не думают о последствиях, не рассчитывают действий наперед.

Парень Эмбер выскочил из дома как ошпаренный, на ходу натягивая штаны. Меня поразила его тупость. Ну надо же, бежать на выстрелы, а не в другую сторону!

За ним выбежала Эмбер в трусах и в своем свитере в обтяжку.

– Ты сказала, он крепко спит! – орал парень.

– Прекрати, Харли! – вопила она. – Сукин сын! Козел!

Хахаль схватил ее за плечи и потряс. Рявкнул:

– Что ты творишь?

– Мудила! Ненавижу тебя, гада! – надрывалась Эмбер.

– Родители есть? – спросил я у кавалера.

– А? – не понял тот.

– Ненавижу! – Эмбер сорвалась на визг.

– Заткнись! – завопил кавалер.

– Ты знаешь, который час? – спросил я.

Голос у меня был чрезвычайно спокоен и здрав, не сравнить с тем, что творилось у меня внутри. Я словно плыл в воздухе, и руки опять начали трястись. Хорошо, не надо было ни во что целиться.

– Сегодня школьный вечер, – объяснил я парню.

– Псих ненормальный! – Чувак сражался с молнией на джинсах.

– Не уходи, – попросила его Эмбер.

Он заржал как безумный.

– Щас.

В дверях за спиной Эмбер появились Мисти и Джоди. Они видели, как я целюсь в него. Ну и пусть. А вот таращиться на полуголую Эмбер и гадать, чем это она таким занималась, им ни к чему.

– Проваливай, – велел я парню и направился в дом.

Он выкатил на меня бешеные глаза и ринулся к своему пикапу.

– А ну спать, – велел я девочкам.

Целая дюжина вопросов вертелась у них на языке, но один мой взгляд – и девчонки примолкли.

– Мудила! – не унималась Эмбер.

Я вошел в гостиную, поставил ружье в угол, присел, уперся ногой в пол и принялся плечом пихать диван к выходу:

– Этому хламу не место в моем доме.

– Харли, что ты делаешь? – недоуменно спросила Мисти.

– Иди спать.

– Это не твой дом, мать твою! – взвизгнула Эмбер.

– Харли, что ты делаешь? – не отставала Мисти.

– Уйди с дороги.

Я распахнул входную дверь. Повернуть диван на бок в одиночку было нелегко, но я справился.

– Что ты делаешь? – Теперь этот вопрос задала Эмбер.

– Вы чем-нибудь пользовались? – поинтересовался я у нее.

– Чего?

– Что-то я не заметил на нем резинки. Или у него хватило времени снять ее?

– Пошел ты, Харли!

– Залетишь ведь. Начнешь самостоятельную жизнь с беременности.

– Я уже начала самостоятельную жизнь, мудак!

И она бросилась на меня. Накинулась со спины и принялась дубасить. Я толкнул ее так, что она отлетела в сторону.

Ступенька, еще ступенька – и диван во дворе.

Не помню, наполнил ли я соляркой запасную канистру в конце прошлого лета. Папаша мне вечно мозг выносил насчет этого, терпеть не мог, когда приходит пора запускать трактор на первый покос, а топлива ни капли.

Я распахнул дверь сарая. Черный полоз, змея длиной с мою ногу, закачалась передо мной из стороны в сторону У нее недоставало сил, даже чтобы свернуться. Змею, точно так же, как червяков и бешеного скунса, о котором рассказывал Бад, обманула ранняя весна, а сейчас она замерзала до смерти. По-хорошему, следовало взять мотыгу и отрубить змее голову. Но если она выживет, крысы в гараж и не сунутся, да и кроты обойдут наш двор стороной.