Почтенное общество - Доминик Манотти Страница 10

— Праздник дома?

— Всю ночь ворочался. — Парис одним глотком допивает кофе и делает знак бармену. — Еще один. — Они умолкают. — Возвращаясь домой, я всякий раз спрашиваю себя — зачем? — Снова воцаряется молчание. Приносят кофе. Парис берет чашку. — И, честно сказать, мне плевать. Я устал. — Он поворачивается к своему заместителю. — Тебя шокирует, что я тебе об этом рассказываю?

Перейра — примерный отец семейства и счастлив в браке. Он мог бы много сказать о том, что это такое. Но жизнь и профессия научили его, что в этом вопросе советы часто совершенно бесполезны.

— Мой старший сын до сентября на практике в Англии, если хочешь, я могу дать тебе ключи от его квартиры.

Парис качает головой, его лицо светлеет. Звонит мобильник. Контора.

— Слушаю!

Проходит несколько секунд, потом в течение примерно двух минут Парис обменивается со звонившим обрывками фраз, после чего телефон возвращается на свое место в карман, откуда и был извлечен.

Фишар только что пришел в контору.

— В воскресенье утром? Его тоже жена достала?

Парис иронично скривился:

— У него информация. На Субиза.

— Уже?

— Там, в Бово, [3] работают как заведенные. Примерное проворство.

— Ты просто воплощение пессимизма. И что говорят шпионы?

— Субиз на хорошем счету и всякое такое вплоть до его прикомандирования к службе безопасности Комиссариата по атомной энергетике. Работал он там три года. В министерстве нет никаких его личных вещей и, соответственно, ноутбука, после его ухода даже следа не осталось. Так они, по крайней мере, утверждают.

— Это все?

— Нет, было приведено множество имен возможных недоброжелателей. Большинство связано с последним местом прикомандирования.

— Теперь все?

Парис кивает.

— Да, не разживешься.

— Странновато для человека, прослужившего в конторе двадцать лет, из которых двенадцать в Центральном разведывательном управлении.

— Что ты об этом думаешь?

— Что пока мы предоставим Тома нарыть все, что он сможет, про официальных недоброжелателей. Я перезвоню ему, когда мы выйдем из кафе. — Пауза. — А на самом деле, как ты думаешь, с чего бы это вдруг тебя вот так внезапно приняли в воскресенье утром?

— Чтобы простой офицер службы безопасности был принят главой Комиссариата по атомной энергетике? — Перейра пожимает плечами. — Меня теперь ничего не удивляет. Я тебе уже говорил, я не такой, как ты, я не…

— Пессимист, знаю. — Морщины на лице Париса впервые за утро разгладились. — Давай зайдем к Кардона. Ну, хоть что-то сделаем. Фишар, судя по всему, не оценил наших утренних действий. Ему бы хотелось постоянно быть в курсе. Значит, на встречу с атомным королем, но без фанатизма.

— Ты же меня знаешь. Я всегда с почтением относился к хозяевам.

Парис снова улыбается. Расплачивается за три кофе и спешит за Перейрой на улицу Леблан.

Перейдя ее, они оказываются у входа в официальную штаб-квартиру комиссариата.

Охранник открывает перед ними тяжелую дверь, запертую на двойной оборот ключа:

— Входите, господа, вас ждут. — Голос отдается эхом в пустынном вестибюле. Охранник проверяет удостоверения личности, затем провожает полицейских к лифту.

Седьмой этаж. Длинный коридор, ни единого звука. Они проходят через первое помещение — три пустующих рабочих места, вероятно, здесь сидят штабные патрона — и останавливаются перед второй дверью. На этот раз охранник стучит и застывает в ожидании ответа.

Через дверь до них доносится строгий голос:

— Пусть войдут…

Полицейские оказываются в огромном, скорее, пустом помещении. Холодно. Их ожидает пятидесятилетний мужчина аскетической внешности. Худой, суровый, он под стать своему королевству.

Он один. Спокойный, уверенный в себе.

«Монах-воин, — проносится у Перейры в голове, — ретивый слуга республики».

Медаль офицера Почетного легиона для гражданских лиц, два диплома почетного доктора наук престижных университетов на имя Жоэля Кардона, «Ежегодник выпускников Политехнической школы» этого года, три фотографии: на одной — группа студентов. Политехники? Его выпуск? И на двух других — хозяин кабинета в компании серых кардиналов от политики. Эти детали только подтверждают первые впечатления Перейры. Парис протягивает руку хозяину и открывает военные действия:

— Петрюс Парис. Спасибо, что приняли нас столь быстро. Предполагаю, что майор Субиз был вашим близким сотрудником.

Лицо главы комиссариата остается столь же непроницаемо, только вокруг глаз собираются тонкие морщинки. Он поспешно прерывает физический контакт с Парисом и совершенно не обращает внимания на Перейру.

— Вы удивлены, что я здесь в воскресенье утром? — Кардона приглашает полицейских присесть к рабочему столу, напротив него. — Наши офицеры безопасности — это часть нашего штата, я бы даже сказал, наша семья, так что смерть одного из них — нечто из ряда вон выходящее. А смерть майора Субиза произошла при чрезвычайно трагических обстоятельствах. — Пауза. — Что вы можете мне сказать?

Полицейские переглядываются.

— Он был убит у себя дома, — начинает доклад Парис. — В ночь с пятницы на субботу, возможно около двадцати двух часов, и без идентифицированных свидетелей. Это единственное, что мы знаем определенно. Возможно, что, неожиданно вернувшись, он застал дома взломщиков. Но это лишь гипотеза. Мы продолжаем поиски как в его личной жизни, так и по службе. Были ли у него враги? Работал ли он над важными документами? Ваше сотрудничество было бы нам чрезвычайно полезно.

— Честно говоря, тут мне вам особенно нечего обещать. У майора Субиза были весьма разнообразные обязанности, которые зачастую прямо или косвенно касались секретов безопасности страны. Вы же понимаете, что в ядерной области эти секреты появляются практически сразу.

— Каковы же были эти обязанности?

— Напрямую я с ним не часто соприкасался. Но до вашего прихода я просмотрел его досье. Там выявляются два основных направления: личные расследования в рамках отбора персонала, ежегодные собеседования с некоторыми ключевыми фигурами нашей организации, контрольные посещения объектов, анализ внешних рисков — вот такого рода дела.

— То есть он мог привлекаться к принятию решений о найме или увольнении сотрудников? Или мог задеть кого-то из начальников?

— Возможно.

— В таком случае у него может быть множество потенциальных недоброжелателей! — Перейра впервые включается в разговор.

— Я про это ничего не знаю. Это не мое дело.