Наследие - Бентли Литтл Страница 10

Черт побери, да о чем он вообще думает?! Безумие какое-то. Совсем крыша едет от стресса. Разумеется, никого отец не убивал. Не убивал, и точка.

Вот как? Тогда почему Стив подыскивает ему оправдания?

На работе надо было писать статью, а сосредоточиться никак не удавалось. Когда в офисе с ним улыбчиво поздоровалась Джина, он машинально сказал «привет» и даже улыбнулся, но сразу вспомнил ее на пляже в бикини из веревочек, в компании лысого толстяка. Так и метались его мысли между Джиной и отцом до самого обеда; только два абзаца из себя выжал, и те дрянные.

Пообедал Стив в «Уоху фиш тако» с Шерри. Она щебетала о том, какое хлопотливое выдалось утро: в библиотеке вдруг зависли все компьютеры, должно быть, какой-то вирус… Стив не слушал. Он думал об отце.

Я ее убил.

Кого «ее»? Стив хотел бы придерживаться гипотезы о войне, но с каждой минутой все яснее понимал, что это маловероятно. Что-то слишком личное слышалось в этом «ее». Кто «она»? Подруга, знакомая, прохожая? Может, у Стива была сестра, а он не знал? Или бабушка с отцовской стороны, которую он никогда не видел? Сестра отца? Любовница?

Вопросы не давали ему покоя весь день, и вечером, у матери, он вдруг брякнул:

– Скажи, до тебя папа был женат?

Дело было после работы, они сидели на кухне, и мама здоровой рукой резала кекс.

Ответ ее прозвучал очень неожиданно.

– Да, – промолвила она, опустив глаза. – Меня он выбрал не первой.

Несколько мгновений Стив даже не знал, что сказать. Мать протянула ему вилочку к кексу, и он взял.

– И кто была его жена? – спросил он наконец.

– Школьная подруга. Поженились летом после выпуска, перед тем, как его призвали в армию.

– И что же…

– Она умерла.

«Умерла». У Стива сильно забилось сердце.

– От чего?

– Я не хочу о ней говорить.

– От чего она умерла?

– Не знаю. Это произошло до того, как я познакомилась с твоим отцом.

– Но хоть что-то ты знаешь?!

– Только от Мэрион, сестры твоего отца.

Тетю Мэрион Стив помнил. В детстве пару раз ездил с родителями к ней в гости в Нью-Мексико. Она ему не нравилась. А потом пришло извещение, что она умерла.

– В день, когда мы обручились, она сказала мне, что твой отец уже был женат. И что первая его жена подходила ему намного больше меня.

– Неужели ты никогда не расспрашивала папу? Тебе не было интересно?

Она покачала головой, плотно сжав губы.

– Нет.

– А мне почему не рассказывала?

– Мы никогда не обсуждали такие вещи. Да и зачем? Тебя это не касается. Не понимаю, к чему тебе знать.

Стив продолжал расспросы, но больше ничего из нее не вытянул. Мать явно считала, что и так сказала слишком много. Когда Стив заметил, что с психологической точки зрения здоровее говорить о таких вещах открыто, а не держать в секрете, она рассердилась и ответила: давай прекратим этот разговор, или тебе придется уйти. Однако кое-что его насторожило. Она не удивилась его вопросу, не спросила, с чего он вообще это взял, почему так заинтересовался первой женой отца. Странно. Даже подозрительно.

В общем, Стив прекратил неприятный разговор, поблагодарил за кекс, пообещал завтра отвезти ее в больницу к отцу и откланялся. Расстались они по-доброму. Однако на обратной дороге, вместо того чтобы свернуть с Санта-Аны на Ирвайн, домой, он повернул на запад, на шоссе Гарден-Гроув, и направился к Лонг-Бич. Сам не понимал, куда едет; и когда впереди замаячила неуклюжая серая громада Ветеранского госпиталя, пару секунд серьезно обдумывал возможность развернуться и поехать домой.

Но не развернулся.

На этот раз отец не спал: лежал с открытыми глазами и, когда Стив вошел, проследил за ним взглядом. Стив прикрыл за собой дверь, сел на стул у кровати.

– Папа?

Старик кивнул.

Слышит. Понимает.

Стив придвинул стул ближе к кровати.

Он знал, что отец проходит терапию – управление гневом, тренировку памяти, к тому же принимает сильнодействующие медикаменты. Возможно, стоило бы сначала посоветоваться с врачом, убедиться, что он все делает правильно, что не нарушает планы лечения. Но Стив знал: если будет долго раздумывать, – никогда не решится. Поэтому наклонился к уху старика и тихо спросил:

– Папа, кого ты убил?

Ответа не было, и Стив успел испугаться, что отец снова впал в беспамятство, или, быть может, вопрос как-то навредил его больному мозгу…

А в следующий миг послышался шепот. Тот же сухой, шелестящий шепот, что преследовал Стива последние сутки.

– Жену.

Ясность сознания возвращалась к отцу очень ненадолго. Следовало спешить.

– Что произошло?

В ответ – те же слова, тем же голосом:

– Я ее убил.

– Где? Как?

Отец вдруг рассмеялся.

– На крыше, – ответил он. – На крыше банка. – И закашлялся.

А потом рассказал все.

Он уговаривает ее залезть на крышу полюбоваться видом. День выдался чудесный, а кирпичное коричневое здание банка – самое высокое в городе. Она просто в восторге. Время обеденное, так что банк и прочие офисы в здании закрыты. Вряд ли здесь кто-то остался; и все же он не может позволить, чтобы их увидели вместе, даже один востроглазый свидетель сорвет его план – поэтому идет впереди, сильно обгоняя ее, словно сам по себе. Только на бетонной лестнице, ведущей на крышу, замедляет шаг и берет ее за руку.

Потом они гуляют по крыше, смотрят вниз, любуются на город с разных сторон здания.

– Я люблю тебя! – говорит она.

– И я тебя люблю, – отвечает он.

Сначала он хотел ее отравить. С этой целью пошел в библиотеку и много читал о ядовитых веществах. Но она упорно отказывалась принимать любые «лекарства» от расстройства желудка, что он ей предлагал. Подозревала что-то? Вряд ли. Так или иначе, следовало выбрать иную тактику.

Его осенило накануне, когда она, долго просидев на скамейке, резко поднялась и вдруг упала. Мелькнула надежда, что она разбила себе голову об асфальт; увы, она начала вставать, и он протянул ей руку.

Требовались особые меры предосторожности, чтобы отвести подозрение от себя. Припомнив, что в старших классах она учила испанский и хорошо его знала, он снова отправился в библиотеку. Разыскал там англо-испанский словарь и написал измененным почерком абзац текста по-испански – с неопределенным смыслом, но таким, чтобы мог сойти за предсмертную записку. А вчера вечером попросил ее перевести. Сказал, другу с работы зачем-то понадобилось. Она начала переводить вслух, но он ответил: я так не запомню, ты лучше напиши, я ему передам.