Войны мафии - Лесли Уоллер Страница 102

– Извините, что задержалась. – Она хлопнулась в кресло, которое только что освободил Чарли, и начала разрывать помятую обертку сандвича.

– Ты же знаешь, что здесь можно заказать отличный, вкусный ленч, – раздраженно произнесла Мисси. – Ты понятия не имеешь, кто готовил этот сандвич. Какие только микробы...

Всплыл еще один пласт сознания – и в ней проснулась ворчливая старая леди.

Уинфилд потянула к себе стопку документов и взглянула на отца.

– Оно самое?

Он кивнул.

– Расписывайся там же, где мама. На всех трех экземплярах.

Но Уинфилд никогда не подписывала документы в стиле рулеточных маньяков. Она отложила сандвич, села прямо и не меньше десяти минут читала красиво отпечатанный текст, сосредоточенно нахмурившись. Родители через ее голову обменялись взглядами, зная прекрасно, что торопить ее бесполезно. Потом она поставила подпись.

Чарли взял у нее из рук документы и протянул еще одну стопку.

– Это о возможном изменении статуса «Новой эры». Уинфилд перелистала страницы.

– Гарнет уже подписала.

– И я тоже. Если подпишешь и ты, мы получаем возможность в любой момент свернуть корпорацию, частично или полностью... – Он покосился на жену, чтобы убедиться, что она не прислушивается, – для благотворительных целей.

Уинфилд наградила его выразительным взглядом.

– О, понятно. Благотворительных. Тебя выучили этому слову умники из Товарищества?

На этот раз она подписала, не читая, и Чарли спрятал все назад в портфель.

– К чему вся эта суета? – требовательно поинтересовалась Мисси.

– На случай, если мы захотим изменить поле деятельности «Новой эры» в будущем.

– Что эта «Новая эра» для меня?

Чарли вздохнул и сухо приложился к изможденной щеке Мисси, гораздо теплее поцеловал Уинфилд и поспешил к выходу.

– Приятно иметь деловыми партнерами таких очаровательных дам, – сказал он на прощанье и исчез.

Выйдя из больницы, он поежился на холодном февральском ветру, свистящем над Ист-Ривер. Он спрашивал себя, будет ли Мисси когда-нибудь в здравом уме снова. Шофер Чарли ловко маневрировал в длинном ряду «кадиллаков» и «линкольнов», чтобы остановиться прямо перед ним. Чарли сел в машину, ринувшуюся на юг, к Уолл-стрит.

Когда-нибудь, говорила Гарнет, все устроится. А пока он свалил на Уинфилд все бремя забот о матери. Больше не на кого. Он не мог бы попросить об этом Гарнет. Или Стефи. В них обеих не найдется даже капельки тепла для Мисси.

Он заставил себя откинуться на спинку сиденья и расслабиться. Последний этап очищения «Ричланд-холдингз» прошел на удивление гладко. Трудно было поверить, что он теперь так близок к свободе. Как будто несколько росчерков пера в больничной палате свалили огромный груз с его спины.

Лимузин оставил больницу далеко позади. Загудел зуммер радиотелефона.

– Ричардс слушает.

– Это Итало Риччи. Ricordi?

По плечам Чарли пробежала дрожь. Он давно не общался со своим смертоносным дядюшкой и надеялся, что уже не придется.

– Buona sera, Чио.

– Как жена?

– Чио, не надо темнить. Думаю, у тебя есть заботы поважнее, чем здоровье Мисси.

– У тебя тоже. – Лимузин набирал скорость, выбравшись из дорожной пробки. – Слушал бы меня хорошенько, может, сумел бы проследить за своей задницей, – издевательски хмыкнул Чио.

– Что за загадки?

– Загадки?! – Итало умолк, вероятно, для усиления драматического эффекта. – Вот тебе отгадка: посмотри в свое расписание на будущий понедельник, ты запланировал встречу. Эта встреча для тебя отменяется.

И отключился.

Чарли опустил телефон и обнаружил, что сидит в позе жокея, пригнувшегося в стиплчезе между двумя рискованными препятствиями. У Чарли на шее висел последний обломок империи – японская компания «Ричтрон-электроник» по производству миникомпьютеров, быстродействием превосходивших гиганты «Крэй», к которым питал слабость Пентагон. Расписание на понедельник встало перед глазами у Чарли: Вашингтон, министерство торговли, встреча в Пентагоне перед ленчем. Отменяется?..

Он позвонил Керри.

– Ты телепат, – заявил любовник его дочери. – Десять минут назад позвонили из Пентагона и отменили встречу на понедельник. Просто отменили – не называя новую дату.

Чарли нахмурился.

«Ричтрон» – последнее крепкое звено в его кандалах. Даже не считая того, что это японская компания, «Ричтрон» требовала большой бумажной работы, которую хотелось побыстрее сгрузить с себя. Это случайное промедление, подумал Чарли. Случайность, черт.

Лимузин проезжал мимо бывшего дома Гарнет. Чарли попросил шофера остановиться.

Большая часть следов реконструкции исчезла. Чарли заметил, что парадный вход открыт, и вошел внутрь, размышляя над настораживающей выходкой Чио Итало.

Это место всегда оказывало на него успокаивающее действие. В садике-патио обычные скамейки сходились под углом, чтобы можно было понежиться и на западном, и на южном солнышке, в зависимости от времени дня. Но сейчас, в феврале, здесь было зябко и мрачно. Выскочил встревоженный сторож, но, узнав Чарли, поздоровался и ушел. Размеры контрибуции позволяли Чарли чувствовать себя здесь своим. Штат переезжал в отремонтированное здание в следующем месяце. Электропроводка, приготовленная для компьютеров, свисала вдоль стен. Теперь составление проектов будет происходить не вручную.

Чарли понемногу привыкал к основному тезису доктора Гарнет – образование определяет основной набор национальных стандартов. Слишком часто он сталкивался с безграничной самоуверенностью безграмотности, с невежественным сопротивлением всему новому. И начал верить, что с этим можно бороться. Должен найтись путь заставить людей разозлиться на то, что их лишили интеллигентности. Разозлиться достаточно, чтобы захотелось взяться за дело. Один из деятелей Товарищества объяснил ему теорию всеобщей энтропии. Получается, что все – планета, вселенная – движется к упадку. А образование?

Чарли потянулся и внезапно почувствовал, как в него вливается счастливое ощущение независимости от Риччи. У него большие затеи, и он займется воплощением их в жизнь, не оглядываясь на старого крохобора. Грядут большие перемены!

Первый раз за день он почувствовал облегчение.

Чио Итало редко случалось делать ошибочные выводы. Но когда несколько месяцев назад ему сообщили, что жена доктора Эйлера, обласканного Винсом, – адвокат Винсовых шлюх, он решил, что ситуация под контролем. Классический заговор, нейтрализующий жену Эйлера, – браво, Винс! Точно так же, узнав, как сдружились Ленора Риччи и Эйлин Хигарти, Итало подумал, что Винс приставил жену шпионить за Эйлин. Каждый мог так подумать. Каждый, кто привык к власти, кто привык манипулировать людьми по своим запутанным схемам.