Маленькие испуганные кролики - А. В. Гейджер Страница 11

Но нет. Я слегка встряхиваю головой. Это единственное официально организованное мероприятие за все время трехнедельной программы, мой единственный шанс представиться и пообщаться с преподавателями.

Когда стемнеет, никто не будет смотреть на меня слишком пристально. Уже почти стемнело. Бумажные фонарики свисают с деревьев, освещая сад мягким оранжевым светом. На дальнем краю лужайки чуть больше света исходит от фонарей, плавающих в частном бассейне во внутреннем дворике директора программы. Я уже говорила, что это место просто шикарное?

Остальные ребята стоят небольшими группами с тарелками и стаканами в руках. Избегая их, я направляюсь туда, где чувствую себя в относительной безопасности, – в угол к длинному буфетному столу, уставленному серебряными блюдами с едой. Я беру тарелку и неторопливо наполняю ее. Пока я чем-то занята, никому не покажется странным, что я ни с кем не разговариваю. К сожалению, есть предел количеству яичных рулетов и мини-пирогов, которое я могу разместить на своей тарелке.

Я дохожу до конца длинного стола и задерживаюсь возле напитков, наблюдая за остальными участниками вечеринки из своего укрытия. Все друг другу машут. Все обнимаются. Все друг с другом знакомы. Неужели я здесь единственный аутсайдер? Обычно в такой ситуации я просто утыкаюсь в свой телефон. Нет ничего лучше липовых срочных сообщений, чтобы скрыть факт того, что с тобой никто не хочет разговаривать. Жаль, что я оставила телефон в своей комнате. На шее болтается только смартвизор. Еще у нескольких ребят есть очки. У кого-то они прикреплены к ремню, у кого-то торчат из сумки, но их никто не надевает.

Я запихиваю в рот яичный рулет и обжигаюсь – у него, оказывается, ужасно горячая начинка. У меня слезятся глаза, и я ставлю тарелку, чтобы налить газировки. Одна из девушек из комнаты Риз стоит у противоположного конца стола с напитками. Она возится с резиночками на конце своей французской косы, задумчиво обводя взглядом всех присутствующих. Я робко смотрю на нее, гадая, узнает она меня или нет. Вдруг она расплывается в широкой улыбке и машет рукой. Неужели? Что-то она уж слишком обрадовалась. Я неуверенно поднимаю руку, чтобы помахать в ответ.

– Миранда! – кричит она, приподнимаясь на цыпочки, чтобы увидеть кого-то позади меня. – Детка! Иди сюда!

Я отворачиваюсь, делая вид, что подняла руку, чтобы заправить за ухо прядь волос. Спокойно, Нора. Я выдыхаю и отодвигаюсь, рассматривая другие лица. Я ищу одно конкретное лицо, хотя мне стыдно в этом признаться. Он должен быть где-то здесь…

Мягкие шаги приближаются ко мне сзади, и я резко оборачиваюсь. Слишком резко. Чуть не проливаю газировку. Чья-то рука тянется ко мне, чтобы помочь удержать стакан.

– Осторожно!

Не знаю, почему я решила, что этот голос будет принадлежать именно Мэддоксу. Конечно, это не он. Вместо него я оказываюсь лицом к лицу с темнокожим мужчиной средних лет с коротко стриженными седеющими волосами. На нем твидовый пиджак и галстук-бабочка. Он выглядит точно так же, как на фотографии с веб-страницы преподавателей Уинтропа. Я допиваю газировку одним большим глотком:

– Вы доктор Карлайл?

– Так и есть. А вы, должно быть, мисс Вайнберг. Добро пожаловать в Уинтроп!

Он тепло улыбается, и меня переполняет облегчение. Он знает, как меня зовут. Он не вызвал охрану, чтобы выгнать меня со своего двора за незаконное проникновение, даже несмотря на мои джинсовые шорты. Вместо этого он делает шаг навстречу ко мне и протягивает руку для рукопожатия.

– Ваше заявление произвело настоящий фурор в нашем комитете по стипендиям. Мы ожидаем от вас больших свершений этим летом!

Я делаю глубокий вдох – чувствую себя одновременно глупо и вдохновленно. Конечно, он знает, кто ты, Нора. Я не случайно попала в эту программу. Несмотря на всю свою неуверенность, на самом деле я здесь не самозванка. Я кое-что умею. Я стою здесь, потому что я участвовала в конкурсе и среди тысячи других претендентов выбрали именно меня. Не стоит забывать об этом.

Я улыбаюсь ему в ответ, и на этот раз моя улыбка уже не вымученная. Удивительно, как всего несколько слов, услышанных в твой адрес от другого человека, могут представить все в совершенно ином свете. Он ждет от меня свершений – вот все, что мне нужно было услышать.

– Спасибо, – отвечаю я, поднимая голову. – Я действительно с нетерпением жду Фестиваля проектов.

– Превосходно! Пожалуйста, скажи мне, если тебе понадобится помощь в обустройстве. Моя дверь всегда открыта. – Он делает неопределенное движение рукой в сторону задней двери своего дома и отправляется пообщаться с другой группой студентов.

Когда он отходит, я делаю еще один большой глоток газировки. Она приятно холодная, хотя я и не чувствую ее сладкого привкуса. Мой бедный обожженный язык кажется толстым и неповоротливым. Совсем онемел.

Может, стоит расценивать это онемение как знак? Зачем мучить себя целый час жалкой болтовней? Эта трехсекундная беседа с директором программы была единственной причиной, по которой я пришла. Не знаю, почему я позволила себе отвлечься на милых парней и заносчивых девчонок. В долгосрочной перспективе ничто из этого не будет иметь значения. Я здесь по одной-единственной причине – отличиться в программе. Произвести впечатление на доктора Карлайла. И в конце получить рекомендацию для колледжа.

Я отставляю в сторону газировку и снова смотрю на садовую калитку, делая несколько неуверенных шагов в сторону выхода. Надо забыть про знакомства и друзей. Лучше вернуться к своему ноутбуку и поскорее приниматься за работу. И только кое-что болтающееся у меня на шее заставляет меня колебаться. Мои пальцы поднимаются к очкам, и я тереблю кнопку на оправе.

Все-таки если честно, то я пришла сюда не только ради встречи с доктором Карлайлом. Мне нужен был предлог, чтобы воспользоваться этой штуковиной. Глупо отрицать, что теперь я не испытываю некоторого разочарования. Сегодняшнее мероприятие мне казалось вполне подходящим поводом снова загрузить InstaLove. Но, похоже, я единственная, кто так думал.

Я поворачиваюсь, чтобы уйти, но замираю как вкопанная. Неожиданно становится очень тихо. Гул голосов смолкает, и я чувствую, что все вокруг смотрят в одном направлении. В сторону садовой калитки. В арке появляются три фигуры. На всех троих надеты очки, которые никто не осмеливался носить на этой вечеринке. Я мгновенно узнаю их лица, даже скрытые под очками. Риз, Элеонора и Мэддокс. Все трое стоят рука об руку.

НОРА

Все трое продолжают стоять в арке у входа в сад, в пятнадцати метрах от меня, но даже отсюда я ощущаю, как изменилась атмосфера на вечеринке. Я застываю на месте и наблюдаю за их грациозными движениями. Элеонора отстраняется от Мэддокса и придвигается ближе к Риз. Девушки обнимают друг друга за талию.

Какая странная парочка. Риз выглядит дерзко и эффектно: одета в черное с головы до ног, с копной ярко-голубых волос. Элеонора же в своем полуофициальном коктейльном платье выглядит так, будто заблудилась по дороге на какую-нибудь шикарную кинопремьеру с красной ковровой дорожкой. Она идет к центру каменного внутреннего дворика, улыбается и машет рукой всем одновременно, ни к кому конкретно не обращаясь.